Вы здесь

Легкое дыхание

Стихи
Файл: Файл 09_blizniuk_ld.rtf (49.44 КБ)

* * *

Девушка с удочками

на звездном опрокинутом плоту

закинула волосы-лесы в мои объятия, в мои глаза.

Шумят колесницы листьев и витражные голоса

далеких стрельчатых мыслей.

Откуда у тебя это легкое дыхание, моя девочка?

Мы лежим нагие на террасе (старое ватное одеяло),

и мошки легкого винного перегара

ластятся, облепляют мое лицо.

Город безымянно покоится, как обручальное кольцо

на дне старинной чернильницы.

Над нами шевелится фрагмент склонившегося каштана,

и ночь трещит по швам мелких звезд,

и луна, словно просроченный пакет с молоком,

вздулась, упругая, грозит вот-вот разорваться.

Откуда эта нескладная грация?

Эта лунная долина с мерцающими ляжками и кошками?

Что бы ты ни делала — готовила борщ, рожала дочку,

мыла свою машину — суккуб в джинсовых шортах —

все ты делаешь с легкостью неописуемой,

порхаешь стрекозой по минному полю,

перелетаешь с цветка на цветок,

с сапога мертвого солдата

на треснувший от спелости арбуз.

(А как ты играючи окончила вуз?)

И все в тебе вращается, танцует и скользит,

вальсирующие пузырьки

несутся вверх — сквозь носоглотку —

к зеленой свободе разбойничьих глаз.

Я хватаюсь за тебя, как тонущий за соломинку

в потном океане глупых тел и ныряющих бензопил,

а игривая девчонка подает руку Голиафу: держись.

И звонко смеется.

Дьявольская беспечная легкость,

свеча танцует под натянутым лезвием гильотины,

и сквозняк ползет по спине, как едва ощутимый паук ноктюрна.

Я вжимаюсь в тебя всеми астральными телами,

а ты мокрой змеей скользишь вдоль меня.

Откуда в тебе эта хитрая сладость?

Постой, ты куда?

Я подбрасывал мышеловки в огонь.

Думал поймать тебя, поймать пламя.

Грозно махал дубиной перед ветряным лицом,

зыбким, как отзвуки осени.

И — спустя годы — я поднимаюсь на восьмой этаж

(сломался лифт) и ощущаю небольшую одышку.

Где же наше легкое дыхание, моя девочка?

Где наших летних ночей

сгущенная, сверкающая в неге плеть?

Тишина рисует на стекле человечка.

И береза в лунном свечении

забрасывает саму себя в небеса,

полные звезд, как рыбацкую сеть.

 

 

* * *

Да, люблю я осень! Люблю я писать про это лисье,

трагическое, разбойничье нагромождение гениев.

Из каждой лужи сквозит зазеркалье,

как последние капли во флаконе «Poison».

Наглые белки в парках,

словно вертикальные рыжие ящерицы,

отбрасывают пушистые хвосты

и собираются в наэлектризованные стаи,

а потом набрасываются на прохожих,

не знающих «очей очарованья».

С деревьев опадают не листья, а стихи, не написанные

миллионами несостоявшихся поэтов... Кто им Гомер?

Сколько этих матовых бульк разнеслось по поверхности?

Осень как восемь,

только со сточенным клювом. Ближе к семи

над площадью и вождём сгущается рыбья стальная синева.

Вот универ, и скрипач, как снайпер с прицелом в Листа,

пересчитывает мелкие деньги в коробке из-под пиццы.

Но где же герой нашего времени?

Выйди за разум и жди. Он приедет вечером,

пропахший октябрём, кострами и псиной,

на высоком коне, состоящем из Есенина,

святой печени и пятен родимых.

Будет много музыки. Страшной музыки. Бах. Он сдирает кожу

с твоей души, как со спелого персика.

А мы поставим капельницы

с настоящим кагором и лёгкой мелкокалиберной грустью.

Или томлянку из листьев.

 

* * *

С утра всё небо заполонил Микеланджело облаков,

и в мраморной глыбе созревающего дождя

легко разглядеть зёрна будущих статуй Давидов

или асбестовых девушек с винтажными зонтами птиц.

Я иду домой по переулку Чёрной Кошки (привет Николо!),

иду по времени, как паук по чужой паутине.

По автомобильной дороге рассыпан песок —

пятнами, пятнами, отпечатками от больших лап —

это крался зверь песочных часов, похожий на коричневую рысь

с лапами-конусами. И душа замирает...

Ты чувствуешь, сейчас произойдёт небольшое чудо.

Из-за угла выбегают три девочки, друг за другом,

все разного роста и возраста, от большего к меньшему.

Это линейка развития «девочки разумной» в картинках —

от неуклюжей обезьянки с золотистыми кудрями

до наглой ехидной бестии с пластинами на зубах.

И это чудо длится меньше мгновения.

Мгновенья — ограда из зубов (привет Гомеру!).

Но лучистое нечто успевает

протиснуться из одного мира в другой, перебежать

из вагона в вагон электрички напротив.

Так истина сбегает из одной реальности в другую,

а принцесса, накинув мастерку «Пума», спешит

со скучного бала на пиратский фрегат

«Летучий Сентябрь».

 

 

100-летие «Сибирских огней»