Вы здесь

В щетинистых кустах непроходимых истин…

Цикл стихов
Файл: Иконка пакета 06_klishin_vshk.zip (5.34 КБ)

Олег КЛИШИН

«В щетинистых кустах непроходимых истин…»


На визит миссионеров

Мне скучно, бес!
А. Пушкин.


Ах вот вы какие
«вошедшие в лоно...»!
Счастливцы! Божественный полис в кармане
на случай, когда кувыркнешься со склона.
Ни лед, ни огонь, ни смертельные грани —
подстилка внизу, золотая солома.

На всякий пожарный, несчастный и прочий... —
ремень безопасности и катапульта
для душ, оставляющих без проволочек
посредством веревки, инфаркта, инсульта
ненужное тело под пологом ночи.

Одеты цивильно, не броско, но строго.
Пальто длиннополое, словно сутана.
Приятный басок. Вам известна дорога
прямая.
И все-таки выглядит странной
способность озвучивать Господа Бога.

Узревшие истину? Значит правами
вещать наделенные? Наш поединок
окончен вничью. Пустота за словами,
неловкость, топтание (вместо ботинок —
копытца по коврику).
                           ...Скучно мне с вами.


Anno Domini

Выдохов хватит двух.
Лысый, как новобранец,
стебель в руках. И пух
в небо взмывает. Танец

бабочек. Лепесток
летнего дня Господня.
Яркий вчера цветок —
легкий дымок сегодня.

Выйти на свет дано
где-то посередине
жизни. Цикад зерно
сеять по луговине.

Ну не сердись, пчела!
Всем нам счастливый случай
выпал. Настой тепла,
медленный всхлип уключин.

Вневременной поток:
озеро, ветер, птица.
Перистый завиток
на голубой странице.


* * *

Шеренгой мирной черных грядок
окупится соленый пот.
Устойчивый миропорядок:
Весна. Май месяц. Огород.

Триумф шести законных соток.
Согбенный пятишься, как рак.
Корней касаешься, истоков.
Земной живородящий мрак

взбиваешь, словно изголовье
перины — шаг, притоп, прихлоп.
Из рассыпающихся комьев
упругих червяков галоп.

Немая паника при свете
нахлынувшего без границ
дня. Сколько в нем тысячелетий,
трудов, похожих чем-то лиц?

Зерна, летящего отвесно?
На этой лучшей из планет
мне выпало... досталось место
корпеть, в прохладный влажный след

вживлять морковь, редиску, перец.
Скрипит лопаты рукоять...
Два брата жили. Земледелец
один»...
                  На мне его печать.


Клаустрофобия

Как муха, залетевшая в сироп,
вишневая в толпе застряла «Нива».
Торговца скулы цвета чернослива.
Обильный бисер. Толоконный лоб.

Оптовка, рынок, ярмарка, привоз...
Лишь тут редчайший вид астигматизма —
что ни лицо, то жуткая «харизма».
И смех и страх и ... «черт тебя занес!».

Вокруг фруктово-ягодннх столов
стол-пот-варенье. Ассорти в компоте.
Но жертва предпочтительней из плоти.
Шашлычный дым летит поверх голов.

Со всех сторон телесные излишки:
спина, плечо, распаренный
живот.
Ходынка? Белорусский переход? —
Ни за какие шанюшки-коврижки,

ни за черешню, ни за курагу...
Есть выбор — казнь на персональной плахе.
Сквозняк в широких рукавах рубахи.
Свободный вдох — все, что еще могу...


* * *

На птичьих костяных ноздрях
остался влажный след дыханья,
когда закончился обряд
средневековый.
                  ...Трепыханье
незрячих крыльев, рвущих мрак,
расшатанный обрубком красным.
Последний судорожный шаг,
опору ищущий напрасно.

В шелк синий неба вшит узор
из веток яблони. Край крыши,
резьба оконная, забор,
пучок травы в кирпичной нише
фасада... — вниз наискосок
закатывался день под веко.
Тускнел зрачок и в нем сапог...

Почти такой иного века
из свежеструганной доски
вознесся в виде обелиска.
Лоб, обмелевшие виски... —
с балкона белое так близко
от черного. Почти поту-
сторонне: ротозеи в шляпах,
и мир, летящий в пустоту,
и дерева смолистый запах.


Отдыхающему в траве

Пусть отдохнет пока, ведь лето, слава богу,
не кончилось еще, не сгорбилась трава.
Где ветерок листвой играет понемногу,
бездомная к земле приникла голова.

Два муравья во тьме бездонного кармана.
Не поживиться им в махорочной дыре.
Еще один наверх с отвагою Руслана
метнулся, но застрял в колючем пустыре.

в щетинистых кустах непроходимых истин,
растущих на плодово-ягодной крови.
В тысячелетье раз цветет тысячелистник.
Произнести слова на языке любви

успеть бы. Этих слов ему и не хватало,
как большинству из нас, как тем, кому знаком
не праздничный изгиб хрустального бокала,
а липкий край стекла с единственные глотком.

Последние деньки... — лишь пригубить осталось.
Прохожий, проходи.
В том нет твоей вины.
Не утомляй себя потугами на жалость.
Молочно-пенный след заветренной слюны

из памяти твоей исчезнет очень скоро.
Ведь не тебе дано, занюханный рукав
щекою придавив, в бессилье Святогора
дыханьем омывать тугие стебли трав,

неопалимый куст божественной природы
обняв, средь бела дня вольготно лечь костьми,
за всех за нас достичь немыслимой свободы...
проспаться и успеть...
открыто до восьми.


* * *

Охотник — любитель природы.
Припомним: Тургенев, Толстой.
А сколько пернатых в те годы
слеталось на летний постой
в родные края!
«Слышь-ка, барин,
держи по-за лесом левей».
Калиныч сегодня в ударе.
На низкий полет дупелей
выводит. А ну, брат Тургенев,
исполни коронный дуплет.
Когда-то узнаем, что гений
из Ясной Поляны сосед.
Когда-то поймем: смысл высокий
за долгую жизнь не постичь.
В прибрежную чащу осоки
стремительно падает дичь.

100-летие «Сибирских огней»