Вы здесь

Сибиряк — это человек-вызов

К 75-летию Государственного академического Сибирского русского народного хора. Очерк четвертый
Файл: Иконка пакета 11_podistova_se4v.zip (28.32 КБ)

Год стремится к закату. Сибирь накрывает снегом, в магазинах уже сверкают елочными игрушками новогодние отделы, и жители северного мегаполиса задумываются о том, как провести грядущие длинные зимние праздники... А теперь представим, что для кого-то праздник длится целый год, и нужно все это время наполнить настолько яркими, не набивающими оскомину событиями, чтобы он надолго запомнился всем близким и друзьям.

Именно таким большим и красивым праздником стал юбилейный для Государственного академического Сибирского русского народного хора 2019 год. Начавшись блистательным выступлением в Московской филармонии, он вместил в себя и художественное сопровождение делегации Новосибирской области в Республику Беларусь, и совместные с другими творческими коллективами проекты, и I Всероссийскую научно-практическую конференцию «Национальные профессиональные традиционные коллективы как этнокультурный бренд России», и участие в «Русских сезонах» в Германии, и просто множество концертов на радость зрителям родного Новосибирска. Все это, конечно, огромный труд, и почивать на лаврах юбилярам весь год было некогда.

Спрашивается, зачем так напрягаться, почему не обойтись парой-тройкой праздничных концертов и чествованиями с участием важных официальных лиц, как, случается, делают другие коллективы, отмечая круглые даты?

Глядя на то, что происходит на сцене, когда там выступают артисты Сибирского хора, получаешь ответ: не тот масштаб. Или, говоря совсем уж по-русски: не тот размах. Тесно этим добрым молодцам и красным девицам в узких провинциальных рамках, вот и выплескивается их праздник далеко за пределы родного города. Потому что они профессионалы высокого класса, и это признано на уровне страны — еще в 90-е годы коллектив получил звание академического. А главное, потому, что их призвание — традиционное национальное искусство. Балет и оперу поймет и оценит не всякий, симфоническая музыка — для избранных, число театралов тоже ограничено. А вот для национального искусства таких границ нет: его аудитория — народ.

Казалось бы...

Парадокс нашего времени в том, что традиционное искусство приходится «нести в народ» специально: целенаправленно пробуждать интерес, прививать любовь, противостоять предубеждениям, которых немало и они сильны.

У нас ситуация с национальным искусством такая же, как с красивыми женщинами, — с горькой иронией говорит Екатерина Федоровна Ковалева, заслуженный работник культуры РФ, директор концертно-театрального центра «Евразия», где «живет» Сибирский хор. — Россия — это страна красивых женщин. Наш Новосибирск — город особо красивых женщин, это неоспоримо и очевидно. И мужчины привычно в этом живут. Ну представьте: его родила красивая мать, рядом была красивая бабушка. Потом он женился на красивой жене, у него родилась красивая дочь или сын привел красивую невестку. Он работает с красивыми сотрудницами. И мужчинам кажется, что это все естественно... Вот так же и наше русское национальное искусство. Люди растут с этими песнями, с этими танцами, и у них нет потребности как-то это осмысливать: ну есть и есть. Кроме того, в советскую эпоху народное искусство превратили в балаган. Я сама, пока не пришла в Сибирский хор, думала, что «Шумел камыш» — это песня алкоголиков. Ну потому что я помню журнал «Крокодил»: если там изображали пьяниц, те обязательно пели «Шумел камыш». А это же великое драматическое произведение, величайшее! А уж в аранжировке Вячеслава Викторовича Мочалова — просто шедевр, и это не я придумала, так говорят музыканты высочайшего класса и не только в нашем городе.

Это неумение оценить по достоинству привычное приводит к поистине трагическим несуразицам на государственном уровне. Народные хоры — это триединство: песня, музыка и танец. Таких коллективов в нашей стране всего двенадцать. Беда в том, что у них, как и вообще у всех, занимающихся национальным искусством, сегодня нет определенного профессионального статуса. В результате и общественность, и даже творческое сообщество не видят разницы между ансамблем песни и пляски, вокально-инструментальной группой, которая поет стилизованный репертуар, самодеятельным фольклорным ансамблем — и профессиональным концертным коллективом. Не говоря уже о том, что у нас обычно декларируется превосходство академического искусства над народным. Вряд ли кто-то спутает симфонический оркестр с оперными певцами, все понимают разницу. Что касается русского национального искусства, то его воспринимают как нечто единое, однообразное и, скажем так, не первого сорта.

Такое отношение связано с тем, что и сами исполнители не до конца понимают, кто они и какая огромная, важная задача перед ними стоит, считает Е. Ф. Ковалева. Чтобы определиться с этим и обсудить множество других важных вопросов, в сентябре нынешнего года эксперты профессионального традиционного и академического искусства собрались в Новосибирске на I Всероссийскую научно-практическую конференцию. Ее тема — «Профессиональные национальные традиционные коллективы как этнокультурный бренд России», а организаторами выступили министерство культуры Новосибирской области, Сибирское отделение Российской академии наук, Новосибирская государственная консерватория им. М. И. Глинки и государственное учреждение культуры «Концертно-театральный центр “Евразия”». Конференция была приурочена к 75-летию Государственного академического Сибирского русского народного хора и стала еще одним значительным событием юбилейных торжеств.

Сегодня Сибирский хор — это очень серьезное и ответственное сообщество, — говорит Е. Ф. Ковалева. — Наши артисты прекрасно понимают, что они делают и для чего они на сцене. Они не балаганят. Они исполняют и драматический, и лирический, и шуточный репертуар, есть и разгуляй-песни. Но форма подачи — всегда достоинство, всегда отстраненность от того, что мы называем застольщиной, цыганщиной и так далее. Они очень дистанцированы от этого. Почему? Из-за понимания собственной значимости. Каждый знает, что да, он артист, он исполняет репертуар, но у него есть еще и другая задача. Он должен обозначать, что за ним Сибирь, Россия и генетический код нации. Поверьте, это не пафос – это реалии. Артисты это четко осознают.

Например, мы едем по районам — на автобусе, разумеется. А дороги-то у нас еще те! И вот представьте: автобус сполз с трассы, его тракторами вытаскивают, а артистам через полчаса выходить к зрителям. Когда автобус кренится в канаву, понятно, какие у человека мысли: у кого дети, у кого мама больная и так далее. А потом этот человек, зная, что его ждали, все равно выходит на сцену и делится со зрителями всем, что в нем есть. Это, кстати, тоже особая черта артистов — во всяком случае, нашего жанра, — вот эта наполненность. Они себя постоянно наполняют событиями, переживаниями, эмоциями... Это достаточно тяжело, но они без этого не могут: им тогда не с чем будет обратиться к зрителю. Артист не может выйти и просто что-то «изобразить». Наши, например, не могут петь под фонограмму. Почему? Потому что живая энергетика русского человека, сибиряка, насмерть «зарубается» этой искусственной фонограммой, нет развития ощущений и представлений, а главное — чувств. Нашим нужен живой диалог, для них это важно. Я иногда на концертах испытываю очень мощные эмоции, отчасти даже чувство вины. Идут овации, а я понимаю: эти люди сейчас домой вернутся, а им нечего предложить ни детям, ни мужу, ни жене, ни родителям. Они все по-честному отдали вот этому залу, который перед ними. Это говорит об их величайшей внутренней ответственности за то, что они делают. И это не слова, это жизнь. Придите на наши концерты, вы это сами ощутите.

Да, энергетика на концертах Сибирского хора особая. И дело не только в том, что артисты полностью выкладываются на сцене, но и в той манере подачи, которую коллектив и его руководители когда-то сознательно выбрали и которой придерживаются вот уже восьмое десятилетие. Запоминающееся, узнаваемое «сибирское лицо» творческого коллектива отмечают везде, куда бы ни привела гастрольная дорога. Достоинство — но не чопорность, открытость — но не заигрывание со зрителем, по-сибирски основательная проработка музыкальных и танцевальных деталей... Что еще можно отнести к нашим региональным особенностям, которые накладывают отпечаток на выбор репертуара и исполнение?

А вы сами сибирячка? — издалека подступаю я с вопросом к Екатерине Федоровне. — «Сибирский характер» — это для вас не просто слова?

Да, я скорее сибирячка. Сказать, что я русская, не могу, потому что у нас в семье очень много всего намешано. У меня ментальность каторжанки, ссыльной, переселенки. Беглых, правда, у нас в роду не было, а вот все перечисленные — имеются, как, наверное, почти в каждой сибирской семье. И это, конечно, не могло не определить мое отношение к сибирской ментальности, к сибирскому характеру, понимание того, что есть сибиряк. Прийти сюда, на территорию, которая была едва освоена, и превратить этот край в город науки, культуры, инновационных технологий — кто это мог? Только интеллектуалы, отчаянные головы, люди, которые смогли преступить некие границы, пусть даже границы закона, бросить вызов царскому правительству, покинуть насиженные места. Сибиряк — это человек-вызов, человек-протест, но протест во имя созидания. Вот что я поняла. Нашим предкам нужно было здесь выживать, и они не просто выжили, а их симбиоз — смешение национальностей, социальных групп и так далее — сформировал тот образ, о котором теперь говорит весь мир.

Мы сибиряки, Новосибирск — центр Сибири, современный город, и это для нас, для нашего творчества, чрезвычайно важно. Поэтому мы такое большое значение придаем и адаптации репертуара к восприятию современным зрителем, и сценическим костюмам, и форме подачи. У нас подача — это вызов ради созидания. И наши артисты успешно с этим справляются: ведь если не у половины, то у большой части коллектива точно такая же история. Все помнят и знают, откуда их предки, как это было. В советское время, конечно, об этом молчали, но семейные предания неминуемо из-под спуда наружу просачиваются.

У многих в нашем российском творческом сообществе я наблюдаю отношение к русскому национальному искусству как к явлению как бы «не нашего уровня». Этим, например, отличается Питер — имперский город. Или, например, Самара — город научный, там ракеты строили. Когда мы в Самаре гастролировали, директор филармонии была потрясена тем, что у нас зал полон и как нас зрители принимали. Ну не принимает Самара так русское национальное искусство.

Кстати, ведь новосибирская история с питерской переплетена теснейшим образом. Во время Великой Отечественной войны в Новосибирск приехала питерская интеллигенция и музейные работники. У нас питерская история театральная и художественная, выставочная. Какие уж тут частушки? Какие русские народные песни? Потом в 60-х годах — научный десант на строительство Академгородка. Какое вам народное искусство? Там бардовская история началась... Такое смешение народной, коренной культуры с пришлой и имперской, салонной, сформировало особые, очень высокие требования к народному искусству. Безвкусицы наш зритель не приемлет. И это предопределено исторически.

 

Сценические костюмы Сибирского хора — это отдельная тема, к которой можно возвращаться бесконечно. «Как они царски одеты! — услышала я однажды в антракте разговор двух зрительниц. — А это точно русские народные костюмы?» Как выяснилось, этим вопросом задаются не только непосвященные, но и некоторые специалисты.

Мы очень часто наталкиваемся на такого рода непонимание и удивление. Говорят: «Это не сибирский костюм. Вот это от польского, вот это от еврейского, это от казахского...» Ну так посмотрите, кого к нам ссылали! Костюм-то конгломерировался. Я сама в руках держала голландский фартук, вышитый руками белоруски, — тюльпаны на черном, с черными кружевами! Как ей такое в голову пришло? Да в соседях была голландская семья, несколько человек, их тоже выслали сюда. Вот и все.

Сибирь — это взаимопроникновение культур. Даже такой простой пример, из песни: «Довела меня тропка дальняя до вишневого сада». Какой у нас вишневый сад-то? У нас стежка по снегу до зеленого бора! Просто одно на другое наслаивалось. Или откуда, скажем, наша с вами красота? Вот там, где сейчас площадь Трубникова, была пересыльная тюрьма. Туда мог прийти мужик-вдовец, у которого пятеро детей остались без матери, дать тихонько монету надсмотрщику и взять к себе в дом женщину из заключенных. Он что, страшненькую, что ли, брал? Он брал статную, породистую, чтобы она работать могла на его пятерых детей и как женщина красотой ему служила. А какой она народности, из какой местности — дело десятое.

Мне недавно один чиновник говорит: «А что это у вас за головной убор такой странный?» Я говорю: «Ну, курских ссылали, поэтому такой головной убор». Он дальше: «А вот не было у нас таких воланов и таких полос. Не было у нас такого костюма русского!» Русского, может, и не было. Но есть в Сибири и другие серьезные нации. У них все просто: износилось платьишко — они раз заплатку. Износилось еще — они вторую. И в результате их костюм дошел до нас таким. Почему отделка по низу? Да потому что девка вырастала, а денег на новую одежду не было. Ей надшивали подол юбки или платья, а на шов ставили бейку. Если рассматривать русский национальный костюм в Сибири, то этот прагматичный подход, эконом-подход к одежде, очевиден. Сибирячки черные подъюбники носили — потому что грязь, белые стирать замучаешься. И сапоги были черные, красные модельные сапожки могли себе позволить только очень богатые люди. Ботиночный вариант редко носили — знаете почему? Потому что холодно, носочек пододеть надо... Здесь очень много нюансов, чисто сибирских. Нас сейчас некоторые специалисты обвиняют: мол, что это у вас за кавказские головные уборы. Да накомарник это! Шапки, обвитые марлей, чтобы мошка не заела. Ну, у нас это, конечно, стилизация, мы же концертный коллектив. Учитесь считывать символы в костюмах, дорогие зрители...

 

После слов о многонациональной Сибири и взаимопроникновении культур наш разговор естественно переходит к концертно-театральному центру «Евразия», которым руководит Екатерина Федоровна. Центр открылся в 2015 году и на тот момент был единственным учреждением культуры межнационального профессионального искусства в России. За прошедшие четыре года адрес «Селезнева, 46» стал знаковым для любителей традиционного искусства в Новосибирске и для гостей из других городов. На сцене «Евразии» побывало уже немало иногородних ансамблей и хоров, здесь же проходят совместные концерты Сибирского хора с другими коллективами в рамках юбилейного проекта. Признаться, когда я попала сюда впервые, мне трудно было узнать в красивых, хорошо отделанных интерьерах полутемные коридоры и закоулки прежнего учреждения. Но главное, изменилась атмосфера. Чувствуется, что красоту здесь наводили не только ради эстетики. За всем этим стоит большая идея, какая-то важная цель. Какая же?

Идея эта носилась в воздухе, — рассказывает Екатерина Федоровна. — Ее сформулировал тогдашний директор филармонии Александр Геннадьевич Назимко. Он предложил нам сделать народную филармонию. У любителей оперы и балета есть оперный театр, драматических театров в городе роскошная палитра, музыкальные — пожалуйста, кукольные — ради бога. У всех есть своя территория, знаковые места. А куда пойти любителю национального — и не только русского — искусства? Тогда и возникла идея под брендом русской национальной культуры создать место для трансляции концертных и театральных форм межнационального искусства. Мы прекрасно сотрудничаем с концертными коллективами. У нас уже побывали Певческая капелла Санкт-Петербурга, хор имени Пятницкого, Северный и Омский хоры, мы очень дружим с Красноярским ансамблем танца Сибири имени М. С. Годенко. К нам приезжали Уральский, Волжский, Оренбургский хоры. У нас был Государственный театр танца Калмыкии «Ойраты», Тувинский национальный оркестр, коллективы из Алтайского края, Монголии и многие другие. У нас прекрасный по звучанию зал, есть кое-какое сценическое оборудование. Из театральных форм сейчас к нам привозят современные спектакли. Например, приезжал Московский независимый театр с постановкой «Мастера и Маргариты», Сергей Астахов и Ярослав Бойко — с комедией «Как попасть в рай», театр «Балет Москва» привозил спектакль «Кафе Идиот». На нашей площадке спектаклем «Марат/Сад» финской группы артистов сразу из трех театров: Klockriketeatern, Sirius Teatern, Teater Mestola — прошло закрытие Международного фестиваля актуального театра «Хаос». Мы проводим творческие встречи с известными актерами и музыкантами, последними приезжали Геннадий Гладков, Александр Михайлов, Юлий Ким. К нам очень любят приглашать своих профессионалов армяне, татары, башкиры, казахи, и эти концерты пользуются большим спросом.

Наша главная мечта: приехали, например, артисты из Таджикистана, а в зале — татары, армяне, узбеки, евреи, немцы... Чтобы каждый видел, что таджик, который работает у него на даче, не безродный и безымянный — вот его великое искусство, вот его великая культура. И так со всеми. Это как раз то, что объединяет и общества, и государства, — умение слышать, видеть, понимать друг друга.

Когда мы только въехали в это здание, нам неожиданно выделили деньги на ремонт, причем крупную сумму и ее надо было немедленно освоить. А это же торги и всякие долгие процедуры, а времени очень мало... Но организация, которая выиграла тендер, оформила все очень быстро. Наш зал приводили в порядок молдаване, таджики, узбеки, украинцы и многие другие. И когда мы презентовали наш Центр, мы четыре ряда отдали тем, кто строил, кто успел эту красоту сделать. Эти строители пришли с женами, многие в национальной одежде. Обычно у нас концерты не прерываются, но здесь мы специально сделали акцент и объявили со сцены, что благодаря вот этим людям, которые сидят в первых четырех рядах, мы успели преобразить наш зал для зрителей к новому сезону. Мы попросили этих людей встать, вручили им сувениры. И весь зал встал! Это была очень сильная, мощная эмоция, такое единение, такая благодарность зала вот этим четырем рядам! Вот оно — межнациональное содружество, когда люди уважают друг друга.

Именно эту задачу мы сегодня выполняем. Это задача государственного масштаба, и мы понимаем свою ответственность. У нас всегда аншлаг. Мы два концерта хора имени Пятницкого устроили вообще без затрат на рекламу — билеты ушли влет, так внимательно за нами следят наши зрители. И мы им очень благодарны. Нам вообще повезло. Рядом метро, парковки, и здесь огромное число жителей — молодые семьи. Это люди обеспеченные, с амбициями, они могут позволить себе путешествовать, они ориентированы на усвоение культурных ценностей. Они идут к нам сами, приводят своих родителей, детей. Кстати, неожиданное открытие: у нас в зале очень много пар. В театр приходишь — там все женщины, женщины, женщины. А у нас — пары, пары, пары... Это правда, мы это все фиксируем, изучаем, мы с этим работаем. Это лестная для нас статистика. Может, на крупных совещаниях на уровне России и говорят, что современная публика никогда не пойдет на концерты русского традиционного искусства, только люди старше шестидесяти лет, но это невежество в чистом его проявлении!

У нас есть разные произведения. Например, «Баллада»: «Брат пошел на брата...» Когда в Украине начались военные действия, мы как раз выпустили казачью программу, и там вот это: «Ты прости, братишка, разглядеть не смог. Что скажу я мамке?..» Вы бы видели, что с залом было! Мощная энергетика сострадания накрыла и зал, и артистов. Потому что это народное искусство. Мы несем честную идеологию, исторически честную.

Я очень горжусь нашим Сибирским хором. У меня есть и другие успешные проекты, но этот — особенный, потому что это русское национальное культурное наследие. Я это понимаю не только сегодняшним своим умом, я вот отсюда это понимаю, из сердца, от предков своих. Во мне нет русской крови, но я сознаю, насколько это значимо.

 

О значимости национального искусства сейчас говорят все чаще, в том числе и на государственном уровне, о чем свидетельствует проект «Русские сезоны» в Германии, в котором принял участие Сибирский хор. Возможно, за этим последуют еще какие-то действия и благодаря им многие проблемы, с которыми сейчас сталкиваются народные коллективы, будут решены.

А Сибирский хор строит планы уже на следующий год, и на последующий... У его руководителей много идей и четкая стратегия. Зрителей ждут новые программы, новые проекты, встречи с новыми и уже успевшими полюбиться песнями. И если вы увидите где-нибудь на афише: «Выступает Государственный академический Сибирский русский народный хор», — отправляйтесь на концерт. Будет достойно!

100-летие «Сибирских огней»