Вы здесь

Два-три предмета

Стихи
Файл: Файл 06_scoblo_dtp.rtf (47.22 КБ)

* * *

Как хочешь, жизнь свою расчисли,

Вложи свой план, как саблю в ножны,

Поскольку план и эти мысли

Сто раз покажутся ничтожны.

 

Не потому, что разным планам

Одна цена в горсти Всевышней,

А просто сам ты в чем-то главном —

Убогий на земле и лишний.

 

 

* * *

В старости совсем пропадает везение:

Упадешь — сломаешь ногу или ключицу.

Если сравнить с молодым — ты только тень его.

Да... это надо же с нами такому случиться.

 

Если сковырнешь родинку — онкология.

В юности разве слыхал про такие штуки?

И еще — совсем не могу согреть ноги я,

Почему-то все время мерзнут ноги и руки.

 

А когда-то, ты помнишь, пьянели от вздоха,

Жизнь, как одежда, сидела на нас влитая.

Ну, а теперь отовсюдова жди подвоха.

В общем, ни одна пуля мимо не пролетает.

 

 

* * *

...Уж лучше разрушение — огнем.

Луис Сернуда

 

Пойди — разберись, кто тут правый, а кто виноватый?

Спалить все огнем и дотла... навсегда — все дела.

Чтоб вился веками дымок над землей синеватый,

И пепел носился, и слоем метровым зола.

Как будто мгновенно и разом рванули бы все мегатонны.

Никто не хотел, не планировал — что-то случилось, и вот...

Кого тут винить? И не вспомнится Брейвик картонный —

Масштабы мелки... Даже не заслужил эшафот.

 

Я так бы и сделал? Не знаю... Потоками крови

Залил бы полмира? Спалил его?.. — Нет или да?

Да кто мне позволит? Известно, бодливой корове

Не даст Бог рогов... Или все же дает... иногда?

 

А все же Господь рассуждает не так, по-иному,

И Божия мысль не подвластна людскому уму.

Он нас не подверг ни огню, ни последнему грому.

А жалость ли это?.. Вовек я Его не пойму.

 

 

* * *

Нет, не в глазах потемнело, но мир потемнел,

Явственно так, очевидно к концу приближаясь.

Зеркало прямо к лицу подношу, отвлекаясь от дел:

Нет, все же точно не я... чья-то морда чужая.

 

Темная маска, гримаса отчаянья, боль —

Все, что угодно... ну, может быть, слабое сходство.

Возраст преклонный воспеть? — извини, но уж, право, уволь.

Старость, признаемся честно, — какое же скотство!

 

Ты согласился? — а я вот не думаю так.

Господи, сколько открылось иных горизонтов,

Может, не столь иллюзорных, как в юности. Глядя во мрак,

Чьи-то ответные взгляды ловлю...

Да, возможно, таких же, как я, мастодонтов.

 

 

* * *

Помнишь, как бедно и скудно когда-то мы жили?

Мышки церковные хлеб приносили на ужин.

Сдобы хотелось, орехов, изюма, ванили.

С плесенью хлеб этот жалкий был нам не нужен.

 

Нет... все не так — просто я говорю фигурально,

Типа как были мы жаждой духовной томимы.

Жили мы, в общем и целом, даже нормально,

Бедно, но бедность другая томила, помимо

 

Вечной картошки с селедкой и прочего быта.

Жили, как все... отмеряется от середины.

Неинтересна жизнь эта... напрочь забыта.

Ветер уносит от берега старые льдины.

 

Книжек хотелось, но вовсе не тех, что из школы.

Врезался в память «Мир приключений» двадцатых...

Школа и драки до первой «кровянки», уколы

В медкабинете и кто-то из царства пернатых.

Снова сорвался ты, память ненужную гладя.

Все как у всех... тривиальная, в сущности, драма.

Вот и подводишь итоги, в зеркало глядя,

Жалкий и бедный, как мышка из церкви... из храма.

 

 

...И ВРЕМЯ СОБИРАТЬ КАМНИ

 

Если есть во мне искра света,

Дай не угаснуть ей в битве со тьмою.

Вижу нечетко два-три предмета,

Те, что рядом совсем со мною.

 

Это — очки, ручка, бумага.

Я соглашаюсь: нет места для торга.

Миг — и к глазам подступает влага

Благодарности и восторга.

 

Времени нет собирать камни,

Время все вышло... исчерпаны сроки.

Но напоследок возможность дай мне

Ночью слова складывать в строки.

 

 

* * *

Не хочу быть плохим пророком,

Но скажу тебе, милый, так:

Скоро станет царевым оком

Этот самый Иван-дурак.

 

У него ни гроша в кармане,

И нелеп он вроде на вид,

Но красивый царевич Ваня

Перед ним разве устоит?

 

Он и оком станет, и ухом,

Он пробьет в обороне брешь.

Даже самым древним старухам

Он проест всеведеньем плешь.

 

Он такие взыщет налоги,

Что настанет совсем беда...

А пора подводить итоги

Не грозит ему... Никогда.

 

100-летие «Сибирских огней»