Вы здесь

Светлана Чураева: «Текстов-событий очень немного!»

Интервью Юрия Татаренко со Светланой Чураевой, организатором литературного фестиваля «КоРифеи» в Уфе.

 

В начале ноября вы провели в Уфе очередной литфест. Каковы его итоги?

— Да, мы провели фестиваль без гранта и в разгар пандемии — поскольку он был нужен как воздух. Есть такое слово «замор» — когда у рыб зимой подо льдом кончается кислород. Выпилишь прорубь, рыбы собираются к ней — дышат, как сумасшедшие. Наш IX Международный молодежный литературный фестиваль «КоРифеи» — что-то из этой серии.

Из-за ковида мы впервые не звали общественность на концерты и литучебу, не постили ни афиш, ни программ. Следовательно, не собирали более тридцати человек в одном месте (это максимум, разрешенный сейчас в Башкирии). Все участники имели сертификат о прививке. Мы убрали из традиционной программы Всероссийское совещание молодых литераторов Союза писателей России, перенесли детский и студенческий движ, оставили необходимое — программу по литпереводу, семинары по поэзии и прозе под эгидой журнала «Бельские просторы». Состав семинаров сделали минимальным, на них выбрали местную молодежь из Уфы, Стерлитамака, Бирска и Благовещенска. Еще прорвались (как рыбы в замор!) Варя Заборцева из Пинеги, Вера Шалаевская из Санкт-Петербурга, Анатолий Бимаев из Абакана, москвичка Виктория Татур — они подняли уровень и семинаров, и всего фестиваля.

В этот раз не было никакого финансирования. Но, как говорит моя мама: кто не хочет — ищет отговорки, кто хочет — ищет возможности. Так что уфимцы взяли гостей «на постой», получив общение такой концентрации, которая невозможна при традиционном формате. Я, например, давно знакома с Ниной Ягодинцевой и Юрием Фофиным из Челябинска, Ильей Виноградовым из Мурманска, но никогда не сдружилась бы с ними столь крепко, если бы нам не довелось делить стол и кров. До сих пор мы были коллегами, соратниками, товарищами — стали почти родней.

Главное, состоялся трехчасовой круглый стол «Литперевод — диалог XXI века», в котором с помощью программы Zoom приняли участие председатель Союза писателей России Николай Иванов, глава Совета по национальным литературам Союза писателей России Валерий Латынин, опытные переводчики и представители национальных республик: Андрей Расторгуев (Екатеринбург), Кира Османова (Санкт-Петербург), Андрей Попов (Сыктывкар), Марина Ахмедова (Махачкала), Леонид Север (Ростовская область), Мамед Халилов (Ярославль) и другие.

Лекции, мастер-классы, два бомбических концерта, экскурсии, выезд в Аскинскую ледяную пещеру — получилось все очень здорово; восторженные отклики и метровые посты в соцсетях идут до сих пор.

Не люблю, когда человек говорит: вокруг г… — и сам не шевелится. В Москве, мол, в Питере, в Нью-Йорке — там жизнь. А тут… Сделай, чтобы рядом с тобой стало классно! Мы с друзьями за последние десять лет «надышали» — убирая болотные испарения вокруг. Создаешь такой пригодный для вольного дыхания пузырь, к нему устремляются те, у кого система дыхания схожая. Соответственно, дальше пузырь с чистым воздухом разрастается, превращается в купол… Под которым яркое, неординарное пускается в бурный рост. В итоге живешь с ощущением счастья — не нужно пригибаться, подбирать специально слова… Ты — со своими. Можно быть собой, можно крылья расправить… Вот, к примеру, и на фест «КоРифеи» к нам собираются настоящие люди — живущие в полную мощь, встречи с такими меняют судьбу, особенно молодых. Да, про меня друзья говорят: ты — сорока, все блестящее сразу тащишь в гнездо.

Ну и организация литпроцесса — большая часть моей работы в журнале «Бельские просторы». Ведь журнал — не просто сумма страниц, собираемых ежемесячно, не просто печатное издание, отражающее насыщенную культурную жизнь региона, — он одновременно является центром, формирующим эту жизнь. Именно на базе «Бельских просторов» в 2015 году мы организовали и провели первый в Уфе настоящий литфестиваль.

Сейчас литпроцесс в Башкирии существует и развивается в четкой системе координат. На одной оси — все пишущие: от школьников до корифеев. Ребятня вырастает, становится студентами, потом — молодыми литераторами, немолодыми… И все это единый процесс, единая среда свободного межпоколенческого диалога, полезного всем участникам. На другой оси — те, кто изучает, хранит, преподает литературу: филологи, библиотекари, учителя… Словом, читатели. Я — за постоянный диалог без границ, без оглядки на регалии, статус, возраст и прочее. Диалог невозможен без слов, а слово в своей идеальной форме — это литература и есть. Уверена, правильно организованный литпроцесс выстраивает культурную жизнь региона, да и не только культурную.

К слову о семинарах. Роль наставника сейчас изменилась — по сравнению с концом ХХ века?

— Да. Перед «мастерами» стоит почти невыполнимая задача. Некий конфликт отцов и детей был всегда, но сегодня представители разных поколений не просто говорят на разных языках — у молодежи иная система мышления, чем у нас, другие нейронные связи в мозгу. Если нам пригождался родительский или дедовский опыт, то миллениалам наш опыт по большому счету не нужен — он не делает их сильнее, мудрее, смелее и так далее. А без опыта старших — набело — не слишком уютно жить. Поэтому важно не превратиться в бубнящую голову, в писателя Банева из повести Стругацких «Гадкие лебеди» — попытаться пробиться к детям и все-таки им помочь. И — себе. Для того чтобы тебя услышали и поняли на литсеминарах, нужно самому постоянно расти. Так называемому мэтру важно не пытаться переделывать начинающих авторов под себя, а попробовать возглавить совместный процесс формирования нового литературного языка, нового способа передачи мыслей и чувств.

Много ли интересных авторов среди пишущей молодежи?

— Очень много. Очень интересных. Просто офигеваю от них. Для молодых нет запретных тем, они не стараются понравиться, не боятся ошибиться, у них шире и доступнее информационное поле… И при этом они уязвимы, как все молодые.

То есть порой с высокой активностью изобретают свои велосипеды?

— Поскольку, мы помним, у них в головах работают принципиально новые нейронные связи, они создают не велосипеды, а сразу летающие самокаты… Но это же здорово! Новое время — новые скорости.

С появлением гаджетов больше или меньше стали читать?

— Насколько могу судить, само появление гаджетов на привычку к чтению не очень влияет. Многие с удовольствием читают тексты в смартфонах, кто-то предпочитает электронную книгу, кто-то слушает аудиокниги. А насчет количества — тут вопрос: с каким историческим периодом сравнивать? Если с 70—80-ми годами прошлого века, то да, в среднем читающих стало меньше, это очевидно. Наверное, «отвалились» те, для кого книга была лишь источником развлечения: переключились на сериалы, соцсети, какие-то сайты в интернете и прочее. В то же время «книгоголики» моего поколения не все еще вымерли. И молодежь лет двадцати-тридцати — что бы про нее ни говорили — читает. Поэтому по сравнению с 90-ми, когда многим стало не до книг, читать стали больше. На пресловутом Западе в квартиры возвращаются книжные полки, проводятся масштабные литфестивали, массовые книжные ярмарки. Запоем читает Китай — я была там дважды, и меня поразило, каким почетом в этой стране окружены литераторы. И мы видим, с какой скоростью Китай развивается, — уверена, рост их экономики напрямую связан с ростом тиражей и количества книжных лавок. Так что, надеюсь, и мы подтянемся в русло глобальных тенденций. Художественное слово ведь влияет на сложность устройства мозга, так что либо будем читать, либо уступим экологическую нишу более умным.

Изменился ли формат художественных произведений в XXI веке?

— Конечно. С одной стороны, сами книги стали тоньше, романы — короче, предложения — лаконичней. Миллениалы и кино, снятое в прошлом веке, не все могут смотреть — для них в старых фильмах все слишком медленно. А с другой стороны, молодежь, по сравнению, скажем, с нами, хуже воспринимает подтекст, у них иное построение образа, им важнее все вербализовать, конкретизировать. Они, как правило, пишут без флера, без полутеней. Разумеется, есть исключения, но если говорить о тенденциях, то худлит стал короче и проще.

Писательство — сбор и анализ материала, письмо и редактура, всевозможные переговоры… А жить когда?

— Гм, это же, собственно, жизнь и есть. Писательство — естественно для меня, как, допустим, дыхание. Может быть, тут типичный пример графомании? Не знаю. Но внутри моего организма всегда на глубинном слое вызревает какой-нибудь текст. А чужие дают эмоции, пищу для размышлений — даже скверные тексты, идущие к нам ежедневно в редакцию. Лучшие растворяются в кровотоке, становятся частью меня.

Журнал «Бельские просторы» — это площадка для публикации местных авторов или нечто большее?

— Помимо поэзии, прозы и публицистики, мы стараемся освещать все интересное, что происходит в республике — спектакли, концерты, выставки: в журнале выходят рецензии на книги, на театральные премьеры, на фильмы… Популяризация наших русскоязычных писателей и авторов, пишущих на башкирском, — одна из важнейших задач. Но не единственная. В каждом номере обычно есть «варяг», чтобы не допустить застоя. Можно сказать, журнал «Бельские просторы» — своеобразный клапан, который «перекачивает» наших авторов в общую кровеносную систему российской литературы и в то же время поднимает уровень местной культуры, демонстрируя общероссийские тенденции и достижения.

Но какова роль журнала в культурном пространстве? Тиражи сегодня не радуют…

— Не забывайте экспертную функцию литературного журнала. Если текст в нем опубликован — значит, он более или менее состоятелен в творческом отношении. Журнальная публикация — своеобразный знак качества, с некоторыми оговорками и допущениями, конечно. А говорить о тиражах сейчас сложно — почти все журналы давно имеют электронные версии.

В «Редакции Елены Шубиной» издается лишь один писатель из Башкирии — Игорь Савельев. Значит ли это, что он — лучший в республике?

— Конечно, Игорь — прекрасный писатель. Но не единственный. У нас есть авторы, вошедшие в шорт-листы премий Белкина, имени Казакова, получавшие Уральскую литературную премию, «Золотой Дельвиг», другие награды. Литпроцесс не замыкается на «Редакции Елены Шубиной». В «Эксмо» издаются Игорь Фролов, Александр Иликаев, Всеволод Глуховцев и другие… Многие печатаются в журналах «Дружба народов», «Знамя», «Октябрь» и так далее — это тоже знак качества. Камиль Зиганшин, помимо массы других наград, получил премию президента РФ… Вот один факт: несколько лет назад уфимский литературовед и подвижник продвижения нашей литературы Ирина Прокофьева защитила в Екатеринбурге кандидатскую диссертацию по уфимской прозе. На защите был задан вопрос: «Уместно ли вообще вводить в обиход это понятие — уфимская проза?» Свидетели уверяют, что в конце ее выступления члены комиссии аплодировали Ирине Олеговне стоя.

Уфа музыкальная — для вас это кто? Шевчук, Земфира, братья Абдразаковы, Моргенштерн — кто еще?

— Видите ли, в чем дело… Земфиру я не воспринимаю уфимкой — она встала на крыло и улетела. Шевчук и Ильдар Абдразаков тоже давно не наши… Для меня уфимская музыка — это те группы и отдельные музыканты, кто живет и выступает в нашем городе: «Санки», Володя Колесников, HOTDOGTORS, Afalina Dreams и так далее. Возможно, все они, как говорится «широко известны в узких кругах». Хотя… Те же «Санки» ездят с гастрольными турами по России, брали Гран-при на Грушинском фестивале и других.

А что скажете про башкирский рэп?

— Я в нем пока не разбираюсь. В отличие от моего племянника: он пишет рэп и даже засветился в одном из клипов Моргенштерна.

Каков ваш читательский запрос: прочесть текст сильный, глубокий или интересный?

— А разве «сильный» и «глубокий» в данном случае не синонимы? Но вообще, тут все неразрывно связано: интересный текст — сильный, в свою очередь, сильный текст — всегда глубокий.

Назовете ли примеры из XXI века?

— Ха, вы меня поймали. Так… «Обитель» Прилепина — несомненно, сильный современный русский роман. Не бесспорный, но значимый… «Лавр» Водолазкина — очень здорово сделан. Многослойный, с вертикалью до неба. Безупречно точно написана книга Юзефовича «Зимняя дорога». Писать иначе — не имеет смысла, по-моему. Это трудно. Поэтому текстов-событий немного.

В начале мая вы вновь оказались в родном Академе — спустя десятки лет. Что испытали?

— Сильные ощущения. Не ожидала, что так меня прошибет, до слез… Похоже, Городок не особенно изменился. Понятно, вместо ТБК теперь — ресторан, выросли местами высотки. Но в целом ощущения от места прежние. И жизнь как будто идет своим чередом. Вот только меня там нет. Странное, щемящее чувство. Так, наверное, мертвый приходит на землю, бродит: все до мельчайших деталей родное, но уже не твое…

Прошлась по дороге от дома к школе. Погуляла по Ботсаду. Там на озере дети по колено в холодной воде ловят больших черных жаб — и мы ловили. Попросила дать подержать одну жабу — дали, жадин в Городке никогда не водилось. Необычно отметила 9 Мая. В День Победы наблюдала шахматные победы — в ходе матча Новосибирск — Академгородок на улице Ильича, возле ТЦ. Там поставили штук тридцать шахматных столов. После партий дети уселись щебетать под деревьями — и это были такие же мальчишки и девчонки, что и лет сорок назад. И одеты так же, как мы. Видимо, в Академгородке по-прежнему не делают фетиша из брендов, модных тряпок. Познакомилась сразу с четырьмя яркими шахматистами из Академа — международным мастером Романом Поповым и тремя к. м. с. — Виталием Шевченко, Александром Акишевым, Александром Беловым. Глубокие личности, с широким кругозором и дерзостью запросов, — визитная карточка Городка. Сразу поняла: я снова среди своих.

Еще одна, возможно, судьбоносная встреча — с директором школы № 162 Анной Михайловной Леонтьевой, человеком неуспокоенным, активно улучшающим мир. Мы познакомились в Уфе на Всероссийской олимпиаде школьников. И Анна Михайловна пригласила меня выступить в Городке. Дети задали мне необычный вопрос: «Какое ваше главное слово?» Я подумала и ответила: «Диалог». Действительно, диалог — со вселенной, с людьми, с самим собой, с книгами — это основа всего. По сути, синоним слова «любовь»… Очень надеюсь, что получится сделать с Анной Михайловной задуманный совместный проект для одаренных ребят. Были планы уже на нынешний август, но их пришлось скорректировать в связи с пандемией.

В июле в Уфе с размахом прошла Всемирная фольклориада. Кто порадовал — Кустурица, Бабкина, Кубанский казачий хор?

— Самое сильное впечатление оставил двухчасовой уличный парад участников из 37 стран во второй день Фольклориады — с песнями, танцами, в ярких национальных костюмах. Хоровод дружбы прошел в музыкальном сопровождении одного из любимейших моих коллективов «Узорица», им руководит музыкант и драматург Владимир Аношкин.

Одной из областных площадок Фольклориады стало село Старосубхангулово, что в пяти часах езды от Уфы, в горах. Довелось побывать там в дни форума. Перед сельчанами выступили артисты из Швейцарии, США, Венгрии, Албании… Принимали их очень тепло. Здорово, что гости увидели не одну Уфу, но и красивейшие места в Бурзянском районе. Когда-то наша семья сплавлялась оттуда по Белой на резиновых лодках — родители и мы с младшим братом. У меня даже сохранился дневник с одного из сплавов, он датирован 1985 годом. И вот тридцать шесть лет спустя у меня получилось еще одно, если считать Академгородок, возвращение в детство…

Беседовал Юрий Татаренко

Светлана Чураева родилась 13 июня 1970 года в новосибирском Академгородке. В 1983 году с семьей переехала в Уфу, окончила филфак Башкирского государственного университета. Поэт, прозаик, драматург, переводчик. Соавтор перевода на русский язык гимна Республики Башкортостан. Секретарь Союза писателей России. Председатель объединения русскоязычных писателей СП Башкирии. Организатор Международного молодежного литературного фестиваля «КоРифеи». Автор романов «Ниже неба», «Шурале», повестей «Последний апостол» и «Девочка и графоман», сборников прозы «Я там был» и др. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Бельские просторы», «Нижний Новгород». Автор пьес «Фокусы с белыми мышами», «Алиса в квазистране», «Знаменитый Незнайка», поставленных в Башкирском театре кукол. Победитель и лауреат всероссийских и международных конкурсов литераторов и драматургов.

100-летие «Сибирских огней»