Вы здесь

Птица на подоконнике

Элеонора АКОПОВА
Элеонора Акопова



Птица на подоконнике

* * *
Девочка. Дитя. Ребёнок.
Беззвучно шевелит губами,
сочиняя
свои первые молочные стихи.
Однажды
настанет день,
и она проснётся
на смятой подушке,
хранящей
отпечатки её морщин,
её прожитой боли
и долгой усталости.
Она будет бояться
своей немоты,
своей немощи...



* * *
Я листаю альбом твоих мыслей.
Вот это — ты юный.
Вот это — мы вместе.
А это? Не я.
Это тоже не я.
Да и это.

...Как много страниц...
Вот мы снова вдвоём.
Здесь мне грустно,
а тут ты смеёшься.
Вот я радуюсь,
ты же печален.
Листаю, листаю...
Как мало мы знаем о мыслях друг друга.
Так разве бывает?
Мы прожили сотни страниц,
сотни дней перелистано.

* * *
Был жуткий мороз.
Мне казалось, что выдавит стёкла.
Я смотрела в окно,
согревая дыханием пальцы.
А птица сидела на ветке
с таким аппетитом,
с таким легкомысленно-летним
                                   восторгом,
что вмиг захотелось
надеть сарафан
и на речку сходить
искупаться.


* * *
Пожухлое солнце.
Старик и собака
затеяли спор посреди тротуара.
Дитя в распашонке на вырост
томится в коляске.
В газетном киоске тоскует девица
в растянутой кофте.
Уныло зевают кусты у дороги,
им скучно и пыльно.
Привычный пейзаж
чёрно-белого города.
Осень ещё не настала,
но ясно,
что лету сказать больше нечего.
Лето устало и хочет на пенсию.
Я его хорошо понимаю.
Желание радовать
требует сил,
а желание длиться —
тем более.


* * *
Апельсиновый свет,
подоконник
и окно,
зашторенное снегопадом.
Я не люблю зиму,
но если уж снег,
так пусть его будет много.
Мне вообще нравится,
когда всего много.
Много книг,
много колец на пальцах,
много тишины,
много ночей,
где губы сплетаются
в слово «люблю»,
много строчек на белом
листе...


* * *
Когда ты меня обижаешь,
я стою,
как освистанный клоун
на пыльном манеже,
а ты — победитель
в боксёрской перчатке,
и голуби,
словно клакеры,
тебе аплодируют крыльями
там,
за окном,
на карнизе.


ПТИЦА НА ПОДОКОННИКЕ

Ты меня спасаешь,
ты меня прощаешь,
ты меня жалеешь,
ты меня лечишь.

Ты был терпелив,
пока я воевала с зимой,
с дурным настроением,
с рифмами,
строчками,
болью в спине,
луною в окне
и прочими заморочками.
Ты взял меня на руки,
вынес из этой зимы,
посадил на траву
и губами согрел,
и я сразу оттаяла
Ты меня вылечил,
вылепил,
выпустил в небо,
как птицу из клетки.
Теперь я ручная,
я стану к тебе прилетать
и, как прежде,
до осени петь
на твоём подоконнике.


100-летие «Сибирских огней»