Вы здесь

«Любить окружающий мир и чувствовать его свет...»

Беседа с художником Ириной Анатольевной Карнушиной
Файл: Иконка пакета 11_kartinnaya_galereya.zip (14.81 КБ)

Ирина Анатольевна Карнушина — новосибирский художник-график, доцент кафедры рисунка и скульптуры Новосибирского государственного педагогического университета. Родилась в 1973 г. в поселке Октябрьский Новосибирской области. С 1990 по 1995 г. обучалась на художественно-графическом факультете НГПУ. С отличием защитила диплом в мастерской В. М. Гранкина и В. В. Телишева. С 1993 г. — активный участник студенческих и преподавательских выставок на факультете. Первую персональную выставку провела в 2000 г. в стенах НГПУ. Участник городских, областных, региональных выставок. С 2004 г. член Союза художников России. В 2016 г. силами Ирины Карнушиной, ее учеников и единомышленников была создана «Арт-школа» — художественная студия для людей всех возрастов.

 

Ирина Анатольевна, расскажите о себе. Как начинался ваш творческий путь?

 

Путь начинался с художественно-графического факультета Института искусств НГПУ. Попала я туда совершенно случайно, по наводке родственников. Вы удивитесь, но в детстве я не любила рисовать. Первые два курса давались трудно. Я родом из деревни, никаких уроков живописи у нас не было. Но судьба дала мне хороших учителей — Владимира Михайловича Гранкина, Владимира Вячеславовича Телишева, Юрия Михайловича Ефимова. Тогда в Новосибирске работала плеяда мастеров из Академии художеств. Многих из них уже нет с нами. Наставники вселили в меня надежду и увидели творческий потенциал. Тогда я еще не занималась графикой, и диплом мой был посвящен живописи. Потом судьба свела меня с известным графиком Алексеем Курячим. Большую роль сыграли пленэры — выезды в города, в частности старинные — Тобольск, Чебоксары и другие. Тогда и начался мой путь как графика.

 

Расскажите о вашей малой родине и своей семье.

 

Поселку Октябрьский, где я родилась и выросла, больше подходит его второе название — станция «Раздолье». Оно более красноречиво его характеризует. Я младшая дочь в семье, как говорят — «папина дочь». Папа, который работал механиком сельхозтехники, очень часто брал меня с собой на работу, и мы на его «летучке» колесили по окрестным полям и лесам. С тех пор, видимо, я научилась наблюдать за небом, ветром, каплями росы, шелестом листвы и тяжелых колосьев в полях, движением воздуха в летний зной. Мы вместе ходили за грибами, столярили, возились с «москвиченком» в гараже. Свою первую выставку, около двадцати лет назад, я посвятила его памяти. Что я испытываю, приезжая домой, можно понять, вспомнив слова из песни «На дальней станции сойду» из советского кинофильма «По секрету всему свету». Там все сказано, и перефразировать это невозможно. Не так давно, выходя из электрички, стала невольно ощущать, как замирает сердце от непонятного душевного трепета. Все чаще ощущаю желание вернуться в деревню, в покой, в настоящее, проехать на велосипеде по знакомым полевым дорожкам, косогорам и окраинам, где написаны мои первые, тогда еще живописные, работы.

 

Несколько слов о ваших учителях — Владимире Михайловиче Гранкине, Вадиме Вячеславовиче Телишеве, Юрии Михайловиче Ефимове. Какое влияние они оказали на вас?

 

Вадим Вячеславович, будучи скульптором, научил пространственному, объемному мышлению. Благодаря Владимиру Михайловичу я стала тоньше чувствовать жизнь и природу. Во многом это связано с тем, что Гранкин главным образом занимался пейзажами, хотя по образованию был художником-декоратором. Любить окружающий мир и чувствовать его свет — эти качества пытался привить мне мастер. Сейчас мне немного этого не хватает в графике. Юрий Михайлович Ефимов вошел в мою творческую жизнь, когда я уже начала работать на кафедре рисунка и скульптуры. Интеллигент от природы, ранимый и светлый человек. Он учил красоте и нежности рисунка. Любовь к линии, чувство света, трепетность перед натурой, уважение ко времени, отведенному тебе для соприкосновения с увиденным. В этом весь Ефимов. Сейчас, когда никого из учителей нет рядом, начинаешь понимать цену тому, что преподнесла тебе жизнь.

 

3начительная часть ваших работ выполнена в технике карандашной графики. В чем ее преимущество перед другими?

 

Карандаш тоньше чувствует форму, настроение и линию рисунка. Поскольку у него тонкая градация тона, им можно передать настрой и видение предмета.

 

Многие ваши картины посвящены великим сибирским рекам Оби и Тоболу…

 

По поводу Оби — это счастливое стечение обстоятельств. В свое время я проходила курс повышения квалификации в Новосибирском государственном университете архитектуры, дизайна и искусств. Так получилось, что моей темой были мосты Новосибирска. Она и свела меня с Обью. В случае с Тоболом — тоже стечение обстоятельств: там проходили пленэры. Сибирские реки очень крупные, они привлекают силой и простором в контрасте с различными мелкими деталями — деревьями, домами…

 

Вы часто изображаете храмы и церкви. Считаете ли вы себя верующим человеком?

 

По сути своей я атеистка. Но, как и многие, иногда задумываюсь о существовании некой высшей силы, которой подвластно мироздание. Монастыри и храмы привлекают своей архитектурой. В современных строениях таких кружевных и воздушных элементов сейчас уже не увидишь. Это Красота. Это духовность. Последняя, кстати, присутствует в любом человеке, неважно — верит он или нет.

Особо впечатляют полуразрушенные, заброшенные храмы, например, Тобольска. Этот город вообще уникален своей северной, именно северной, архитектурой, значение которой никогда не перечеркнуть. На юге и востоке Сибири ничего подобного не встретишь. Северная архитектура поражает мощью форм. Заходя в такой храм, испытываешь особый трепет перед историей, а она там в каждом камне, в каждой дощечке. Их своды с еще сохранившимися фресками как ладонями в испуге оберегают то, что еще уцелело. Почти все мои тобольские работы посвящены им.

 

В 2016 г. вами была создана «Арт-школа», обучающая новое поколение художников. Каких успехов достигли ученики за это время?

 

История создания школы немного печальна. Классическое искусство переживает упадок. К сожалению, в современной педагогике упор делается на методическую, а не практическую часть работы. Поэтому многие художники сегодня оказались не у дел. Мне хотелось привлечь людей, которым нужны именно практические навыки в творчестве. В создании школы большую помощь оказали мои коллеги и ученики. К нам приходят те, кто хочет выразить себя в искусстве, живописи, графике. Здесь я нашла свою нишу и плодотворно работаю уже несколько лет.

Весь коллектив состоит из выходцев худграфа НГПУ. А это ни много ни мало — целых три поколения. Видимо, это объясняется единой для нас школой. Понимание давно найдено, разногласия практически исключены. Все ребята — профессионалы своего дела, умеющие передать свои знания и опыт, и, что самое важное, это художники-практики. Открывая школу, мы не стали гнаться за модными веяниями в искусстве. Мощная база классики и академизма — это наше. В программе обучения — все традиционные виды изобразительного искусства: рисунок, живопись (масло, акварель), декоративно-прикладное искусство (керамика).

 

Двери «Арт-школы» открыты для людей всех возрастов. Среди них преобладает молодежь или люди более старшего поколения?

 

Возрастной состав у нас, действительно, довольно пестрый. От четырех лет и далее без ограничений. Каждый год перевес то в одну, то в другую сторону. Но этим и достигается равновесие. К сожалению, экономическая ситуация в стране отражается и на нас, поэтому нынче очень сократилось количество зрелых художников. И очень жаль.

 

Среди современных художников бытует мнение, что здесь, за Уралом, формируется оригинальная сибирская художественная школа. Согласны ли вы с данной точкой зрения?

 

В большей степени это относится к Томску и Красноярску. Новосибирск пока немного в стороне от этого. Сейчас в городе огромное количество школ и течений. В этом плане художественная жизнь Новосибирска достаточно разнородна.

 

Кто из отечественных и мировых художников, помимо ваших учителей, оказал на вас влияние?

 

Творчество классиков — Серова, Репина, Врубеля. Что касается художников-графиков, в первую очередь назову имена Станислава Никиреева и Ореста Кипренского.

 

Что является для вас источником вдохновения? Существует ли вообще эта субстанция, на ваш взгляд?

 

Подсознательно вдохновение существует. Но всем нам знакомо понятие лени. Вдохновение тесно связано с наличием или отсутствием времени.

 

В каких еще техниках вам хотелось бы работать? Как вы относитесь к экспериментам в творчестве?

 

Сейчас мне очень не хватает цвета в графике. Как уже было сказано, меня воспитывал учитель живописец. В данный момент пытаюсь работать пастелью, сочетать графику с акварелью. Впрочем, это сложно назвать экспериментом. Все уже придумано до нас, и открыть что-то новое вряд ли получится. Изобретать велосипед я не стараюсь и пользуюсь теми прекрасными техниками, которые уже есть.

 

Какие из ваших картин вы хотели бы выделить особо?

 

Оценку моим работам точнее всего могут дать зрители и старшие, более опытные товарищи. А любимыми я считаю работы, написанные на моей родине, там, где я родилась и прошло мое детство, где живет моя мама. Они теплые и очень дорогие для меня. Это «Окраина», «Осень», «Вечер» и другие. И конечно, портрет трехлетнего сына.

 

С чего стоит начать человеку, решившему связать свою жизнь с профессией художника?

 

Нужно работать. Работать много и регулярно. Одного таланта недостаточно. Для любого художника необходимо классическое образование. Оно открывает дорогу в мир. Вообще, задача художника — не допустить, чтобы общество погрязло в мещанских потребностях и мелочности. Донести до сознания людей, что существуют вечные понятия, которые невозможно перешагнуть и на которых зиждется этот мир.

 

Беседовал Владислав Кулагин

100-летие «Сибирских огней»