Вы здесь

Язык природный забывают внуки…

Цикл стихов
Файл: Иконка пакета 06_ahapsheva_ipzv.zip (5.12 КБ)

Наталья АХПАШЕВА

«Язык природный забывают внуки…»

* * *

Вмерзают созвездья в оконные стекла,
лгут формулы в черновиках,
пока терпеливая ночь не поблекла
от рези в бессонных глазах.

Пока не отступит философ смущенный,
пока не устанет поэт,
пока не поверит бесстрастный ученый,
что смысла в решении нет.

Что только стихий равнодушную ярость
хранят числовые ряды,
что только безликие случай и хаос
царят от звезды до звезды.

Что гения нет в гениальном творенье...
Но от изначальных времен
мы ищем в поэзии — и вдохновенье,
и логики строгий закон.

Сквозь тысячелетья струят человеки
во мглу мириады очей
и мнят, что порядок предчувствуют некий,
но темен им замысел сей.

И вновь поколение за поколеньем
пожизненно осуждено
с мучительно-непостижимым томленьем
глядеть за ночное окно.

Неясно угадывать в ритмах вселенной
присутствие творческих сил...
Но если создание несовершенно,
то кто же создателем был?


* * *

Синяя дрожь якорька на запястье. За стойкой
злится хозяйка:
         — Хоть с дьяволом, но под венец!
Может, возьмешь? —
         и предложит настойчиво-бойко
связку сушеных — к прохладному пиву — сердец.

Пенный глоток отхлебнешь — благодать! — аккуратно.
Чинно хмелея, расскажешь случайным друзьям
о шоколадных красотках, штормах и пиратах.
Так что поверишь всему в заключение сам.

Люд припортовый фартовый гремит медяками.
Запахи жареной рыбы над миром плывут.
Злая хозяйка сверкнет золотыми зубами:
— Мало ль бродяг и поэтов шатается тут!


* * *

         Надежде ГЕРМАН

Глушь таежного тьмутараканья
спит в берлоге на дне декабря.
Здесь мои проходили скитанья.
Здесь мои бушевали моря.

В недрах печки поленья стреляют.
Ноги в валенках. Шаль на плечах.
И немного стыдливо сверкают
дыры на полосатых локтях.

Прячет ветер за пазухой снежной
мой домашний и зябкий покой.
Я опять примирюсь безнадежно
с рецидивом болезни морской.

Будет в свете настольном клубится
аромат экзотических стран.
— Так держать! —
         на последней странице
гаркнет в рупор седой капитан.

Эка невидаль — пальцы в чернилах!
Ненормальная — нечего взять.
И какому безумцу по силам
шар земной прямо с полки достать?

С параллелей и меридианов
пыль вселенских путей обмести.
И как в кубрике, в горнице надо
все в порядок с утра привести.

Забелить прошлогоднюю копоть.
Отскоблить не покрашенный пол.
Аккуратно тельняшку заштопать
и опять сесть за письменный стол.


* * *

Язык природный забывают внуки,
и чем благополучней, тем верней.
Еще беспечна юность на разлуки
и боль из почвы вырванных корней.

А может быть, все к лучшему? Не знаю.
И неизвестен никому ответ.
И с телефонной трубкой привыкаю,
как странен иностранный их акцент.

А может быть, все к лучшему? Не будет
когда-нибудь таможен и границ.
И кто моих праправнуков осудит,
когда не судят перелетных птиц?

Но времена какие ни настанут,
пусть и потом, Бог весь, в каком краю,
на русском и по-русски поминают
пра-пра-прабабку русскую свою.


* * *

Старый дом заболел
после смерти последней хозяйки.
Зарастая травой,
потемнело крутое крыльцо.
Во дворе тишина.
Пляшет дождь
на пожухлой лужайке.
Ветер треплет в саду
неухоженное деревцо.

По большим городам
разлетелись хозяйкины дети.
Отгуляли поминки —
и больше уже ни ногой...
А ворота вчера
рассудительно сняли соседи.
Неплохие ворота
с нехитрой по верху резьбой...

Старый дом заболел.
И ни днем, и ни ночью не спится.
Бесполезность свою
старику тяжело сознавать.
Он сердито скрипит,
если глупые шумные птицы
прилетят иногда
не замерзшую дичку клевать.


* * *

Мой генерал, Афганом и Чечней
отмечена судьба твоя навылет.
Суровый ангел за твоим плечом —
за правым — расправляет резких крыльев
полотнища. Горчит вино побед
в походных алюминиевых кружках.
И над простором неродных полей,
над мальчиком убитым беркут кружит.

И вновь вожди влекли страну во мглу,
в локальный ад бессмысленных пожаров.
Ни благородной смерти на миру,
ни ликованья триумфальных арок,
мой генерал, не выпало тебе.
Саднит незаживающую память.
Пусть необстрелянные умники теперь
твои ошибки честные считают.

А ты не добивался ничего,
не ждал ни благодарности, ни славы,
но кто же — черный — за твоим плечом —
за левым — улыбается лукаво,
сулит обидам тайным дать исход,
гнев из груди, как меч из ножен вынуть...
Мой генерал, храни тебя Господь,
когда настанет время сделать выбор...


МИГИ

Чаатас

Лицо обветренное камня
ладонью робкой приласкать...
Молчат степные изваянья.
Молчат...
Им есть, о чем молчать

Все равно будет

Ушел...
Заплакать или закричать?
В саду следы последнего ненастья.
Обманутое сердце будет ждать
и нового обманщика,
и счастья.


Я привыкаю

Из мига в миг неутомимо
в мой берег стонет твой прибой.
Столетия проходят мимо.
Я привыкаю быть с тобой.

Чем богаты

Мимошедший мимо не прошел.
Усадила за широкий стол.
Угощала вдоволь, как могла —
черен хлеб у нас и соль бела.

Долгое ожидание

Сонная такая
забралась в кровать.
Побегу босая
двери открывать.

100-летие «Сибирских огней»