Вы здесь

Сказания о стрелках сибирских

Сибирский характер

Есть такое понятие — сибирский характер. Определений у него множество, воспет он многими писателями, поэтами, журналистами. Отличительная черта сибиряков — упорство. Не упрямство, а именно упорство — без этого качества невозможно было освоить суровую сибирскую тайгу, выжить в диком, толком не обжитом краю. Упорство свойственно русскому человеку, а русскому сибиряку — особенно. Сибирская дивизия генерала Лихачева отличилась при Бородино — в бою с кавалеристами маршала Мюрата сибиряки полегли почти все, но с места не сошли. Сибирские казаки в XIX веке ничтожно малыми силами охраняли почти двухтысячекилометровую южную границу России, и нередко на 5—10 казаков приходилась не одна сотня противников. Но — удержали границу. А потом уже, в конце XIX века, на помощь казакам пришли регулярные войска — туркестанские и сибирские стрелковые батальоны. Эти части тоже стали комплектоваться в основном из сибиряков.

Первой войной, ставшей для сибирских войск испытанием на прочность, стала Русско-японская война. Тяжким бременем легла она на сибирский край. Если в центральной России лишь в некоторых губерниях была объявлена частичная мобилизация, то в Сибири мобилизация была поголовной. Все мужчины, кто мог держать в руках оружие, отбыли на фронт в Маньчжурию. Условия театра военных действий были очень суровы — холод, голод, грязь, трудности со снабжением, но сибирский характер выдержал и это. Не привыкать, не впервой… Японцы надолго запомнили мужество и стойкость сибирских полков — у Порт-Артура, Дашичао, Цуньо, Хамытани, Ляояна, на Гаутулинском перевале… Полки 4-го Сибирского корпуса, прекрасно показавшие себя в боях под Дашичао, Хайченом и Ляояном, были укомплектованы исключительно сибиряками — по выражению генерала А. Н. Куропаткина, «людьми угрюмыми, но стойкими, с твердым и решительным характером». Согласно отчету санитарного управления армии, уроженцы Сибири представляли в общем наилучший по здоровью контингент. Физически крепкие, приученные к лишениям и невзгодам таежной жизни, они сравнительно легко и скоро свыкались с условиями походной жизни. Видимо, не последнюю роль для запасных, призванных из Сибири, сыграл тот факт, что многие из них проходили срочную службу, участвуя в китайском походе 1900—1901 годов. Они хорошо представляли, как нужно было вести себя с местным коренным населением, к чему готовиться и чего ждать от природно-климатических условий Манчжурии. Отличились там и Иркутский и Енисейский полки — будущие новониколаевские — заслужили Георгиевские знамена.

Да, тяжелые природные условия Сибири закаляют сибиряков с детства. К тому же большинство сибиряков — потомки каторжан, ссыльных, беглых и просто смелых крестьян-переселенцев, ехавших неизвестно куда за тридевять земель в поисках «Беловодья». Все эти факторы делали сибирских стрелков опасными противниками.

В Первую мировую сибиряки не раз продемонстрировали свою стойкость и мужество в боях «за Веру, Царя и Отечество». Именно на сибирские части на Западном фронте сделало ставку верховное командование в тяжелый 1915-й год.

Вот что говорил о сибиряках, например, русский генерал А. В. Туркул — ветеран Первой мировой и Гражданской войн: «Я помню, как эти остроглазые и гордые бородачи ходили в атаку с иконами поверх шинелей, а иконы большие, почерневшие, дедовские… Из окопов другой норовит бабахать почаще, себя подбодряя, а куда бабахает — и не следит. Сибирский же стрелок бьет редко, да метко. Он всегда норовит стрелять по прицелу… Губительную меткость их огня и боевую выдержку отмечают, как известно, многие военные, и среди них генерал Людендорф».

Генерал П. Н. Краснов писал: «Сибирские полки принесли с собой силу и мощный дух необъятной Сибири. Они несли крепость сибирского крестьянина, его положительность и опыт Японской войны».

Вспомним знаменитый бой под польским городом Пясечно 27 сентября 1914 г., когда прибывшая под Варшаву в самый критический момент Варшавско-Ивангородского сражения 1-я Сибирская стрелковая дивизия прямо из эшелонов, не дожидаясь поддержки артиллерии, бросилась в штыковую атаку и остановила рвавшийся к Варшаве германский XVII армейский корпус, укомплектованный пруссаками. А надо сказать, что немцы тоже сильный и упорный народ — например, в июне 1916 г. германский ХХ корпус из Брауншвейга в течение 4-х суток 42 раза подряд атаковал позиции русских стрелков… Но пройти не смог.

В 1915 г. Восточный фронт был фактически спасен бойцами 11-й Сибирской стрелковой дивизии, которые полегли почти все, но не дали значительно превосходящим силам немцев прорвать фронт и окружить русские армии в ходе Праснышского сражения.

В ходе войны германские части потеряли только два знамени, и оба — из-за сибиряков. У Бакаларжево 9 октября 1914 г. в бою с 24-м и 25-м Сибирскими полками 18-й ландверный полк был вынужден сжечь свое знамя, а знамя 34-го Померанского фузилерного полка было взято 26 февраля 1915 у Йозефово 3-м Сибирским стрелковым полком.

Сибирский характер проявился и в событиях 18 сентября 1915 г. В этот день команды конных разведчиков всех четырех полков 11-й Сибирской стрелковой дивизии (сформированной в Омске, Ново-Николаевске, Томске и Барнауле), команда пеших разведчиков и полурота 44-го Сибирского стрелкового полка под командованием штабс-капитана А. Н. Пепеляева получили приказ об отступлении с занимаемых позиций. Однако сибиряки этот приказ командования не выполнили… Вместо этого они по собственной инициативе контратаковали немцев и взяли у них д. Боровую, отбросив противника за р. Неман.

А вот что оставили в своих воспоминаниях о сибирских воинах противники. Германский солдат-доброволец В. Бекман (его полк сражался против 11-й Сибирской дивизии) вспоминал после войны: «Полки, побывавшие на востоке, сохраняли надолго, на всех театрах военных действий, куда бы ни бросала их судьба, прочное воспоминание o лишениях и тяжких боях на этом фронте и o необычайном упорстве русского солдата».

Майор Курт Гессе писал о боях с сибирскими стрелками в 1915 г.: «Тот, кто сражался против русских, сохранит навсегда в своей душе глубокое уважение к этому противнику. Без тех крупных технических средств, какие мы имели в своем распоряжении, лишь слабо поддерживаемые своей артиллерией, должны были сыны сибирских степей неделями и месяцами выдерживать с нами борьбу. Истекая кровью, они мужественно выполняли свой долг…»

Офицер Австро-венгерской армии фон Ходкевич вспоминал: «Под Дзивулками атака сибирских стрелков произвела на меня неизгладимое впечатление. Смотря на то, как они держатся под нашим огнем, мне хотелось аплодировать им».

Другой австрийский офицер, Трушнович, писал, что сибиряков они узнавали по песням — перед боем сибиряки пели молитвы, и потом спокойно, уверенно поднимались в атаку.

 

Несибирские сибиряки

В войсках, расположенных в Сибири, на самом деле служили представители разных губерний и разных национальностей. Подавляющее количество нижних чинов в Омском (Западно-Сибирском) военном округе составляли русские (к которым тогда причисляли великороссов, украинцев и белорусов) — 73,9 %, но здесь служили и поляки, литовцы, латыши, немцы, евреи, представители кавказских народностей, финны, татары, мордва и др. Например, в 41-м Сибирском стрелковом полку служили русские, немцы, поляки, татары, евреи из губерний Центральной России и Поволжья. Из 75 % русских только примерно 55 % стрелков были сибиряками. Остальные бойцы, восприняв боевые традиции сибиряков и сибирских полков, приобрели такие же боевые качества уже в ходе службы. Примечательно то, что нижние чины и офицеры, идентифицировавшие себя как сибирские стрелки и снисходительно отзывавшиеся об армейской простой пехоте, сами зачастую были по рождению представителями европейских губерний Российской империи, и Сибирь видели из окна поезда, следуя в составе воинского эшелона к месту службы. Вот типичный образец сибирского стрелка: Казанцев Емельян Фёдорович, старший унтер-офицер 3-ей роты 35-го Восточно-Сибирского стрелкового полка. Родился и вырос в Курской губернии, Белгородском уезде Муромской волости, на хуторе Плиском. Участвовал в двух кампаниях: в русско-китайской и русско-японской. Служил в г. Порт-Артуре в 11-м Восточно-Сибирском стрелковом полку. Другие примеры сибирских стрелков — кавалер боевых орденов немец Ульрих Тилле, георгиевский кавалер татарин Гениатуллин Ярулла из Казанской губернии. Так что многие сибирскими стрелками становились, а не рождались.

 

Солдаты и боги

В начале ХХ века на Дальнем Востоке происходили бурные события. За влияние в Китае, Корее и других странах региона (а точнее — за рынки сбыта) боролись могущественные мировые державы. В Китае в 1900—1901 гг. подавлял восстание ихэтуаней («длинных кулаков») международный экспедиционный корпус из Германии, Америки, Великобритании, Японии, Франции и России, а в Маньчжурии в 1904 г. сошлись в смертельной схватке Россия и Черногория с одной стороны и Япония при поддержке Англии — с другой. И везде самое непосредственное участие принимали сибиряки, сибирские полки. В самом Китае, много веков угнетаемом маньчжурами и европейцами, также поднимались национальные силы, видевшие Китай ведущей региональной страной. Китай резко усилил колонизацию более слабой Внешней Монголии (Халхи): начались широкие административные преобразования, направленные на введение прямого китайского правления, распространение общекитайского законодательства и ликвидацию самостоятельности монгольских князей и лам. В Халху были введены китайские войска, планировалось строительство железных дорог и т. п., что грозило окончательным поглощением Внешней Монголии Китаем и ассимиляцией монголов, а это уже затрагивало экономические и политические интересы России в этой стране. Пытаясь вырваться из-под китайского владычества и создать собственное национальное государство, монгольские князья подняли народ на сопротивление и обратились за помощью к правительству России. 15 августа 1911 г. в Санкт-Петербург прибыла монгольская делегация, которая уже на следующий день была принята управляющим МИД России А. А. Нератовым и премьером П. А. Столыпиным. В послании русскому царю халхасский первосвященник Джебцзун-Дамба-хутухта и князья всех четырех регионов Халхи писали: «За последнее время китайские чиновники, забрав власть в свои руки и всячески вмешиваясь в монгольские дела и в особенности, под предлогом реформ, заселяя Монголию и изменяя старые обычаи, умаляют туземную власть. Это поистине горестно: ныне мы, посовещавшись, единогласно постановили изложить причины и просить помощи и покровительства... русского царя». Россия приняла решение оказать монголам дипломатическую поддержку. Опираясь на помощь и покровительство России, князья Халхи 1 декабря 1911 г. провозгласили в Урге Декларацию о восстановлении независимости Монголии от Китая. Главой нового теократического государства — ханом Монголии 16 декабря того же года был избран первосвященник — Богдо-гэгэн Джебцзун-Дамба-хутухта. Правительство Китая не признало суверенитет монгольского государства: в Кобдо и на Алтае между монголами и китайцами завязались упорные бои. Монгольское правительство в июне 1912 г. направило в Кобдо войска. В итоге монголы разбили китайские войска, и лишь посредничество России спасло пленных китайцев от немедленной расправы. Во главе Кобдоского округа встал один из монгольских военных вождей, калмык по происхождению, русский подданный Дамби Джамцан-лама, или Джа-лама.

«Эта необыкновенная личность, — писал о нем Ю. Н. Рерих, — около тридцати пяти лет гипнотизировала всю Великую Монголию. Эта легендарная личность была очень разносторонним человеком. Он строил замки в центре Южно-Монгольской Гоби, изучал трудные для понимания трактаты по буддистской метафизике, лично обучил своих людей науке войны и мечтал завоевать и возродить монгольские племена».

Ряд исследователей считает, что Джа-лама обладал сильными гипнотическими способностями, так как оказывал на монголов такое влияние, что они считали его богом — перерождением Амурсаны.

Ставка Джа-ламы в урочище Мунчжик в 60 верстах от Кобдо превратилась в центр политической жизни Халхи. Его энергия и предприимчивость били через край, его жестокость не знала пределов. По данным историка И. Ломакиной, он зверски казнил 100 видных монголов, разорил их родственников, жестоко преследовал казахов и совершал театрализованные казни их предводителей, совершая человеческие жертвоприношения. В его юрте всегда находился тулум — снятая с человека кожа. Джа-лама вынашивал планы образования самостоятельного государства в Западной Монголии, без оглядки на Китай и Россию. Джа-лама стал угрожать власти всей монгольской знати и влиянию России в Монголии. Монгольские князья обратились за помощью к российскому правительству, и в 1912 году Россия направила в Монголию свои экспедиционные войска — Кобдоский отряд. В состав отряда вошли и чины 41-го Сибирского стрелкового полка из Ново-Николаевска Евгений Васильевич Булатов, Михаил Васильевич Эпов (начальник штаба отряда) и другие. Секретное предписание Николая II гласило, что Джа-ламу необходимо арестовать и доставить в Россию. Арестовал Джа-ламу в урочище Мунчжик, где в это время находилась его ставка, капитан 41-го Сибирского стрелкового полка Е. В. Булатов с 3-й сотней 1-го Верхнеудинского полка Забайкальского казачьего войска и полусотней 3-го Сибирского казачьего полка. Произошло это 7 февраля 1914 года. «Вид арестованного Джа-ламы — этого бога, окруженного конвоем, — произвел сильное впечатление на всех», — написал позднее в своем отчете Булатов. Джа-ламу привезли в Россию, некоторое время он провел в заключении в Томске.

Так, выполнив монаршую волю и обеспечив интересы России в Монголии, сибирские стрелки вновь послужили Отечеству.

Капитан Булатов в будущем стал полковником, командиром Новониколаевского пехотного полка, капитан Эпов — генералом. А «бога» Джа-ламу в 1923 году убили не верящие в богов красные монголы.

 

Данциг против Ново-Николаевска

Есть в современной Польше город Гданьск. Это крупный порт, основанный поляками в Х веке. В ХIV веке его завоевали немцы, много позже сформировавшие в нем прусский 128-й Данцигский пехотный полк. С началом Первой мировой войны Данцигский полк воевал на Восточном фронте. В победоносном для русских войск сражении под Гумбинненом в августе 1914 года бойцы русского Троицкого пехотного полка даже захватили знамя Данцигского. Правда, немцы его потом отбили.

За тысячи километров от Данцига, в небольшом молодом сибирском городе Ново-Николаевске были сформированы 41-й и 53-й Сибирские стрелковые полки. В мирной, довоенной, жизни эти два города никак между собой связаны не были: готический старинный европейский город и провинциальный деревянный амбициозный сибирский безуездный городок.

Данциг и Ново-Николаевск встретились на полях сражений в Польше. Данцигский полк сражался с 41-м Сибирским стрелковым полком в 1 и 2 Праснышских сражениях, а с 53-м Сибирским полком пруссаки из Данцига схватились на реке Равке в мае 1915 г.

31 мая 1915 г. под Волей Шидловской 14-я Сибирская стрелковая дивизия 2-й армии Северо-Западного фронта обороняла участок от устья р. Гнида до фермы Констанция, имея на левом фланге обороны 53-й Сибирский полк (35 офицеров, 3343 солдата). Полки дивизии прикрывали германцам кратчайший путь к Варшаве. Имея целью пробиться к Варшаве, германское командование решило нанести удар против 2-й русской армии, которая уже однажды осенью 1914 г. помешала им захватить польскую столицу. Немцы решили идти к победе кратчайшим путем: они установили в передовых окопах своих частей, в том числе Данцигского пехотного полка, газовые батареи на протяжении 12 км, наполненные сжиженным хлором, который они успешно применили месяцем ранее под Ипром на Западном фронте. На участок протяжением в 240 м таких батарей приходилось до 10. Всего 12 тыс. баллонов. Германцы в течение десяти суток выжидали благоприятных метеорологических условий. И, наконец, дождались. 31 мая в 3 ч. 20 мин., после короткого обстрела русских позиций из орудий, германцы выпустили хлор, открыв одновременно ураганный пулеметный и ружейный огонь. Неподготовленность русских войск к такому развитию событий привела к тому, что солдаты проявили больше удивления и любопытства к появлению облака газа, чем тревоги. Хоть и слышали наши бойцы о германских газах, но никогда воочию их не видели. Приняв облако газа за маскировку атаки, начальник14-й Сибирской дивизии генерал-лейтенант К. Р. Довбор-Мусницкий усилил передовые окопы и подтянул резервы. К 4 часам утра окопы, представлявшие здесь лабиринт сплошных линий, оказались заполнены трупами и умирающими людьми. В это время германские войска при поддержке артиллерийского химического огня перешли в наступление. Данцигский полк атаковал позиции сибиряков. Несмотря на выход из строя 75 % бойцов в первой русской оборонительной полосе, атака германцев к 5 ч. была отбита сильным и метким ружейно-пулеметным огнем оставшихся в строю воинов 55-го и 53-го Сибирских стрелковых и 217-го Ковровского пехотного полков. К исходу сражения, 3 июня, потери 53-го Сибирского полка составили: в офицерах: 16 человек, или 41 %, в нижних чинах 2625 человек, или 96,2 %.

 

Забытый подвиг

Со школьной семьи всем сибирякам известно, как в 1941 году сибиряки отстояли Москву. Конечно, не только сибиряки, но основной вклад в победу под Москвой внесли сибирские и дальневосточные дивизии. Спасение Москвы спасло Советский Союз — если не от поражения (помните — «с потерею Москвы не потеряна Россия»), то от национального унижения. Именно победа под Москвой показала, что наша армия может бить считавшийся до этого непобедимым вермахт, вселила в сердца надежду на победу. И не знать этого просто стыдно. Но стыдно не знать и другого — как в далеком 1915 году сибиряки спасли Россию от поражения в Первой мировой войне. Нет в нашей стране более замалчиваемой, более оболганной, более забытой войны, чем Первая мировая. Незавидна судьба ее героев. В силу исторических обстоятельств они не дождались ни уважения, ни благодарности, ни пенсий, ни музеев, ни вечных огней, ни цветов в день Победы... Участники войны были вынуждены скрывать свое участие в войне, многие понесли наказание за верную службу Царю и Отечеству. Много зарытых георгиевских крестов, бережно завернутых в сгнившие уже тряпицы, находят поисковики и копатели на местах старых деревень, много погон и фотографий бравых героев той войны находят спрятанными на чердаках. При жизни им «спасибо» не сказали. Не торопимся сказать и после их смерти…

Германия начинала войну с простым и гениальным «планом фон Шлиффена». В нем, по-немецки четко и по-научному точно, все было рассчитано на быструю и скорую победу. Немцы учли все, вплоть до мелочей: пока огромная русская армия мобилизовывает призывников из далеких городов и весей необъятной России (согласно норматива русского генерального штаба — в течение месяца), Германия наносит стремительный удар по своему основному противнику — Франции. Причем для экономии сил и средств наносит удар там, где Франция его не ждет — через нейтральную Бельгию. В войне все средства хороши — какой еще там нейтралитет. А чтобы русская армия не отвлекала германскую от главной задачи, в качестве заслона от русских частей повышенной боевой готовности Германия сосредотачивает в Восточной Пруссии армию прикрытия. После разгрома Франции Германия объединенными усилиями с Австро-Венгрией наносит поражение русским войскам в Польше и Украине, и вот она — победа. Англия в расчет не берется — британский посол доверительно сообщил кайзеру, что, несмотря на свои обязательства по Антанте, Лондон свои войска на фронт не пошлет. Внушающий немцам благоговейный трепет британский флот будет мирно дремать на своих базах. Таким образом, разгром Франции и затем России был бы неминуем.

Если бы русская армия воевала по науке, все так бы и случилось — потому что уже через 11 дней после начала войны (напомним, что мобилизационная готовность русской армии составляла 30 дней) слегка задержавшиеся в Бельгии германские войска нанесли удар по французской армии и вышли в тыл ее основной группировке. Немцы начали свой марш на Париж, а французы спешно мобилизовывали свои «марнские такси». Однако, не считаясь с военной наукой и расчетами генерального штаба, русская армия на Восточном фронте перешла в наступление первой — вторглась в Восточную Пруссию, не завершив мобилизации. Немцы этого не ожидали — это ведь не по науке и вопреки здравому смыслу. Весь план фон Шлиффена затрещал по швам… Разбив германские войска в приграничном Гумбинненском сражении, армии Самсонова и Ренненкампфа устремились вглубь Германии. Немцы бежали… Вынужденные эвакуировать Кенигсберг, готовиться к обороне Берлина, они перебросили с Западного фронта так нужные для взятия Парижа гвардейские части… В итоге план фон Шлиффена не удался, и горячий сторонник этого плана Мольтке-младший лишился поста начальника германского Генерального штаба. 1914-й год закончился для Германии и Австро-Венгрии не так, как они планировали: на Западном фронте установилась позиционная война, а на Восточном — русские войска захватили Галицию, угрожали вырваться на венгерскую равнину и постоянно пытались захватить Восточную Пруссию.

1915 год Германия решила объявить «годом России» — сдерживая Францию и Англию в позиционных боях, направить основные силы против России и мощным ударом вывести ее из войны. Это был новый план войны, «план Фалькенхайма», по имени его автора. Основные войска России в то время находились в Польше, в так называемом «польском выступе». Ударом с севера (германские войска) и с юга (австро-германские войска) немцы планировали окружить русские армии и принудить Россию если не к капитуляции, то к сепаратному миру на выгодных для Германии и Австрии условиях. Основной удар германское командование решило нанести в районе польского города Прасныш, где занимала свои позиции 11-я Сибирская стрелковая дивизия, рядом с ней — 2-я Туркестанская стрелковая. Немцы сумели скрытно сосредоточить целый корпус, подтянули тяжелые орудия, сменили обычные полки на гвардейские, создали у русского командования ложное впечатление о направлении главного удара и… 30 июня 1915 года ранним утром начали массированный обстрел позиций сибирских стрелков. На одно русское орудие у немцев было четыре, на один русский снаряд — 23 немецких снаряда, на одного сибиряка — 6 пруссаков. Никогда еще немцы не собирали на узком участке фронта столько своей артиллерии. Во всех грандиозных сражениях на Западном фронте — под Ипром, у Вердена, на Сомме — немцы не сосредотачивали такое количество орудий на 1 км, как под Праснышем. В течение нескольких часов велась артподготовка, затем прусская гвардия атаковала позиции сибиряков. К моменту начала атаки связь с батальонами были потеряна, окопы сровнены с землей, были разбиты почти все винтовки, 30 % сибирских стрелков было ранено или убито… Сибиряки встретили атакующую немецкую пехоту обломками винтовок, кольями, штыками, лопатками. 7 дней длился первый этап сражения — к его концу сибиряки и туркестанцы потеряли 75 % солдат и офицеров, а принявший на себя главный удар 41-й Сибирский полк из Ново-Николаевска потерял 85 % своих бойцов. Когда немцы остановились на их пути в глубокий русский тыл, а значит — к победе, оставалось только 700 смертельно уставших сибирских стрелков. Офицер немецкого 5-го гренадерского полка (полк участвовал в сражении) майор Курт Гессе писал, что атакующие сибиряков германские части понесли в рукопашных схватках потери в 50 % и поэтому наступать больше не могли. План Фалькенхайна, как и план Шлиффена, не удался.

Вскоре после этого сражения, получившего название Второго Праснышского, Германия обратилась к России с предложением о мире. Кто знает, может быть именно упорство сибирских стрелков из II Сибирского и I Туркестанского корпусов, показавшее тщетность надежд германского генштаба на победу на Востоке, вынудило кайзера пойти на такой шаг?

Спасибо вам, наши прадеды.

 

100-летие «Сибирских огней»