Вы здесь

Пикник на мусорной обочине

Сергей МАНСКОВ
Сергей МАНСКОВ



ПИКНИК НА МУСОРНОЙ ОБОЧИНЕ


Ни для кого не секрет, что слово «туризм» в наших родных палестинах связано, в первую очередь, с Горным Алтаем — загадочной территорией без границ. Территорией, которая 35 тысяч лет назад стала местом появления первого человека современного антропологического типа: именно отсюда в Европу и Азию пошли кроманьонцы, здесь лежат тела гигантов-афанасьевцев, которых арийцы считают своими богами. Высокогорные степи помнят кибитки скифов, удары копыт конницы Чингиз-хана, злых джунгар с раскосыми глазами, после которых оставались огромные пространства выжженной земли. Многочисленные волны русских переселенцев, среди которых бежавшие за лучшей долей крепостные, раскольники-кержаки, бравые братушки-казаки и еще представители сотен социумов формировали культурное пространство этого этнического котла. А сегодня всё это называется «предлагаемым турпродуктом» или «туристически-рекреационными зонами». А какой язык, такие и поступки.
Сентябрь этого года дал несколько информационных поводов для осмысления туристического бытия: изменение законодательства о лицензировании для турфирм, возможная потеря государственного финансирования программы «Алтай уникальный» по причине бессмысленного разделения субъектов. И, наконец, появилось открытое обращение общественных туристических организаций к генералам от власти с просьбой прекратить это безобразие. Может быть, для романтиков с гитарой и песенником Юрия Визбора в рюкзаке вся эта суета покажется чужой и ненужной, но и они в последнее время понимают, что Алтай меняется и, к сожалению, меняется не в лучшую сторону.
Спросите туристов из Новосибирска, Кемерово и Томска что такое Горный Алтай, и они ответят: «Феерическая пьянка на Ае, бирюзовой Катуни и Телецком озере. Ведь в горах не бывает похмелья. А более веселого «расколбаса» мы вообще не встречали, разве что в Шерегеше на горных лыжах». И действительно, что подумает о культурных и духовных сокровищах Алтая обыватель, который не ел ничего слаще морковки. А «морковкой» стали раскрученные бренды, где есть дискотеки и традиционный набор, состоящий из рафтинга, не утомительной пешей прогулки и вечернего бара. Изобретательные добавляют коней и экзотические развлечения. В эти раскрученные бренды и вкладывают деньги краевые программы, не заботясь, собственно, о том самом Алтае уникальном. А чего же боле? Сезонные денежки капают, дальше хоть трава не расти. А она и не растёт.
Мать-природа защищается. Был около Аската чудесный ключик, который на протяжении целого столетия восстанавливал зрение. Больные шли туда с надеждой и открытой душой. Три построенные рядом базы убили источник — сначала он покрылся непонятной масляной пленкой, а потом просто потерял свою чудесную способность. Девичьи плесы на реке Кумир пали жертвой дикого туризма. Берега превратились в гигантский нужник и свалку. И даже все цивилизованные туристы, убирающие за собой и «за тем парнем», никак не могут исправить положение. Про пластиковые бутылки вдоль главной артерии — Чуйского тракта — и не упоминаю. Великая святыня не только алтайского этноса, но и всего мира — Белуха — завалена горами использованного альпинисткого оборудования и остатками жизнедеятельности многочисленных русских и иностранных групп. Раньше, прежде, чем пойти посмотреть на святыню, представители коренных народов долго готовились, приводили в порядок свои мысли и чувства, постились. Энергоемкость любой, даже самой сказочной территории, ограничена, и что делать нашим детям, когда вместо целительной силы земли и гор им останутся только вытоптанные земли с рекламой американского напитка на Белухе. И это в предполагаемом месте нахождения старообрядческого Беловодья и эзотерической Шамбалы!
Меняются и люди. Трагедия омской семьи в окрестностях Туекты — не случайна. Есть социальные предпосылки. Представьте молодого человека, зарплата которого не превышает двух тысяч рублей, наблюдающего каждый день дорогущие иномарки и красивую жизнь, которой ему уже «разбили сознание» телевизионные приемники. И при этом он прекрасно понимает, что такой красивой жизни у него не будет никогда, даже если он разорвет себя на трёх работах. Сухая статистка говорит, что количество детских самоубийств за последние 5 лет выросло в Горном Алтае более чем в два раза. Агрессия, направляемая вовнутрь, начинает выходить наружу, и уже достается ни в чем не повинным туристам. И при таком положении дел эта тенденция станет постоянной.
Что делать? Искать новые подходы в туристической деятельности. Есть же примеры, которые говорят сами за себя. Некогда почти вымирающая деревушка Аскат превратилась в деревню мастеров. Волею провидения большую часть домов в ней еще до туристического бума скупили художники, музыканты, люди, осваивающие древние ремесла. Теперь там живут люди с ясными глазами, есть собственный театр, есть деревенская газета и многое другое, но главное — есть желание сохранить духовное богатство Алтая и поделиться им так, чтобы всем досталось, но при этом не пострадала целостность. Каждый, кто был в этой деревне, увёз оттуда небольшое произведение искусства, сделанное из глины, из кедра, из полудрагоценных камней нашего края. И это не новодел, созданный на фабриках Новосибирска, которым завалены полки лавочек Аржан-Суу. Вот и получается, что можно сохранять самобытность и денежку зарабатывать. Другое направление — археологический туризм. В начале 90-х годов таким туристическим центром была Денисова пещера, каждый приезжающий узнавал больше, чем из всего курса краеведения, и был горд, что живет в благодатном месте. Знаешь, значит меняешь отношение к окружающему миру. Не брошу я бутылку в курганные ямы, потому что ответствен за тех скифов, о которых писал Блок. Археология приходит и в «попсовые» места: с появлением археологического музея на Тавдинских пещерах изменилось и само место. Как-то неловко пивному бару ютиться рядом с доспехами тюркских воинов и могилой шамана. Да и не пьется в таких местах.
Своего подвижника ждёт медицинский туризм. Больно смотреть, как на Семинском перевале и в других многочисленных точках полупьяные молодцы продают неловко вырванные корешки. Здесь добрая половина Красной книги России. Еще 5-7 лет, и мы будем без золотого и красного корня, исчезнет красная щётка и маралий корень. А если систематизировать все эти знания и, через призму национальной алтайской, бурятской, китайской медицины, сделать несколько центров, отличных от вполне традиционной Белокурихи? Все флаги были бы тут. Ещё 10 лет назад академик Казначеев мечтал построить на Алтае школу-интернат для одарённых детей. По его утверждению, полевая форма энергии и хорошие учителя через 7-10 лет из них сделали бы гениев. В медицинском плане ситуация схожая. Но это дело будущего. А о будущем — пусть весьма своеобразным образом, — болит голова и у нынешней власти, по данным из некоторых источников, есть собственные куски алтайской земли и у Касьянова, и у Лужкова, и у Суркова, и у Путина.
И последнее. Попал я в прошлом году на празднование дня туризма туроператорами Барнаула и сразу был удивлён обстановкой: модный клуб, дорогое вино, безупречные гардеробы. Но это и хорошо — не ездить же в ХХI на большие расстояния только гужевым транспортом. Рюкзак, ледоруб, «солнышко лесное» не входили в лексический запас туроператоров, было всё больше разговоров о прибыли и о клиентах. Были и тосты, но ни одного о «сохраним и приумножим», а надо бы.
100-летие «Сибирских огней»