Вы здесь

Украинские парадоксы

УКРАИНСКИЕ ПАРАДОКСЫ УКРАИНСКИЕ ПАРАДОКСЫ


Среди читателей «СибОгней» есть украинцы? Тогда слушайте сюда. Почти ручаемся, вам будет интересно.
Положа руку на сердце, независимость свалилась на Украину, как спелый орех. Она не была выстрадана в жестокой борьбе с имперскими поработителями. Пламенные патриоты из УНА-УНСО, готовившиеся к героическим подвигам и герилье, с изумлением обнаружили, что им, собственно, не с кем воевать. Не было ни танков на площадях, ни расстрелов парламента, ни прочих кровавых страстей, отличающих любую уважающую себя национально-освободительную революцию. Советская власть растаяла на Украине, как туман. Секретари обкомов и райкомов в мгновение ока сменили партийные кители на сорочки-вышиванки, а первый секретарь ЦК КПУ с готовностью переписался в президенты. Патриоты оказались в дураках. Они строились в боевые колонны и направлялись во главе с жовто-блакитным прапором штурмовать партийные дворцы и бастилии, а оттуда их встречали хлебом-солью и такими же прапорами, только больших размеров и ещё лучше вышитыми. Из Кремля в это самое время раздавалось знаменитое ельцинское «пусть каждый возьмет себе столько суверенитета, сколько сможет проглотить». Озадаченным патриотам пришлось возвратиться в свои штабные кавярни, запивая несостоявшуюся миссию вином и пивом. На Украине наступило вдруг то, чего никто не ждал: капитализм эпохи первоначального накопления. Новые начальники жизни водрузили на лацканы своих пиджаков отнюдь не национальную символику, а лейблы трансатлантических кампаний. Очень быстро подтвердилось, что капитализм не знает национальных прописок и границ. Назовите автору хоть одного патриотического капиталиста, и он согласится съесть собственную шляпу. Бродский, Рабинович, Суркис — вот на сегодня богатейшие магнаты Украины. Когда забираешься в родословную новейшего украинского капитала, диву даешься, как мало там этнических, «патентованных» украинцев.
«Украина — не Россия» — назвал свою книгу Леонид Кучма, предпоследний украинский президент. В национально-романтическом смысле это, может, и так, да дело в том, что мои земляки только этот смысл и демонстрируют. Величайший из украинцев, Тарас Шевченко, назвал нас «нацией гречкосеев» и сопроводил этот приговор неслыханным по жестокости обличением:
Рабы, холопы, грязь Москвы,
Варшавский мусор ваши паны, —
И гетманы и атаманы!
Украина — не Россия? Тогда почему же именно Киев веками пополнял палаты Кремля наиболее преданными служителями имперского режима? Воистину, трудно найти на земном шаре народ, который так сильно мечтал бы о своей независимости и так мало делал для её реального осуществления. От этой мучительной истины съеживаются мозги. Гердер — Главный знаток истории всех времен и народов, высказался в одной из своих работ, что есть державные и есть недержавные нации. Первые обречены на то, чтобы подчинять, вторые — чтобы подчиняться. Так, по Гердеру, предопределили Бог и природа, и этого ни на каком риторическом коне не объедешь. Поэтому так трагична участь немногочисленных украинских пассионариев: Мазепы, Гонты, Наливайко, Степана Бандеры, Вячеслава Чорновола. На протяжении двадцати веков Священной истории Украина поднимала свою свободолюбивую голову только в Смутные времена и опускала ее ниже пояса, как только на севере появлялся очередной диктатор. Исключения не в счет; они лишь подтверждают правило: национальные пастыри Украины раз за разом оказывались невостребованными собственным стадом.
Украина — не Россия? Тогда почему же, освободившись от советской опеки, она отнюдь не стала вторым Римом, но превратилась в какое-то транзитное Гуляй-Поле, по которому бродит лихой человек? Её колхозные поля заросли чертополохом, половина заводов и фабрик остановилась, а другая половина перекуплена иностранными фирмами и кампаниями — в первую очередь российскими. Её премьер-министров сажают в американские тюрьмы (Павел Лазаренко), её президентов шантажируют скандальным компроматом, наиболее жизнеспособная часть её населения подалась на заработки за границу — и тоже в первую очередь в Россию.
Какой из этого может быть вывод? Только единственный. Чтобы «народ» стал «государством», в его национальном веществе должен быть растворен некий ген, который у моих земляков, увы, отсутствует. Отсутствует — и всё. Признать это — значит быть всего лишь трезвомыслящим и не выдавать «должное» за «сущее». Другое дело, что это очень горькое здравомыслие. Против него вопиет украинское «я» автора этих строк. Такое здравомыслие вызывает желание отлупить тех, кто суётся с ним в залы патриотических собраний.
Продолжим эти рискованные «мысли вслух» ещё одним рискованным вопросом. Попросим читателя «СибОгней» назвать народ, которой ближе всего стоял бы к украинцам по укладу жизни, языку, религии и прочим знаменателям национального бытия. Немцы? Поляки? Турки, евреи, грузины? Ни те, ни другие и ни-третьи, а именно русские, какого бы зубовного скрежета ни стоило это ревнителям «украинской идеи». Они вызывают сочувствие пополам с состраданием, потому что являются носителем мифа, который никогда не был по-настоящему осуществлён.
В годы перестроечной катавасии они назвали Львов «украинским Пъемонтом». Если ты, читатель, посетишь этот Пъемонт сегодня и двинешься улицами «Степана Бандеры» и «Шухевича» мимо памятника Ивану Франко и рядом с памятником Грушевскому зайдёшь в кинотеатр «Днипро», ты сможешь увидеть фильм о том, как любят и дерутся в борделях Нью-Йорка, Парижа и Гонконга. Закадровый украинский сурдопереводчик будет патриотично замолкать во время совсем уж откровенных «ойканий» и, таким образом, промолчит почти весь сеанс.
...Если гость сегодняшнего Львова включит вечером «Львивське телебачення», он попадёт на тот же самый кинофильм, но также на передачу о страданиях украинского народа под жестоким московским режимом. Передача будет прерываться русскоязычной рекламой американских сигарет. После чего «львивське телебачення» вообще замолчит, а на его канале появится немецкое, которое и будет вещать (уже без всяких сурдопереводчиков) всю ночь.
...Если ты, посетитель Львова, заглянешь в Молодёжный театр имени Леся Курбаса, то увидишь, что ничего не увидишь, кроме пустоты и извещения о том, что деятели украинской Мельпомены объявили голодную забастовку «на знак» того, что им перестали платить зарплату
...Если... Но довольно. Читатель уже понял, что автор имеет в виду. Совершенно верно: речь о трагикомической ситуации, возникшей на культурно-политическом пространстве Украины после развала СССР. И создали эту ситуацию сами украинские патриоты, а, попросту говоря, безответственные дилетанты с романической путаницей в голове, где украинская соборность, ЗУНР, золото гетмана Полуботка, «московська навала», сечевые стрельцы, вашингтонская хартия Джорджа Вашингтона переплелись в какой-то сюрреалистический образ страны, где все говорят украинскими стихами, а восхищенная Европа вкладывает за это в Украину всевозможные инвестиции и рукоплещет ей своими цивилизованными «долонями».
Простой украинец прост. Он в поте чела добывает свой хлеб, обустраивает семейный очаг для себя и своих близких и не особенно склонен созерцать небеса в поисках божественно-украинских смыслов своей жизни.
Но простой украинец слаб. Ему лестно почувствовать себя большим, чем он есть на самом деле. Только что он ощущал себя хозяином стодолы и огорода, как вдруг его объявляют наследником великой цивилизации, потомком каких-нибудь кшатриев, некогда поражавших мир благородством и мужеством, но затем подпавших под власть северного гнилозубого варвара и влачащих с тех пор жалкое существование. Доказательств, разумется, предостаточно. Извлекаются на свет клинописные письмена, берестяные грамоты, краледворские рукописи, копии копий с писем запорожцев турецкому султану — и очередная героическая конструкция готова. Помните, у Гоголя:

«Сперва учёный подъезжает /.../ необыкновенным подлецом, начинает робко, умеренно, начинает самым смиренным запросом: не оттуда ли? Не из того ли угла получила имя такая-то страна? Или: не принадлежит ли этот документ к другому, позднейшему времени? Или: не нужно ли под этим народом подразумевать вот какой народ? Цитирует немедленно тех и других древних писателей и чуть только видит какой-нибудь намёк или просто показалось ему намёком, уж он получает рысь и бодрится, разговаривает с древними писателями запросто, задаёт им вопросы и сам даже отвечает на них, позабывая вовсе о том, что начал робким предположением; ему уже кажется, что он это видит, что это ясно — и рассуждение заключено словами: «так вот как это было, так вот какой народ нужно разуметь, так вот с какой точки зрения нужно смотреть на предмет!» Потом во всеуслышанье с кафедры, — и новооткрытая истина пошла гулять по свету, набирая себе последователей и поклонников.»

С гоголевских времен подобных «учёных подлецов» не убавилось. Напротив, с распадом СССР их число увеличилось бессчетно. Всяк стал геополитиком, этнологом и даже этнопсихологом. Духовные наставники освободившихся неизвестно от чего народов толкуют сегодня на двунадесяти языках, что родина слонов — Украина (Россия, Грузия, Чукотка, Мари-эл), а родина первого разбойника и вора — это рядом, у национального соседа, что «и у нас, мол, дважды два четыре, да выходит оно как-то бойчее» и вообще, рано или поздно, а Константинополь должен быть наш.
Украинский (особенно галицкий) народ слушал всё это, исполнялся гордости и… двинулся за новыми духовными кормчими. Львов зазвенел украинскими мелодиями, расцветился желто-голубыми флагами, хоругвями, транспарантами, по улицам замаршировали колонны мускулистых хлопцев, распевавших песни повстанческих времен. О, это была светлая минута в жизни простого украинца! Он отдавал свое сердце (и средства) за национальную «просвиту», искусство, народную прессу — с искренней уверенностью, что его идейные вожди осведомлены и в современной политике, и в государственном строительстве, и в экономике, и они, подобно горьковскому Данко, выведут Украину к цивилизованному раю.
Но дальше не хочется и вспоминать. Господь с нею, с экономикой, но и массовая культура, перестав быть советской, не стала украинской! Она превратилась в космополитическое «нечто», сурдоперевод с американской, причем не лучшего сорта. Выяснилось, что вожди, которых украинская общественность выдвинула наверх, в эшелоны власти, только и умели, что воспевать величие творческого украинского гения, а когда гений запросил есть, стали чесать в затылках и говорить: «Смотри-ка. Мы как-то о таких прозаических вещах не подумали».
Интересное признание. «Они» не подумали, что издание книжки, постановка фильма или спектакля, организация концерта, телепередача — сложнейший производственный процесс, требующий десятков специалистов, больших денег и напряжённой квалифицированной работы. Они растринькали советские культурообразующие мощности, а собственных не создали… и предоставили украинского гения самому себе. Свято место пусто не бывает: площади украинского культпросвета мгновенно заняли деловые люди и заполнили их киосками с иноземной (в основном, русской) литературой, барами, игровыми автоматами, «Мак-Дональдсами» и тому подобными. А национальный гений, которого соблазнили петь украинские, вместо советских, песни — остался с носом. Знаете, сколько в среднем зарабатывает украинский актер, филармонический музыкант, библиотечный или музейный работник, учитель? 80 долларов в месяц! Перефразируя Наполеона, тот, кто не желает кормить собственную интеллигенцию, вынужден будет кормить на своей территории чужую.
И произошло то, что произошло. Под возгласы о возрождении и духовности моим землякам вот уже десятый год вталкивают в душу что-то чужеродное, второразрядное и плохо усваиваемое. Сегодняшний украинец начал напоминать лемка из новеллы Короленко «Без языка», который, оказавшись в Канаде, свой язык забыл, чужому не научился и так и промолчал оставшуюся жизнь.
Впрочем, в последнее время украинские духовные вожди тоже куда-то исчезли. Задурили рядовому соотечественнику голову сказками о великом будущем — и пропали.
Остались лишь те, кого автор этих строк назвал бы «ряжеными». Они с похвальной готовностью вопият о страданиях украинского народа, но только если за это хорошо заплатят. Они были советскими письменниками, коммунистами, прогрессистами, сегодня стали украинистами, но никогда, обрати внимание, читатель, не опускались ниже того уровня, за которым предполагается потеря элитной квартиры, престижной автомашины и лауреатской синекуры. Когда начались «кучмагейтовские» битвы на Крещатике, где сии оказались? Совершенно верно, не среди романтических бойцов Андрея Шкиля, а за фешенебельными фасадами улицы Банковой, чтобы продолжать толковать украинцам об их страданиях — но на безопасном расстоянии. Скажи такому, что он недостойный человек, он закричит «украинцев обижают!» Не будем уточнять персоналии. Украинский читатель прекрасно знает, о ком идет речь. О таких говорят «упал вверх».
Короче говоря, украинского Возрождения не получилось. Место Ивана Франко, Михаила Павлика, Марьяна Шашкевича, Михаила Коцюбинского, Василя Стефаника, других будителей украинского самосознания заняли прекраснодушные мечтатели или политические пройдохи. Первые вызывают по крайней мере уважение, вторые вообще ничего не вызывают, кроме оторопи. Это же надо: объединить патриотическую риторику с торговлею бычками на деньги, внесенные читателями в фонд «народной» газеты «За Вильну Украину» (имеется в виду её бывший редактор)!
Прошлым летом автору довелось провести две недели на заоблачном карпатском хуторе. На вопросы, к какому национальному корню принадлежат местные жители, они уклончиво отвечали «э-е, мы народ горский» и решительно отказывались от дальнейшего обсуждения темы. А потому, что их на протяжении двух столетий бесцеремонно рекрутировали в свою веру то венгерские, то словацкие, то советские патриоты, причем каждый начинал с требований хлеба, сала, самогонки и любви хозяйской дочки. Что-либо подобное может произойти в конце концов и с нашими новейшими патриотами: «Отвяжись от меня, друже. Я простой человек. Скажи, сколько тебе надобно, и оставь меня в покое».
С некоторых пор на львовских площадях появилось уличное телевидение. Оно стало приглашать к микрофонам каждого, кто желает высказаться.
— О, а тут мы видим представителя старшего поколения, — ухватили за рукав нашего Петра. — Скажите, уважаемый, вы действительно считаете, что каждый имеет право иметь право? Говорите, не стесняйтесь, если не вы, то кто же, ну, «чи вже пора, чи ще не пора», высказывайтесь, шарахните своей мыслью в проблему двухпалатного парламента!
Петро открыл рот и сказал все правильно и четко, даже самому понравилось. Но, отходя, услышал за своей спиной «щось незрозумиле»: диктор бубнил в мобильную трубку, причем на чистом российском — «Студия? Норму по патриотам выполнили. Начинать про экологию?»
В советские времена таким Петрам жилось хорошо. Они работали на своих ЛАЗах и «Биофизприборах» (не обязательно в низших чинах), получали по 200-300 рэ и раз в году ездили на моря в заводские пансионаты. Внезапно все переменилось. Львов был провозглашен упомянутым Пъемонтом, а Петрам и Миколам сказали строиться в колонны и петь песни сечевых стрельцов. На востоке Украины ничего подобного бы не вышло, потому что она не имела особых претензий к советской власти. Но здесь, на Львовщине, каждый третий был репрессированным или происходил из семьи репрессированных. За что? Вот именно за свою «украинскость». Что такое украинскость? Этого не выразишь в эвклидовом слове, она сидит в твоих кровяных шариках, руководит каждым твоим жизненным движением, и, как бы ты ни хотел от нее избавиться, проклятой и благословенной, ничего не получится, и поэтому любой, кто прикоснется к ней проникновенным перстом, вызовет у тебя рефлекторный отклик любви и доверия. Именно поэтому патриотический призыв мог найти отклик только во Львове.
Но дальше — не хочется и вспоминать. Честолюбивые пастыри оставили свое стадо и подались в Киев, где частично развеялись, частично спились, а в основном были перекуплены. А разбуженные Петры и Миколы оказались во власти, вот именно, политических проходимцев типа упомянутого редактора, затем скотопромышленника, ныне дипломата от правящей киевской кулисы пана Василя Базива. И уже совсем другие персты стали касаться украинской души галичанина и водить его путаными дорожками, в конце которых неизменно возникал офис «Trade Mark Ukraina», или какая-нибудь другая хитромудрая контора во главе с г-ном Рабиновичем или m-r Gnatiuk из диаспоры.
Но ведь все они так красиво говорили про независимость Украины!..
Они уже отучили львовского дурня от русского языка, а другому иностранному языку, обратим внимание, не научили. Потому что дурень должен оставаться дурнем. Он должен читать народный часопис «ЗВУ» и махать флагами у российского консульства.
Ты думаешь, читатель, речь идет о маргиналах, пролетариях? Ничего подобного. Среди одураченных оказались люди с высшим образованием, литераторы, кафедральные доценты. Именно на них ставило мировое олигархическое сообщество, а когда они вытащили на своем горбу его хитрый гешефт, им было сказано «thank’s» и сокращено из их институций вместе с самыми этими институциями. Жалко их? Автору сего не очень. Интеллигенция на то и интеллигенция, чтобы рассчитывать и сомневаться, предвидеть и уточнять. Украинская же интеллигенция полезла в воду, не зная броду. Седовласые меценаты вели себя, как дети. Им почему-то представилось, что гранты, визы, интервью в заграничных изданиях являются свидетельством признания «украинского вопроса» во всем мире. Мечталось о каких-то украинских Нью-Васюках, о национально ориентированной медицине, биологии, ба, кибернетике украинскою мовою! Сам академик Юхновский! создал научный бюджет! исходя из которого Галичина станет прикарпатской Швейцарией, а каждый галичанин будет читать «Историю Украины» Грушевского, идя за плугом. Всё это транслировалось в головы простых «громадян», производя в этих головах непредвиденную смуту. А подлинные заказчики этого помрачения умов считали проценты и дивиденды, обещанные им мировым дядей Сэмом.
Когда заводы и фабрики остановились, громадный Львов превратился в сплошной базар, а романтическим дурням с высшим патриотическим образованием перестали платить зарплату, проблема была закрыта. И вот они ходят сейчас все вместе, соблазнённые и покинутые, вокруг памятника Шевченко (импортированного, между прочим, из South America), а он молча взирает на эти обманутые толпы и повторяет про себя:
Та неоднаково менi,
Як Украiну злii люде
Присплять, лукавi, i в огнi
Ii, окраденую збудять
Ох, неоднаково менi.

В.Л. Сердюченко,
доктор филологических наук,
львовянин
100-летие «Сибирских огней»