Иван Петрович Попов (1926—2007) — живописец, акварелист, педагог. Уроженец Алтайского края. Учился в Киевском государственном художественном институте у А. А. Шовкуненко и Т. Н. Яблонской. Член Союза художников с 1963 г. Работал в товариществе «Художник» в Донецке (1956—1959); с 1959 г. жил в Новосибирске.

 

 

«Дневник художника» — так называется автобиографическая книга новосибирского живописца и акварелиста Ивана Петровича Попова. Своеобразными дневниковыми страницами видятся и его произведения: они прочитываются как повествование о том пути, который проходит художник в поисках изобразительных средств и сюжетов, наиболее полно раскрывающих его дарование.

Нелегко в потоке событий найти себя и отстоять личные ценности, не поддаваясь модным веяниям времени.
И. П. Попов начал свою творческую деятельность в послевоенные годы, работал во времена застоя, в годы перестройки и в новом веке. Однако всегда он оставался верен избранным еще в юности темам: сельскому пейзажу и портретам простых людей — охотников, рабочих, крестьян. Его творчество представляется простым и ясным, но эта безыскусность не лишает глубины созданные им произведения.

И. П. Попов получил образование в Киевском государственном художественном институте, где его учителями были признанные мастера А. А. Шовкуненко и Т. Н. Яблонская.

Алексей Алексеевич Шовкуненко был превосходным живописцем и талантливым преподавателем. В книге воспоминаний Иван Петрович писал о своем учителе: «Он сам прекрасно видел цвет и открывал у студента способность видеть цвет как средство реалистической живописи». Это умение видеть цвет продемонстрировано в дипломной работе Попова «Сестры». Картина выдержана в мягком зеленовато-бирюзовом колорите. Кажется, что цвет является действующим лицом в этой драме раскола семьи в годы Гражданской войны. Он как будто смягчает напряжение между героями, стараясь объединить людей, вдруг ставших чужими друг другу.

На подготовку дипломной картины ушел целый год, велась долгая и кропотливая работа над многочисленными предварительными рисунками сангиной и карандашом, живописными этюдами не только героев произведения, но и каждого предмета в комнате — от лампы до ковра под ногами. В результате картина была оценена на отлично, участвовала во Всесоюзной выставке дипломных работ в Москве, а автор был принят кандидатом в члены Союза художников Украины.

Интересно, что сам Попов хотел взять для диплома другую, более близкую ему тему, но не решился. Он задумал эту картину еще в 1954 г., путешествуя во время каникул по Алтаю. Иван писал тогда много этюдов, ходил далеко в горы на альпийские луга, где и встретил героя своей будущей картины — табунщика, который жил в горах наедине с табуном почти диких лошадей. Решение темы нашлось гораздо позже, четыре года спустя. Окончательный же вариант картины был исполнен художником только в 1986 г.

Об этой встрече и о работе над картиной написал Иван своему троюродному брату Василию Шукшину. В ответном письме Шукшин очень точно выразил основную идею полотна: «Там угадывается в чем-то (по-моему, в позе, то ли в выражении лица) одно неотъемлемое качество русского человека — терпение. Как мне хочется, Ваня, чтоб ты довел эту работу, не бросил бы. Она трудна знаешь чем? — покоем своим. Сужу об этом как литератор и актер. Попробуй написать рассказ, где ничего не происходит, где жизнь течет себе и течет, а вместе с тем надо, чтобы читатель задумался — это ой как трудно!»

Шукшина и Попова связывала крепкая дружба. В одном из писем Василий писал Ивану: «Как ты мне нужен, дорогой брат мой! <...> …Я вдруг ощутил жгучую необходимость в родном, близком по Родине, по крови, по духу человеке».

Они были родственниками, земляками, а главное — творцами. Люди на портретах Попова — это герои рассказов Шукшина. И дружба художника и режиссера часто становилась сотворчеством.

В 1963 г. Шукшин пригласил Попова принять участие в съемках фильма «Живет такой парень». Иван помогал выбирать места для съемок на Алтае. Это было самое счастливое и плодотворное время для художника. В поездке он сделал множество этюдов и набросков. Мастерски написанные, богатые по колориту, эти работы наполнены подлинной любовью к своему краю.

Через два года после поездки Попов начал работу над картиной на очень личную и значимую для него тему. Это эпизод из его детства, сватовство отчима к его матери. Картина называется «Разговор», хотя разговора в его обычном смысле здесь нет. Все герои молчат. Взрослые обособлены и погружены в себя, а мальчик внимательно и требовательно смотрит на будущего отчима. Все герои равноценны, а их эмоции выражены композиционной и световой нюансировкой. Вопросительно-требовательное ожидание ребенка подчеркнуто концентрацией света на его фигуре. Неопределенность положения мужчины метафорически выражена его погружением в тень, в самую темную зону композиции. А скрещенные руки женщины — примета сильного характера. Статичность в этой картине — не покой, а сжатая пружина.

Разработка сюжета, где нет выраженного действия, начатая в «Табунщике», получила свое развитие в «Разговоре». Обе картины хранятся сейчас в Новосибирском художественном музее.

В 1966 г. Попов совершил творческую поездку на Таймыр. Ему хотелось обновить впечатления, увидеть что-то до сих пор невиданное. Поездка получилась плодотворной — около сорока работ привез из нее художник. Среди колоритных образов местных жителей одним из самых удачных стал «Портрет Аванси».

«В комнату зашел нарядный старик и сказал:

Драсьте, худозники, я маленько вам мясо принес, так заднюю ногу… Съедите, принесу исе. Надо бы вам рыбки принести. Рыбка вкусная — муксун, сиг, таймырский омуль.

На вопрос, как его зовут, старик отвечал как-то смущенно:

Меня они прозвали Аванси… Почему? Да я в конторе просил аванс, вот и прозвали так. — Старик засмеялся. — Я вот скоро умру, у меня рак желудка… Я бы попросил вас нарисовать меня…

В его монологе выразился весь характер этого народа — дружелюбный, простой, гостеприимный…»

И все эти качества северного народа сумел донести до зрителя художник через конкретный образ, не потеряв в нем остроту индивидуального облика. Выставка таймырских работ вызвала большой резонанс; несколько произведений, в том числе и «Аванси», вошли в собрание Новосибирского художественного музея.

Это было не последнее путешествие Попова на Север: в 1971 г. он снова собрался на Таймыр. Если в первый раз художник работал в основном маслом, то сейчас он взял с собой только рулон ватмана и акварель. И эта поездка оказалась творческой удачей: виртуозные портреты оленеводов, охотников, пейзажи парадоксального цветового решения выполнены в сложнейшей технике с удивительной легкостью. Здесь невозможно не вспомнить второго главного педагога Попова Татьяну Ниловну Яблонскую — известную советскую художницу. Вероятно, именно ее уроки помогли Ивану Петровичу создать серию чарующей «северной» графики.

В 1967 г. Попову предложили преподавать на архитектурном факультете Новосибирского инженерно-строительного института. После летней акварельной практики в Суздале появились прекрасные акварели «Старый двор», «Деревянный дом», «Ворота в монастырь», в которых отразилась многовековая история города. Здесь он неожиданно встретился с Шукшиным, который проводил съемки фильма «Странные люди». В следующий раз они увидятся на Алтае, где Василий Макарович согласится позировать для портрета.

«Я сходил за чистым листом ватмана и потихоньку начал готовиться к сеансу. Василий сам приспособился в такую позу: сел на зеленый диванчик, левую руку положил на спинку, правую — на колено, в пальцах — сигарета.

Мне важнее всего было “взять” голову с плечами. После карандаша я прошелся еще фломастером для контрастности и начал писать акварелью. Василий позировал терпеливо, он ушел взглядом куда-то внутрь, на лице начало проявляться одухотворенное выражение, в глазах и надбровных дугах появились трагические черты.

Несколько меня смутили глаза, они стали влажными от слез, впрочем, не обильных. У меня по спине пробежали холодные мурашки.

Согласен, чем выше у человека интеллект, тем труднее его писать…»

После смерти Шукшина в 1974 г. Попов испытывал постоянную боль утраты. Он по-прежнему интенсивно работал, участвовал в Шукшинских чтениях, много произведений подарил музею Шукшина в Сростках. Не оставлял и педагогической деятельности — преподавал живопись на художественно-графическом факультете Новосибирского государственного педагогического института. Здесь он трудился до последнего дня и воспитал немало хороших художников.

Когда-то давно, еще в Донецке, с молодым живописцем произошел такой случай.

«Как-то делал этюд на шахте, ко мне подошел один пожилой шахтер, посмотрел на мои “художества” и говорит:

Зачем ты это делаешь? Это только начальству нужно… Лучше жизнь изображать, а это всем нам давно надоело, осточертело…

Что вы понимаете под словом “жизнь”? — переспросил я.

Он долго объяснял мне:

Это так, чтобы народу нравилось, а не начальству…

Вот такой “пассаж”».

Возможно, эта встреча помогла Ивану Петровичу определить направление своего творческого пути. В его картинах нет фальшивых нот, он писал только то, что было близко его душе, и очень серьезно относился к своим произведениям. Для него были важны не звания и награды, а творческая состоятельность.

Иван Петрович гордился дружбой и творческим единением со своим братом Василием Шукшиным. Он и сам как один из героев Шукшина — настоящий русский характер, с его терпением, стойкостью, широтой и бесконечной любовью к своей земле.

100-летие «Сибирских огней»