«Остатки совести» IV степени

Депутат Груздалев из фракции «Проспатая Россия» выкурил трубку и принялся точить ножницы для нарезания бумаги. Дел было немного, и он по привычке смахивал бумажные стружки попорченных законопроектных документов в мусорное ведро. Чуть более пятидесяти, плотного телосложения, мускулистый, с широко развернутыми плечами и выпуклой мощной грудью, на своем рабочем месте он был похож на борца или тяжелоатлета. Сегодня Груздаев раньше положенного отпустил домой прислугу, водителя, помощников. В здании Государевой Думки воцарилась тишина, привычная для наступающих зимних каникул.
Груздалев оперся на мягкое кресло и подумал о своей нелегкой депутатской судьбе. В должности председателя профильного комитета по обустройству углов и заборов он уже трудился не первый год. Высокое начальство, облеченное божественной властью, этот портфель доверило нести именно ему. Бывший председатель Думки, незабвенный спикер Расшибайкин говорил так: «Назначенцев в нашем деле много, а Груздалев у нас такой один». Руководитель профильного комитета не то чтобы устал от своих постоянных переназначений в Думке. Порой во сне ему даже снилось, что он мог бы передоверить, перепоручить кому-нибудь свое трудное обустройство углов и заборов, но, как казалось Груздалеву, самый главный и грандиозный его забор, то есть законопроект, был еще впереди. В общем, было еще рано уходить на покой.
Неожиданно зазвонил телефон. Груздалев почему-то даже забеспокоился, что так рано отпустил свою ватагу помощников. Однако телефонная канонада звенеть не переставала. Звонили по второй кремлевке. Груздалев нехотя взял трубку и спокойно произнес:
— Приемная Груздалева. Слухаю.
— Звонят из приемной заместителя председателя Государевой Думки, генерала по строительству вертодромов Аликпера Муслимовича Прохиндаева, — доложила телефонистка.
— Варгасыч, ты, старая сука? — раздался в телефонной трубке знакомый голос Муслимыча.
— Муслимыч, что стряслось? Думал, ты на Кипре с бабами. Самое время.
— Как раз не время. Слухай сюда, сразу к делу. Эти твари из партии «Немытая Россия» совсем оборзели. Хотят нас задержать с отпускными, вносят новый проект закона о пожизненном сроке для Верховного.
— Как это о пожизненном? Есть же Конституция! — загремел Груздалев, вороша в памяти остаточные знания по юриспруденции. — И вся остальная дребедень… — протянул он. — Поэтому главнокомандующий уйдет на покой уже в следующем сентябре.
— Да что им твоя Конституция! Дана отмашка, Кукуеву звонил сам Юрдуев, а Юрдуеву сказал сам Мамуев. Мамуев узнал об этом у Президента Буркина-Фасо, с которым пил водку на брудершафт на тамошнем празднике по случаю начала Великого дождя. Потом Кукуев и Буздакрыкин были на приеме у верховного комиссара папуасов Северной Гвинеи. Везде информация подтверждается. Фамилии тебе все известные. Это наши самые достойные люди, которых знают во всем мире, в любой европейской стране.
— Другое дело, — несмело оборвал приятеля Груздалев. — А Кукуев по-прежнему встречается с дочкой Верховного?
— Не по телефону… Она сейчас в Мюнхене. Зайдешь ко мне, все расскажу.
— Понял, — грустно сказал Груздалев, подумав о том, что зря начал трепаться о дочке по телефону.
— Так что размышляй. Ты ведь не зря на это место назначен, — продолжал Муслимыч. — Тебя, можно сказать, облекли высокой властью. Ты — производное от всего великого, народного, стадного… — Муслимыч хотел еще присовокупить к этому несколько цитат великого вождя всех краснокожих, но тут же осекся, вспомнив, что Верховный главнокомандующий этого вождя не любит.
— Брось, Муслимыч, какое производное! Где ты видел этот народ? Он вон… А мы вон… — начал было жестикулировать Груздалев, вспоминая, как однажды был вынужден выступать на митинге в Самаре в поддержку своего приятеля губернатора Грабежкина. — Что делать будем? — спросил он после некоторой паузы.
— Что, что… Будем готовить наш законопроект. Я сейчас разговаривал с Прикатайкиным из Администрации. Нам дана отмашка. Обещали, что проголосуют все. Но наш проект закона должен быть невероятно грандиозным. Если поработаем хорошо, обещали вечную память. Тебе дадут наградной крест, почетное место на кладбище и акции «Нефтегазосоплепрома» по бросовой цене, да еще мэр Копейкин обещал подарить несколько квартир в центре города под офис, где можно будет принимать высоких гостей.
— Высоких… — сдавленно сказал Груздалев.
— И стройных… — Муслимыч рассмеялся и положил трубку.
Груздалев долго ходил по кабинету. Он думал. То и дело стрелял глазами на портрет главнокомандующего. Этот маленький, невзрачный человечек, облеченный великой властью и безмерной народной любовью, сидит себе где-то там, в Сочи, и ждет от него, Груздалева, важных государственных решений, — размышлял депутат. Ему неожиданно захотелось выйти из просторного кабинета и узнать у людей, у толпы о том, что его волнует. Но он почему-то подумал, что сейчас не время, да и где в конце рабочего дня можно найти нужных людей, у которых можно было бы что-то толком расспросить? Только если у уборщицы или вахтера. Надо будет в ближайшую неделю заказать социологический опрос на эту тему у авторитетного центра «Чего изволите?» — решил депутат. Куда удобнее рапортовать, опираясь на заготовленные и проверенные цифры, нежели на какое-то общественное мнение. Эта мысль его воодушевила, он почувствовал уверенность в себе.
Прошло еще около часа трудных депутатских размышлений. Груздалев натянул пиджак и стал названивать своему водителю. Тот обещал приехать через четверть часа и привезти почту. Ему осталось дождаться шофера, и его рабочий отдых, казалось, подошел бы к концу.
Неожиданно взор Груздалева привлекла его фотография с градоначальником Копейкиным, стоящая в аккуратной рамке на столе. Ворыч, так звали мэра все друзья, на открытке выглядел очень усталым, даже разбитым. Несмотря на потухший взгляд, на груди градоначальника красовались два ордена «Остатки совести» I-ой и IV-ой степеней. На его фоне Груздалев казался просто мальчишкой. Семьдесят девятый год пошел Ворычу, а какая отменная память! Запоминает цифры только так. Бывает, говоришь ему: «Шесть получаем, миллион делим на двоих». Арифметика! Только головой кивает и твердит: «Рассмотрим! Проверим! Рассмотрим! Проверим!» Одним словом, профессионал.
Да взять хотя бы Попугайкина. Ему уже восемьдесят шестой год пошел, а еще ходит самостоятельно, даже без палочки. А какой порядок навел в Министерстве по всеобщему призрению! Просто блеск! Троих замов посадил в тюрьму, девять секретарш себе завел. Одним словом, администратор. Родоначальник административной реформы! Все работают, а он, знай себе, отдыхает.
Да… Еще лет десять-двадцать, и растеряем весь старый кадровый состав. Медицина сейчас не та. Не то что в старое время: забальзамируют тебя, лежи себе, отдыхай на вечные времена. Почет и уважение. Толпа рыдающего плебса с воспоминанием о дешевой колбасе и развратной молодости. А сейчас вперед ногами вынесут и не заметят. Молодежь нынче непорядочная.
«Кто идет нам на смену? — покачал головой Груздалев. — Одна сплошная шантрапа да мелюзга. Вот если бы российскому чиновнику после семидесяти стали бы не прибавлять, а наоборот убавлять годы! Работает себе труженик на семьдесят втором году, а ему пишут семьдесят первый; и так — пока он не превратится в юношу, а потом обратно станет мужать за рабочим столом. От этого бы только выиграло Отечество, да и насколько б помолодели радетели народного блага!»
От таких размышлений депутату стало не по себе. Мысли о том, что Груздалев вскоре останется один на этом свете без Копейкина и Попугайкина, заставила его вспотеть. Он вытер пот платком и решил, что нельзя это дело пускать на самотек.
«Надо на следующем заседании Палатки выступить и поддержать стариков. Высказаться в поддержку старого курса…»
Груздалев даже подошел к письменному столу и начертал карандашом на бумаге: «Преемственность власти — основа обустройства углов и заборов». Вот тебе и основа для нового законопроекта…
Текст закона состряпали через неделю. Основная мысль депутата Груздалева была такой: народ наш великий и мудрый, он имеет великую историю, народ бесстрашен, подвиг его бессмертен. Власть главнокомандующего производна от власти народа. Он и есть олицетворение народа. Сам народ управлять не может, этим занимается специальный аппарат. Главнокомандующий делегирует чиновникам часть своих высоких полномочий. Они, в свою очередь, тоже должны быть бессмертны. Единственным препятствием на пути прогресса и административной реформы является возраст чиновника и тот факт, что неутомимым труженикам приходиться умирать. А это нерачительное использование людских и государственных ресурсов.
Но на сегодняшний день, по мнению фракции «Проспатая Россия», руководимой спикером Думки, квартирным генералом Грызуновым, это не является препятствием. Новейшие технологии, мировая медицина позволяют быстро решить проблему. Необходимо наделить российского чиновника особыми полномочиями. Он может работать на своем посту и после физической смерти, руководя и напутствуя народ уже из загробного мира.
Выигрышным пунктом законопроекта является положение об экономии финансовых средств. После неизбежной отставки заработная плата умершему чиновнику не начисляется, трудовой стаж не засчитывается, весь его доход идет в пользу государства…
Награда нашла Груздалева только в начале рождественских праздников. Это была очень красивая телеграмма с поздравлением от главнокомандующего. Несмотря на то, что в президентском послании было всего несколько фраз, все они были пронизаны редким патриотизмом:
«Учитывая Ваш особый вклад в дело строительства обновленной России, позвольте выразить Вам свою благодарность. Как истинный гражданин и патриот, Вы страдаете всем сердцем за судьбу российского народа, за справедливое устройство нашей великой и могучей империи. Неустанной заботой Вашей является формирование нравственных и духовных идеалов. С Вашим именем уже навсегда связана идея сбережения российского народа».
Вскоре позвонил Муслимыч.
— Отлично все сработано, нас поддержали на самом верху. Старики просто в восторге! До поросячьего визга. Особенно Попугайкин, он как услышал о нашей идее, завел еще одну секретаршу. Полон сил и готов еще трудиться сто годов!
Теперь остается закрепиться на этой позиции и получить орден. Уже просят внести в закон «О вечной молодости и несменяемости российского чиновника» поправку, чтобы его действие распространялось на родственников и друзей главнокомандующего. Так что впереди у нас еще много грандиозных законопроектов…