Вы здесь

Над колхозной державой

* * *

Заклубятся былого туманы

На закате вечерних огней…

И приходят из детства жиганы

Посидеть на скамейке моей.

 

Коля-Гвоздик, Кадэга, Кудесник,

Миша-Нарыш и Паша-Пахом…

Имена написали, как песни,

На скамье перочинным ножом.

 

Даль бродяжья и свет серебристый,

Не высок у мечты потолок:

В комбайнеры пойти, в трактористы,

В колесисты окрестных дорог.

 

Все срослось… По отцовскому следу

Уходили в колхозную Русь.

Только я один в город уеду.

Слишком поздно обратно вернусь.

 

Отцвели трудовые знамена,

Мерседесы фарцовой орды…

Безнадегой да водкой паленой

Расплатились за ваши труды.

 

Нет вас больше… Обрушены сенцы,

Заслонила дворы лебеда…

Тихо память вошла в мое сердце

И осталась в нем жить навсегда.

 

Вновь проступят в задумчивый вечер

Ваши лица на фоне огней —

И горят, словно тихие свечи,

Над колхозной державой моей.

 

Капуста

Зарод спрессованного хруста

В зеленых венчиках листов.

Какой бы выросла капуста,

Когда б весь год без холодов?

 

Я полагаю, с купол храма,

Иль с холм, что дремлет у реки.

И кочерыгу б топорами

Весь день рубили мужики.

 

Чело, спеленатое туго

Судьбой извилин мозговых,

Где разместилась вся округа

С вестями радостей земных.

 

Торчит вилок крутой и важный,

Как утомленный сибарит

Салонной славою вальяжной,

Рот нарисуй — заговорит.

 

К столу отменная закуска,

Достоинств прочих и не счесть!

К тому ж рифмуется с искусством —

И даже в этом что-то есть!

 

Будни мои

(Станция Семёнушкино Бачатского угольного разреза)

 

Буду писать, что хочу, —

Все равно не печатают!

Жизнь монотонно влачу

В Старобачатах.

 

Звякнет будильник с утра,

Чаю согреют родители.

Мне на работу пора —

Составителем.

 

Готовлю состав на ветру,

Огни светофоров мигают.

Взяток я не беру

(Их и не предлагают).

 

Прикажет диспетчер, куда

Вагоны поставить.

Служебное счастье труда,

Судьба холостая.

 

Погасли мои соловьи

В технической прозе,

Где даже Пегасы мои

Породу вывозят.

 

* * *

Подберу перо для строгой

Песни русских храбрецов.

«Эх, моей пошел дорогой!» —

Скажет Юрий Кузнецов.

 

Подберу перо попроще

И отправлюсь в край родной,

Где звенит над светлой рощей

Колокольчиками зной.

 

Перелески да ложбинки

От Майорова мыска.

Ремешок моей тропинки

Сцеплен пряжкою мостка.

 

От Чухтинского болота,

От деревни Токовой

Птицы чудного полета

Закружат над головой.

 

Расплескалась звонким светом

Даль на отчем рубеже!..

Впрочем, что кричать об этом?

Вдоволь сказано уже.

 

Радость с пафосом мешая,

Повторю банальность я:

Так вот Родина большая

Начинается моя.

 

Не в столицах, не во власти,

Только здесь я жить хочу,

Где обыденное счастье

По судьбе и по плечу.

 

Притча о летающем заборе

Желание славы прошло.

Окончились споры.

Налево летят НЛО,

направо — заборы.

 

Поправ притяженья закон,

летят себе вольно!

И каркает ворон вдогон

с креста колокольни.

 

Нет смысла и логики тут!

Запомнить пора бы!..

Вот умные книги несут

и тычут в параграф.

 

Но этот забора полет, —

не медлю с ответом, —

логичнее, чем пулемет

и блуд в Интернете.

 

Лишь волей своей они там

парят над простором

без штурманских карт и программ,

шасси и моторов...

 

Но рявкнуло Правило: «Вздор!

Забор не летает!..»

Упал и разбился забор...

Лишь воронов кружится стая.

 

Автобиография

Трудился, жил… Неплохо вроде.

В законы верил и в мечты.

В литературном огороде

Свои выращивал цветы.

 

Они с обыденным обличьем,

Без эпатажного вранья,

К упрекам вашим безразличны,

Просты, как родина моя.

 

Такая альфа и омега.

В своих цветах останусь я.

Езжай теперь, судьбы телега,

За хвойным снегом бытия.

 

Хозяин

Хозяин занят! В хлопотах:

Таскает бревна волоком.

То возится с заплотами,

То драит небо облаком.

 

Живет в трудах над безднами,

Чужой людским истерикам.

И ангелы любезные

Шныряют подмастерьями.

 

И чтоб народ жил правильно,

Не докучал вопросами,

То граф Толстой направлен к нам,

То Пушкин с Ломоносовым.

100-летие «Сибирских огней»