Вы здесь

Юрий Замятин, «сибирский метеор»

Звезда Юрия Замятина, стремительно вспыхнувшая в 1915 г., стала, пожалуй, самой яркой на заре сибирского спорта. А своим соперникам Замятин порой казался настоящим «сибирским метеором», на большой скорости пролетающим мимо по беговой дорожке или лыжной трассе.

Несмотря на украденные войной лучшие годы, на отсутствие крупных соревнований и квалифицированных тренеров, томский самородок блеснул серией высоких результатов на Первой Красной Сибирской олимпиаде в Омске в 1920 г. Затем выиграл лыжные гонки на зимнем первенстве Сибири. По данным на май 1922 г., Юрий Замятин был обладателем 16 сибирских рекордов в легкой атлетике и лыжном спорте. Не подкачал сибиряк и на всесоюзном уровне. В феврале 1924 г. в Москве на первенстве Рабоче-крестьянской Красной армии (по сути, лыжное первенство страны, жившей тогда под военно-спортивным флагом) Замятин занял второе место в индивидуальной гонке на 30 км, уступив только чемпиону страны, заслуженному мастеру спорта Скалкину. На протяжении почти 10 лет он считался сильнейшим лыжником и бегуном Сибири.

Счастлив был Юрий Константинович и в учениках. Его уроки помогли Ивану Потанину стать сильнейшим спринтером СССР, а воспитанники Замятина Дмитрий Моравецкий, братья Клюге, Сергей Цитович ковали славу сибирского спорта на лыжне и беговых дорожках. В Новосибирске Юрий Замятин был преподавателем техникума физкультуры, стал основателем и руководителем врачебно-физкультурного диспансера. На его именные призы проводились лыжные юношеские соревнования. Как спортивный врач-альпинист, в 30-х годах он участвовал в знаменитом покорении горы Белухи, а в военные годы помогал готовить бойцов-лыжников и лечил раненых воинов в новосибирских госпиталях.

Но за полвека, прошедших со дня его смерти, имя Юрия Замятина подзабыто. Его могилу в 20-м квартале Заельцовского кладбища Новосибирска, где он обрел вечный покой в апреле 1964 г., обнаружить так и не удалось. Поэтому высшей справедливостью будет поподробнее рассказать землякам о блестящем родоначальнике сибирского спорта, в числе первых достигшем всесоюзного уровня.

Знал бы дед-священник…

А ведь судьба будто бы чертила ему, родившемуся в семье потомственного священника, совсем другие орбиты. Если бы дед Юрия Замятина, знаменитый томский праведник и протоиерей Дмитрий Степанович узнал, что его взрослые внуки голоштанными бегают при всем честном народе по футбольному полю и гоняют какой-то кожаный пузырь, то он мог, как человек простых и строгих правил, сурово обойтись с продолжателями фамилии. Но дед умер в 1908 г., когда внуки были совсем мальчишками. «Господь прибрал к себе его как своего непостыдного служителя», — с уважением написано в некрологе, а похоронен был церковный пастырь в ограде мужского Богородице-Алексиевского монастыря, чего удостаивались очень немногие.

Отец Юрия Константин Дмитриевич, хоть тоже был известным томским священником (в Николаевской церкви при губернском тюремном замке), но взглядов был куда более либеральных, не настаивал, чтобы сыновья Михаил и Юрий непременно пошли по церковной линии, и отдал их не в семинарию, а в Губернскую гимназию. К их спортивным увлечениям относился очень лояльно и даже помог в 1913 г. получить разрешение проводить легкоатлетические и футбольные соревнования на площади возле Ярлыковской церкви, неподалеку от которой располагался Томский спортклуб.

Ну а как было Константину Дмитриевичу отказать Томскому спортклубу, когда его старший сын Михаил был голкипером одной из лучших футбольных команд города, а еще большие спортивные надежды подавал младший сын Юрий? Вообще-то, по метрикам он — Георгий Константинович, но в Томске его больше звали Юрием. Для Томска это было обычно: вспомните, ведь первого секретаря Томского обкома КПСС Егора Кузьмича Лигачева (между прочим, коренного новосибирца и болельщика «Спартака») здесь тоже раньше звали исключительно — Юрий Кузьмич. Так вот, Георгий, он же Юрий, Замятин отличался и на коротких, и на стайерских дистанциях — редкая для спорта универсальность, а в лыжных гонках вскоре его уже никто в Томске догнать не мог.

Откуда же в степенной и чинной семье священников взялась такая спортивная прыть? Сам Георгий-Юрий Замятин в своих воспоминаниях пишет, что начиналось все в детстве с народных игр, развивающих ловкость, быстроту и сноровку. Зимой прибавлялось катание на лыжах и коньках.

«А с момента поступления в Первую томскую губернскую мужскую гимназию эти детские забавы пошли по более правильному руслу под руководством спортсмена-любителя Ивана Афанасьевича Шулакова — в жизни скромного бухгалтера, но большого энтузиаста физического развития. Все свободное от работы время он уделял водному (парусному) спорту, введенному им впервые в Томске. А зимой — лыжным прогулкам по сосновому бору возле дачного “городка” на левом берегу Томи, куда он выезжал на целые праздничные дни, окруженный молодежью.

Прогулки в бору и катание с гор обычно заканчивались привалом в домике лесника, где варились пельмени, шли рассказы, полные экзотики.

Катание на лодке с парусом, рыбная ловля, игры в крокет, лапту, городки, зимой хождение на лыжах, катание с гор — все это заложило любовь к природе и физическим упражнениям с малых лет на всю жизнь».

Чемпионы из… «сарайного клуба»

Тут следует непременно добавить, что Замятину и его поколению во многом повезло со временем. Родись он на два-три десятка лет пораньше — и никаким «сибирским метеором» бы не стал. Но Томск на стыке веков явился, по сути, колыбелью сибирского спорта. Открытие первого за Уралом университета (1888 г.), а затем и Технологического института сделало город «умственной столицей Сибири», притягивало все новое, интересное. Зарождающийся спорт (уже в современном, «олимпийском» варианте) и забота о физической культуре — это тоже было новое и передовое.

В Томске трудился «сибирский Лесгафт» — доктор Владислав Пирусский, создавший здесь в 1895 г. третье во всей огромной империи Общество содействия физическому развитию — с площадками для игр, купальнями, загородными летними лагерями, катками и великолепным манежем для занятий спортом и ручным трудом.

В начале ХХ века пионеры спорта уже создали в Томске первые спортивные кружки и общества — «Сокол», Спортивно-атлетический клуб и, конечно же, Томский спортклуб, к которому и примкнули вскоре братья Замятины. Правда, прежде был еще «сарайный клуб», о котором с удовольствием вспоминает Замятин-второй (первым был старший по возрасту брат Михаил). «Сарайный клуб» был связан с футбольным бумом, начавшимся в Томске в 1912 г. Футболисты становились костяком стихийных спортивных клубов, а «дикие» команды возникали тогда чуть ли не на каждой улице. В Верхней Елани (тогда улица Большая Садовая, а ныне Ленинский проспект) образовался именно таким путем своеобразный кружок любителей спорта, к которому присоединился Юрий Замятин.

«Возрастной состав кружка был разнообразный: взрослые студенты Томского Университета, сотрудники Технологического Института, служащие и учащиеся. Занимались главным образом играми в городки (победители ездили верхом на “побежденных”), лапту, крокет, футбол, а затем и элементами легкой атлетики (бег, прыжки). На пустыре одной из усадеб была создана собственными силами площадка с подобием беговой дорожки среди репья и бурьяна, с местом для игры в городки. Эта площадка служила для занятий футболом и легкой атлетикой. Вошедшие в этот кружок в шутку называли себя членами “Сарайного клуба” (инвентарь хранился в сарае, через крышу которого надо было вылезать на площадку). На крыше сарая часто беседовали о том, чем заниматься сегодня и завтра, то есть — о перспективах спортивной работы. Все были ярыми любителями футбола, не пропускавшими ни одного матча между Коммерческим училищем и Губернской гимназией. Благо игры проходили совсем недалеко, на площади Лагерного сада, в конце Садовой улицы, на берегу Томи».

Нельзя не удержаться, чтобы не процитировать один фрагмент из воспоминаний Замятина, относящийся к первым шагам лыжного спорта:

«Что касается лыжного спорта, то начиная с 1913 года Томским спортклубом регулярно проводились лыжные соревнования сначала по снежному покрову реки Томи около устья Ушайки. Затем лыжники перекочевали в старый лагерный сад на Верхней Елани, отсюда, через короткое время, на Потаповы лужки — место традиционного катания томичей с холмов близ Томска.

Благоприятный профиль местности, покрытой прекрасным березовым лесом, хороший спуск к реке — все это было использовано для массового катания, для культивирования горнолыжного спорта (снежные трамплины на склоне Лысой горы) и первых лыжных соревнований. Применялся для катаний бобслей многоместный. Добирались до Потаповых лужков на лыжах (от города 2—3 км). Ни о какой лыжной базе не могло быть и речи! Любители заранее (летом) делали землянки для обогрева и варки пищи (чай, пельмени) — каждый для себя!

В программу тогдашних состязаний включались дистанции: 1 верста — на быстроту; 3—5 верст — на выносливость; лыжные эстафеты — 3 этапа по 1 версте и 5 этапов по 1,5 версты. Техника бега того времени на лыжах была примитивной, ходили по “всей Руси великой” тогда… русским ходом. Но инвентарь (лыжи, обувь, спортивная одежда) был для того времени качественным. Томский магазин “Технико-промышленное бюро” выписывал этот инвентарь из Финляндии, в силу чего он был дорогой и малодоступный для массового потребителя. Из обуви в ходу были пьексы, гальки, унты.

Большинство любителей лыжного спорта предпочитали ходить на пимах-чесанках при мягком креплении, хотя уже в то время отдельные лыжники имели род твердых креплений — подошвенные. Длинные и узкие лыжи не позволяли делать резких и быстрых поворотов на небольшой площади, и этим объяснялись гонки по прямой и ровной местности — реке, озеру, равнине. Специальных мазей не существовало. Мазали лыжную беговую поверхность стеарином, парафином, воском и даже… медвежьим салом! Так как инвентарь был дорогой, любители лыжного спорта пробовали делать лыжи сами. Вскоре некоторые кустари начали недурно выделывать лыжи по заморским образцам. Особенного успеха в этом добился томский бондарь Тюлькин. Он даже перестроил свою бондарную мастерскую на лыжное производство! Им хорошо выделывались как беговые, так и горные лыжи».

Превращение в лебедя

Весной 1915 г. пробил час Юрия Замятина — пора ему было превращаться из неравнодушного зрителя в непременного участника! По его утверждению, 16-летнего паренька-гимназиста, случайно принявшего участие в тренировочных играх, заметили как футболиста и пригласили с братом играть в составе «настоящей» команды «Спорт-1».

Пожалуй, элемент случайности Юрий Константинович немного преувеличил. Все-таки брат Михаил, который старше на 3 года, уже был к тому времени полноправным голкипером «Спорта-1» и чемпионом Томска 1914 г. Его имя уже мелькало в газетах, чего, кстати, пионеры футбола удостаивались тогда не часто. Скорее всего, Михаил, зная неплохие спортивные данные Юрия, и порекомендовал капитану «Спорта-1» (а тогда капитан был, по сути, играющим тренером) Николаю Часовникову обратить внимание на младшего брата. Но для самого Юрия элемент чудесного превращения в лебедя, без сомнения, присутствовал и буквально окрылил будущего рекордсмена Сибири. Прекрасные беговые задатки и скоростная выносливость Юрия быстро определили его футбольное амплуа: он занял место в полузащите, ведь хавбеки во все времена, не исключая и нынешних, выполняли на поле самый большой объем работы, успевая помогать и защитникам, и форвардам.

Начались регулярные осмысленные тренировки. Летом «Спорт-1» встречался с «дачными», пригородными командами, а осенью выиграл у первого чемпиона Томска, своего сильнейшего и принципиальнейшего соперника — команды «Унитас» из Коммерческого училища.

Дадим снова слово Юрию Константиновичу, поведавшему в своих воспоминаниях о непростых условиях, в которых пионеры сибирского футбола прокладывали дорогу будущему «спорту №1».

«Хотя любовь к футболу начала активно проявляться уже тогда, не было футбольных, хорошо организованных полей, но стихийно возникают “дикие” команды из молодежи в разных районах и дачных местах города. Многочисленные болельщики того времени охотно посещали первые футбольные матчи, проходившие в лучшем месте города с естественной травянистой поверхностью — Лагерном саду.

Для характеристики этого футбольного поля следует сказать, что посередине его стоял телеграфный столб с проводами, мешавший игре, который невозможно было убрать, так как нельзя было добиться на это разрешения! Постоянных, с сеткой, ворот не было. Стойки ворот с перекладинами хранились на расстоянии 400—500 метров от поля во дворе лавочника Черняка, которому платили за охрану. Стойки с перекладинами каждый раз приносились на тренировочные занятия и соревнования (и уносились с них) на плечах самих футболистов. Верхняя одежда снималась около ворот и складывалась навалом, подвергаясь действию дождя и пыли — в зависимости от погоды… Никаких удобств для зрителей не было: они стояли стеной вдоль лицевых линий и очень мешали игре и… вратарю.

К 1915 году в городе было уже несколько футбольных команд, регулярно тренировавшихся и ежегодно разыгрывавших первенство города. Лучшими из них были команды Коммерческого училища “Унитас” и Первой губернской мужской гимназии “Спорт-1”. Капитанами этих команд были Валентин Вейхель (впоследствии крупный инженер, работавший в Новосибирске и Новокузнецке) и Николай Часовников — будущий профессор гистологии.

Николай Сергеевич Часовников, владея английским языком, переводил все теоретические новинки из соответствующих литературных источников и вводил их в практику учебно-тренировочной работы своей команды. А каждая игра разбиралась до тонкостей. Поэтому, уступая своему противнику — Коммерческому училищу — в физических данных и по возрасту, команда гимназистов вскоре стала превосходить соперников техникой и тактикой игры.

Несмотря на всяческие трудности, связанные с началом Первой мировой войны, футбол продолжал развиваться и втягивал новые слои молодежи. В 1917—1918 годах в городском розыгрыше принимали участие футбольные команды военнопленных».

Братья Замятины в составе «Спорта-1» стали чемпионами Томска 1915 г. и запечатлены на единственном, наверное, сохранившемся снимке томской суперкоманды. Его опубликовал столичный журнал «К спорту!». Михаил уже успел к тому времени проявить себя и в легкой атлетике. Особенно удавались ему прыжки в длину с места (был тогда такой вид), где он установил рекорд Томска. А младшего Юрия, как полномочного члена Томского спортклуба, зимой привлекли к участию в лыжных соревнованиях.

Неожиданно для всех, участвуя без всякой подготовки, впервые встав на беговые лыжи, Юрий Замятин выиграл первенство Томского спортклуба в беге на 20 верст «Вокруг города Томска». Причем был сильнейший 40-градусный мороз и Замятин пришел первым на финиш, опередив таких видных лыжников того времени, как чемпион Томска дипломник Технологического института Патрин, гимназист Тихомиров и другие. Правда, в марте на первенстве города опытный Патрин взял реванш у Юрия.

Весной 1916 г. новоиспеченного «метеора» Замятина привлекли также к занятиям легкой атлетикой, происходившим вперемежку с тренировками в футбол на берегу Томи, где раньше, чем в других местах, стаивал снег. И вновь молодой спортсмен произвел настоящий фурор. Уже 9 мая на ипподроме Юрий Замятин участвовал в беге на 100 метров и хотя немного уступил городскому чемпиону Лоскутникову, зато дистанцию 1500 м уверенно выиграл.

Первые успехи заставили плотнее взяться за тренировки, и после упорных занятий Юрий Замятин стал королем спринта, выиграв короткие дистанции, а также забег на полтора километра, где улучшил свой весенний результат сразу на 17 секунд.

С этого момента участь Замятина как лыжника и легкоатлета была решена. За два года он выигрывает в Томске практически все что можно — первенство спортклуба на дистанции «Вокруг Томска» и Кубок имени инженера Лидемана, лыжное первенство города.

Весной 1918-го на больших легкоатлетических соревнованиях на ипподроме с участием бывших военнопленных венгров, чехов, немцев Замятин выигрывает дистанции 100 м, 1500 м и решает судьбу эстафеты 4Ч100 метров. В газетах соревнования именовались малыми Олимпийскими играми, так как за победу в них с томичами соревновались бывшие участники и даже призеры Олимпиады 1912 г. в Стокгольме.

Повоевал за белых и за красных

Мы говорим о спорте, но не надо забывать, какие это были драматичные, переломные и тяжелые времена для всей России.

Первая мировая война, Февральская революция, смута и фактическое безвластие, Октябрьская революция, приведшая к власти большевиков, и, самое ужасное, Гражданская война, расколовшая страну на два непримиримых лагеря. Россия была поднята на дыбы, одна эпоха меняла, уничтожала другую в беспощадной и кровавой борьбе, и никто в огромной империи не мог спрятаться и уйти от этих невиданных катаклизмов. И наш герой Юрий Замятин, достаточно миролюбивый и доброжелательный по характеру человек, естественно, тоже был втянут в эту безжалостную мясорубку истории.

Весной 1918 г. он окончил Губернскую гимназию с золотой медалью, а в июле зачислен в число студентов медицинского факультета Томского университета. Но заняться вплотную учебой не удалось. Транссиб был охвачен пламенем мятежа Чехословацкого корпуса, от него запылал огромный пожар Гражданской войны на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке. Получилось, что гимназию Замятин оканчивал еще при красных, в университет поступал при белых (Сибирское Временное правительство), а в сентябре 1918 г. студент и будущий чемпион и рекордсмен Сибири был мобилизован в армию и стал колчаковцем.

Как писал Юрий Замятин в анкете:

«При Колчаке служил солдатом-артиллеристом. Был в Первой Сибирской армии младшим фейерверкером (самый младший офицерский чин в артиллерии. — Прим. ред.) во 2-й легкой батарее 2-го сводного артиллерийского дивизиона. Участвовал в отходе белой армии от Перми и оставил ее при добровольной сдаче артиллерийского полка в Томске в декабре 1919 года.

В Красной армии служил в 3-й легкой запасной батарее Пятой армии».

Более ничего об участии Замятина в боевых действиях не известно. Сам он рассказывать об этом не любил, да и о своем пребывании (пусть и не добровольном) в армии Колчака в те годы лучше было промолчать и забыть.

К счастью, примерно с этого времени таланты Юрия Замятина начинают использоваться по назначению. И в первую очередь военным ведомством — Всевобучем (Всеобщее военное обучение трудящихся Советской Республики), который управлял тогда всеми спортивными клубами и занимался организацией соревнований всех рангов.

Как специалист по физической культуре, Замятин был привлечен в качестве преподавателя 5-й Военной школы ФИЗО (физического образования), позже был инструктором по спортивной подготовке в воинских частях. Возобновилась и спортивная карьера.

И снова олимпиада

Летом 1920 г. в Омске проходят первые в истории всесибирские соревнования. В Красной олимпиаде участвуют спортсмены всех крупных городов Сибири, включая бывших военнопленных, выступавших на предвоенных Олимпийских играх в Стокгольме. И Томск выигрывает общее первенство! Причем большую роль в этом сыграло успешное выступление Юрия Замятина, выигравшего спринт (дистанции 60, 200 и 400 метров) и решившего исход эстафеты 4Ч100 м и так называемой шведской или «олимпийской» эстафеты (800+400+200+200 м). Триумфатор игр, прозванный «сибирским метеором», вспоминал позже о своеобразных «декорациях» Красной олимпиады:

«Наконец-то осуществилась мечта многих старых сибирских спортсменов — объединение всех спортивных сил Сибири. В Омск съехались в августе 1920 года команды спортсменов следующих городов: Томска, Иркутска, Красноярска, Барабинска, Тюмени, Барнаула, Семипалатинска. Состав участников по подготовке и возрасту был пестрым: от начинающих заниматься молодых людей до спортсменов солидного возраста. Так, например, бывший военнопленный Первой мировой войны, участник Олимпиады 1912 года в Стокгольме Вейберг из Иркутска — 33-летний спортсмен. И рядом начинающий стайерскую карьеру красноярец Владимир Туровец — юный спортсмен, бежавший 5 тысяч метров в трусиках, закрепленных ремнем, на котором болталась кобура с револьвером… Таковы были контрасты и… дух времени!

Эта олимпиада проводилась в условиях ожесточенной Гражданской войны. Место проведения — омский ипподром с беговым кругом в 1 версту, с мягкой, “лошадиной”, а не гаревой дорожкой, с трибунами для зрителей рысистого спорта и… тотализатором. Расквартированы участники были в полуземляных бараках бывших военнопленных.

Паек получали красноармейский — натурой. Каждая команда в ведрах варила себе пищу на кострах, назначая для этого дежурного. А на ночь — дневального по казарме. И все же соревнования прошли с энтузиазмом, с подъемом духа участников, показавших неплохие результаты для того тяжелого времени.

Лучшие из победителей вошли в сборную Сибири для участия в первенстве страны по легкой атлетике в Москве. Но события под Варшавой в августе 1920 года (Красная армия, пытаясь взять столицу Польши, потерпела серьезное поражение. — Прим. ред.) отменили намеченные мероприятия, и команда была возвращена со станции Киндяковка обратно в Сибирь».

Зимой томичи принимали первенство Сибири по лыжам и конькам. В споре с лучшими лыжниками огромного региона Юрий Замятин становится зимним королем, выиграв обе дистанции — 10 и 30 км. Особенно трудным соперником оказался занесенный ветрами эпохи в сибирский Барабинск финн Систонен, обладавший высокой техникой и прекрасным спортинвентарем.

Тогда все сибирские лыжники ходили с длинными палками в рост человека. У Систонена же были более современные и более удобные низкие палки. Плюс отличный скандинавский стиль хода, перенятый у сильнейших лыжников Европы (да и всего мира) тех времен. Тем не менее Замятину финн уступил.

Впрочем, «сибирскому метеору» проигрывали тогда все — и зимой, и летом. Это были годы триумфа: Юрий Замятин участвовал во всех общесибирских и томских соревнованиях, матчевых встречах городов — и побеждал. Так было на летнем первенстве Сибири 1921 г. в Томске, на легкоатлетических соревнованиях с участием томичей в Омске, Барнауле и Новониколаевске. Даже в первенстве Сибири 1922 г. по «водным лыжам» (организаторы упустили хорошее время для проведения соревнования, и бежать лыжникам пришлось в конце марта — по таявшему снегу и лужам) Замятин вновь оказался сильнейшим.

В таблице всесибирских рекордов, опубликованной в томской газете «Красное знамя» в мае 1922 г., старый член Томского спортклуба Юрий Замятин идет, безусловно, первым номером. На его счету 13 рекордов: в беге на 60, 100, 200, 400 и 3000 метров, а также на восьми лыжных дистанциях — от 3 до 30 км. Плюс еще 3 всесибирских рекорда, которые томичи держали в эстафете 4 по 200 м и олимпийской. Ну а лыжные эстафеты тогда еще не проводились.

Покорение нового уровня

А в сентябре «сибирский метеор» смог наконец-то испытать себя на всероссийском уровне — в первенстве страны по легкой атлетике. Оно проходило с 3 по 10 сентября в Москве на стадионе Общества любителей лыжного спорта, и впервые в истории отечественной легкой атлетики в нем принимали участие два сибиряка — томичи Юрий Замятин и Федор Сергиев. Выступления их не были особо удачными: сказалась долгая неделя пути до столицы — без тренировок, а также неопытность томичей в беге на крутых виражах нестандартного 350-метрового круга стадиона. И если среди провинциальных спортсменов Замятин был одним из лучших (второе время на 400 м и третье — на 200 м), то москвичам все уступили. Через полтора года сибиряк возьмет в столице реванш, правда, уже в лыжном спорте.

В том же памятном 1922 г. наш герой новь поступил на медицинский факультет Томского университета. В студенческой анкете Юрий Замятин написал о причинах своего выбора: «Активно работая по спорту уже 10 лет, желаю, окончив медфак и научно подкрепившись, работать по линии физической культуры трудящихся, а для этого надо быть врачом».

Правда, вступительные экзамены по физике и политэкономии Замятину сдавать не пришлось: его отправили на Всероссийские соревнования в Москву, о которых уже шла речь выше, и сам комиссар Сергей Рассоленко, начальник Всевобуча в Томской губернии, ходатайствовал о зачислении спортсмена-абитуриента без этих двух экзаменов.

Юрий пошел по стопам старшего брата Михаила, который уже окончил университет, преподавал на медицинском факультете. Спорту Михаил уделял уже куда меньше внимания, хотя принимал еще участие в лыжных и легкоатлетических соревнованиях. А в начале 20-х он даже установил всесибирский рекорд по прыжкам в длину с места (ранее этот вид входил в олимпийскую программу, как и прыжки в высоту с места). Но теперь Михаил стал главным кормильцем семьи Замятиных. Ведь после революции «профессия» отца-священника стала практически запретной, опальной. Константин Дмитриевич, по счастью, не попал в «Дело о томских церковниках» (многих участников его приговорили к высшей мере наказания), а, поработав конторщиком, сотрудником «Пищевкуса», рабочим на овощесушилках, удалился на покой и жил в своем небольшом домике по проспекту Тимирязевскому (а ныне Ленина), 66. Здесь же жили и сыновья.

Старшему довольно быстро аукнулась графа «социальное происхождение — из семьи священника». В начале 20-х гг. он работал врачом в губернском совете физической культуры, писал для газеты «Красное знамя» статьи о пользе физической культуры и спорта. Однако вскоре за социальное происхождение его с этой должности сняли. Дмитрий Моравецкий — старейший томский спортсмен, а в то время ученик тренера Юрия Замятина — стал случайным свидетелем разговора тренера с комиссаром Иваном Чернобровиным, который в 20-х гг. руководил физкультурной работой в Томске и в округе. Комиссар на повышенных тонах объяснил Замятину, почему снимают с работы его брата и что изменения решения не будет. Правда, младшего брата эти послереволюционные вихри не затронули. Видимо, потому, что он был в ту пору сильнейшим спортсменом Сибири, а на всеармейских соревнованиях (Юрий Замятин в те годы работал инструктором спорта в частях РККА — Рабоче-крестьянской Красной армии) в Москве красные бойцы из Западно-Сибирского военного округа под руководством и при лидерском участии Юрия Замятина заняли первое место.

«Серебряная доска» и золотая команда

Это была, конечно, отдельная песня, так как успех на первенстве РККА (фактически — первенстве страны, ведь участвовали здесь все сильнейшие лыжники СССР) стал первым серьезным достижением спортсменов Сибири на всесоюзном уровне.

Соревнования проходили в Москве в феврале 1924 г. и включали в себя индивидуальную гонку на 30 км и командный пробег на ту же дистанцию. Юрий Замятин достаточно скупо, но не без удовольствия рассказывал об этих памятных состязаниях в статье для газеты «Сибирский стрелок»:

«На индивидуальных состязаниях в группе командного состава шли очень сильные гонщики-спортсмены. От Московского военного округа — П. Скалкин (победитель первенства СССР 1923—1924 годов), В. Серебряков (чемпион страны 1920—1922 годов), Хитров (участник лыжного пробега Архангельск — Москва). От Ленинградского военного округа — команда финнов интервоеншколы (3 человека). Это были главные претенденты на три классных места. Провинция также выставляла свои лучшие силы. Но действительность опровергла некоторые расчеты.

Описывать гонку было бы долго, скажу лишь, что каждый метр выигрывался в борьбе, благодаря чему мне удалось достичь небывалого для себя результата. Первым пришел П. Скалкин за 2 ч. 16 мин. 46 с., что было лучше результата первенства СССР 1924 года. Вторым был я со временем 2 ч. 20 мин. Третьим к финишу пришел В. Серебряков — 2 ч. 28 мин. 19 с.

Среди красноармейцев первые три места заняли ленинградские финны. Красноармейцы-сибиряки заняли 6, 8, 9-е места, показав хорошее для них время.

Наконец, разыгрывается “гвоздь” всего первенства — гонка на 30 км в полном военном снаряжении — 1 пуд 20 фунтов (винтовка с патронами, пара белья, ботинки и пр.). Условия гонки трудные: каждый округ выставляет команду 19 человек, включая начальника команды. Команда выходит со старта в колонне по звеньям, проходит дистанцию в произвольном строю, приходит на финиш в колонне, потеряв не более двух человек из всего состава. Проходя финиш, команда должна иметь продолжительность суммарного времени не более полминуты. Прошедшие финиш позднее считаются отставшими. Старт между командами раздельный — 10 минут.

На меня, как на капитана и вдохновителя команды сибиряков, легла огромная ответственность. Надо было предусмотреть все мелочи и вникнуть в психологию каждого красноармейца, поддержать спортивный дух команды.

Тянем жребий. Последний номер. Первой идет интервоеншкола, за ней Ленинградская школа ФИЗО. Обе идут хорошо, особенно команда финнов — видна спайка, вытренированность, техника. Ленинцы идут несколько хуже. Вот красноармейские команды: дившкола Ленинградского военного округа, за нею идут фавориты Москвы — 18-й пехотный полк во главе со Скалкиным. Со старта полк уверенно уходит вперед, взяв сильный темп. Затем стартует команда Западного фронта и, наконец, мы.

Ребята волнуются, и надо много выдержки, чтобы их успокоить. Старт взят. Идем нервно, но после трех километров пути все приходит в норму. После пяти километров вижу, что некоторые лыжники в команде утомлены. Регулирую ход, облегчаю слабых, складывая винтовки на себя, постепенно превращаясь в мула. Правила допускали это, но помогали своим только начальник команды финнов Антилла и я.

Пройдя половину дистанции, несколько человек из нашей команды окончательно выдохлись, и немало пришлось потратить силы воли, чтобы заставить их дойти до финиша. Ребята буквально выжимали из себя последние соки, ибо знали, что правилами допускаются только двое отставших. Шли на совесть, великие труды не пропали даром.

Подходя к скаковому ипподрому, мы увидели команду Западного фронта, вышедшую раньше нас на 10 минут. Наконец — финиш. Пройдя его, один из участников нашей команды упал от усталости. Но заветная черта позади.

Проверяют вес снаряжения. У нас все верно. Судьи удаляются на совещание. Наконец, объявляют результаты гонки. Первой и лучшей объявляется команда Западно-Сибирского военного округа (4-й полк связи), прошедшая всю дистанцию без замечаний при полной нагрузке и показавшая сплоченность и выдержку. Время пробега 4 часа 26 мин. Ребята в восторге! Куда девалась усталость?!

Второе место присуждают дивизионной школе Ленинградского военного округа. Лучшее время показала команда 18-го пехотного полка МВО, но за неправильную выкладку (у каждого не хватило 2—3 фунта груза), подставку в команду красноармейца из другой части и прочие компрометирующие факты она была дисквалифицирована.

Мы “заработали” своей честной победой “Серебряную доску” — приз Реввоенсовета республики, памятные жетоны, спортивную литературу и каждый — по паре лыж».

Самому Замятину, по рассказам его учеников, нарком Семашко за успех в гонке на 30 км подарил свои собственные лыжи. Назывались они «Идеал», сделаны были в Норвегии, не уступали знаменитому «Телемарку» и произвели в Томске настоящий фурор.

Друзья и ученики, разглядев и пощупав наркомовский подарок, просили дать прокатиться. Замятин, человек широкой и щедрой души, никому не отказывал. Не отказывался и в шутливом ключе рассказать историю о том, как перепали ему лыжи Семашко. Вообще, был Юрий Константинович человеком с юмором, любил посмеяться, всегда был душой компании.

Обаятельный и безотказный, он часто помогал своим товарищам, которые в завтрашней гонке могли быть его конкурентами: Замятин был отличным «мазеваром», как никто в Томске умел подбирать лыжную мазь, подходящую к погоде, но на эти свои секреты жадным не был.

Когда стихи не в радость

Команду воинов-чемпионов торжественно встречали на вокзале Новониколаевска военные части округа, устроив небольшой парад для победителей. А у Юрия Замятина, помимо продолжающейся учебы в Томском мединституте, с лихвой прибавилось спортивной работы. Он был назначен инструктором Губернского совета физической культуры, а позже — ответработником Томского окружного совета. Фактически Замятин был руководителем томского спорта, а также главным судьей крупнейших соревнований и их организатором.

Все чаще приходилось заниматься тренерской работой. А ведь Юрию Замятину очень хотелось оставаться действующим спортсменом. Силы для этого были, причем проявлял себя «сибирский метеор» в самых разных видах спорта.

К примеру, в 1923 г. вместе с давними товарищами по сборной Томска по футболу Юрий Замятин отправляется на один из первых в 20-х гг. междугородных матчей в Новониколаевск. Отправились пароходом и прогадали: он сильно опоздал и прибыл не к вечеру, а поздно ночью. Первый матч томичи играли фактически после двух бессонных ночей и, взяв быстрый темп, довольно скоро выдохлись новониколаевцы с пенальти сумели сравнять счет и добиться ничьей 1:1.

Репортер-очевидец утверждает, что на игре томичей сказалась несыгранность: извечные конкуренты из команд «Спорт» и «Одиннадцать» привыкли играть друг против друга, а тут нужно было — вместе. Не совсем удачной была и расстановка.

Перед второй игрой томичи несколько перекроили состав, в том числе Замятина перевели из левых полузащитников на ответственное место центрального хавбека, ведущего игру. В результате перестановок томская команда во второй встрече одержала убедительную победу со счетом 7:0, а команда Новониколаевска, который выдвигался на роль столицы «новой красной Сибири», была просто сбита с толку сильным нападением и хорошей защитой игроков Томска.

Примечательно, что месяцем раньше Замятин уже побеждал новониколаевцев, только в составе команды… велоэстафеты. Вызов сделали задиристые соседи, которые путь до Томска (226 верст) одолели за 12 часов 44 минуты. Томичи спешно собрали ответную команду и, несмотря на неблагоприятную погоду (в пути им перепал ураганный ветер и дождь), прошли эту же трассу на час быстрее — 11 часов 47 минут. Первый этап в этой победной эстафете ехал Замятин — от верхней переправы до села Калтай. Как написано в газетном отчете: «Первый этап по тяжелой песчаной дороге, и под конец под небольшим дождем, был хорошо пройден товарищем Замятиным». При этом нужно учесть, что велосипед был далеко не самым любимым его видом. А «коньком» его оставалась легкая атлетика и особенно лыжи.

Наверное, если бы все свое время Юрий Замятин посвящал исключительно спорту и улучшению своих результатов, то он мог бы еще 5—6 лет входить в «когорту непобедимых» лыжников и легкоатлетов Сибири.

Но сама жизнь, работа в спорткомитете и учеба в институте съедали много сил и времени. Юрия Константиновича — как организатора, тренера, квалифицированного специалиста по физической культуре и спорту — весьма уважали в Томске. С ним первым главная томская газета «Красное знамя» опубликовала беседу о состоянии физкультуры и спорта в Томске.

В тридцатых годах и позже таких публичных бесед удостаивались обычно лишь председатели спорткомитетов. Однако приязнь в те годы была штукой переменчивой и за любой промах (даже кажущийся промах) могли устроить разнос по полной программе. У Замятина такой случай был. Когда во время праздника МЮДа (Международный юношеский день) случилась некоторая неразбериха со спортивными состязаниями, то Дедушка Гаврило — сатирик тех лет, строчащий вирши на злобу дня, — тут же пропечатал в том же «Красном знамени» стихи, оканчивавшиеся строками:

Мы присуждаем вам, Замятин,

За бестолковость первый приз!

Обидные стихи стали поводом для оживленной переписки на страницах газеты, но каждая сторона осталась при своем мнении.

Врач, тренер, профессионал

Между тем Юрий Замятин, как человек творческий и уже матерый профессионал, был успешным организатором не только городских и губернских соревнований, но и различных новых, революционных по духу спортивных дел. Это, к примеру, участие в подготовке масштабного велопробега Томск — Москва (его совершили два томских спортсмена Павел Ворожцов и Владимир Кекин) или организация одного из первых в истории Сибири лыжного агитперехода из Томска в Анжерку, который сам Замятин в декабре 1925 г. и возглавил. Пройдя в сибирских морозных условиях за два дня 100 километров пути, участники перехода выступили в Анжерке с рядом докладов о развитии лыжного спорта и продемонстрировали местным жителям технику лыжного бега разными способами.

Кроме того, в целях пропаганды лыжного спорта устраивались эстафеты по улицам Томска, дальние лыжные вылазки в сельские местности — Заварзино, Протопопово, Кафтанчиково. А в январе 1927 г. Юрий Замятин вместе с группой томских лыжников встречал на подходе к городу двадцатку новосибирских спортсменов, успешно совершивших за 6 суток лыжный переход в 240 километров.

Однако в 1927 г. ему пришлось целиком переключиться на учебу, чтобы успешно окончить мединститут и стать профессиональным врачом. Эта вершина также была взята: в ноябре Замятин получил диплом врача и на 2,5 года уехал на врачебную работу в Бийск. Но, хотя эти первые годы освоения профессии давались нелегко, отнимали много сил, Замятин все-таки находил время и для тренерской работы.

Собственно, тяга к наставничеству у знаменитого сибирского спортсмена появилась давно. Работа инструктором спорта в воинских частях — это, по сути, уже зачатки тренерской деятельности. В 1923 г. Юрий Замятин разглядел в одном из своих подопечных воинов недюжинный талант. Красноармеец Иван Потанин увлекался разными видами спорта, особенно преуспевал в борьбе и тяжелой атлетике. Однако наметанный глаз Замятина рассмотрел в нем взрывные качества отличного спринтера. Летом 1923 г. он плотно занимается с Потаниным, дает ему первые уроки спринта. Плодотворное, хоть и не всегда регулярное (служба есть служба) сотрудничество двух спортивных звезд Сибири продолжалось и принесло Потанину первые спортивные успехи на сибирском уровне. А когда Потанин выиграл первенство РККА и чемпионат СССР в спринте, то был переведен в Новосибирск и уже в составе сборной Сибири участвовал в Первой Всесоюзной спартакиаде в Москве в 1928 г., где стал серебряным призером на стометровке и чемпионом спартакиады в эстафете 4 по 100 метров.

А Юрий Замятин зимой 1928 г. впервые приехал на лыжное первенство Сибири как спортивный врач и тренер. Зато блестяще выступили его томские ученики и последователи: Сергей Цитович (чемпион Сибири 1928 г.), Дмитрий Моравецкий, Алексей Гулида, Анатолий Клюге, Георгий Степанов, Георгий Суховеев и другие. Неудивительно, что первенство завоевал Томск.

Летом Замятин едет в Москву на знаменитую Первую Всесоюзную спартакиаду как врач команды Сибири и тренер плеяды спринтеров, подготовленных им в Бийске (Нестеров, Коротков, Нарожных, Великанов), занявших в Западно-Сибирском крае первое место в эстафете 4 по 100 м. На спартакиаде состав эстафеты был усилен еще одним подопечным Замятина — Иваном Потаниным. И сибиряки выиграли в итоге первое место.

Новосибирск — это новый взлет!

После двух с половиной лет врачебной работы в Бийске Юрия Константиновича Замятина переводят в Иркутск — врачом сибирского техникума физической культуры, потом — в Красноярск. И, наконец, в мае 1931 г. Юрий Константинович переезжает в Новосибирск, где только что по инициативе Краевого совета физической культуры и Сибирского военного округа был открыт Западно-Сибирский краевой техникум физической культуры. Юрий Замятин — в числе первых преподавателей нового техникума, который должен давать всей Сибири столь необходимые физкультурные кадры: учителей, тренеров, руководителей секций, спорторганизаторов. Замятин преподает анатомию, физиологию, гигиену, практические дисциплины. Среди коллег-преподавателей многие знакомы ему еще по Томску.

Кроме того, при Краевом совете физической культуры был впервые организован научно-исследовательский кабинет, оснащенный первоклассным зарубежным оборудованием, полученным от Карской экспедиции (она снабжала через Северный морской путь сибирские заводы-гиганты отличной техникой).

Замятин в числе преподавателей физкультурного техникума получил возможность работать в этом современном кабинете. А его оборудование позволяло впервые серьезно заняться научно-исследовательской работой в области спорта и физической культуры, готовить новые современные методики.

Все это очень увлекало, и вообще, Новосибирск стал для Юрия Замятина новой жизнью, новым уровнем, новым творческим взлетом, и «сибирский метеор» начал покорять новые вершины в прямом и переносном смысле.

Помимо повседневной работы, появились и новые увлечения. Проведя два с половиной года в Бийске, в красивейших местах Алтая, Юрий Константинович влюбился в горы. И в Новосибирске, столице Сибири, смог решить вопрос о включении его в состав экспедиции на Алтай и штурме его высочайшей вершины — горы Белухи (4 509 метров).

Правда, с первой попытки взять священную гору Сибири не удалось (заболел один из участников восхождения), но впечатления остались огромные. Красота гор была просто неописуема, не зря ведь в преданиях, бытующих в Азии, говорится, что именно здесь должно быть райское место Шамбала.

В январе 1932 г. Замятин снова отправляется на Алтай — в составе лыжной экспедиции. Помимо научно-исследовательской работы, экспедиция занималась и разработкой маршрутов для зимнего туризма на Алтае. По ее итогам Юрий Замятин написал и опубликовал специальную работу по развитию туризма.

В 1933-м Юрий Константинович решил тряхнуть стариной (хотя ему всего 35 лет) и принял участие в лыжном чемпионате Новосибирска. Метеор не метеор, но скорость спортивный ветеран показал очень приличную и оставил «за кормой» всех сильнейших лыжников города тех лет: Яковлева, Лунева, Королева, Лунина и других. Замятин стал победителем на дистанции 30 км, а в марте уже выступал в Свердловске — на лыжных соревнованиях в честь юбилея Всесоюзного общества «Динамо». Среди гонщиков старшего возраста (35 лет и старше), съехавшихся со всех крупных городов страны, Замятин занял призовое третье место. Успех вдохновил молодого ветерана, и летом он принял участие в первенстве общества «Динамо» по легкой атлетике, проходившем в Горьком.

Зимой 1934 г. Юрий Константинович вновь встает на лыжи и участвует в матчевой встрече четырех сибирских городов (Новосибирск, Иркутск, Томск, Омск). Фактически это было первенство Сибири. Захватывающие по накалу борьбы соревнования выиграл Новосибирск. А ключевыми в его победе стали очки, принесенные представителем старшего поколения Юрием Замятиным. Он выиграл гонку на 10 км и на последнем этапе решил судьбу комбинированной эстафеты в пользу Новосибирска.

В феврале 1935 г. Замятин — участник лыжного сбора мастеров «Динамо» в Москве, а после него выступает в первенстве СССР по лыжам.

Покорение священной горы

Ну а потом пришел черед легендарной горы Белухи, мечта о покорении которой никуда не ушла. Тем более в начале 30-х гг. в Советском Союзе был настоящий всплеск интереса к альпинизму. Горные экспедиции и штурмы вершин органично вписывались в ритм и дух той эпохи: «Мы покоряем пространство и время, мы — молодые хозяева земли». И горы, естественно, тоже должны были покоряться!

Появились статьи и книги о пользе горного туризма и альпинизма. Знаменитый академик, полярник и участник горных восхождений на Памире Отто Юльевич Шмидт писал:

«Горный туризм — путешествие по высокогорной местности, переходы по ледникам, восхождения на вершины — дает закалку, как ни один другой вид спорта. Укрепляя сердце и легкие, развивая выносливость и неутомимость, приучая переносить любую погоду, он великолепно тренирует тело. Еще важнее его значение для характера человека. Горы ставят трудные задачи. В их преодолении развиваются настойчивость, смелость, воля к победе, а также организованность, точность… Необходимость постоянной поддержки друг друга, ответственность за жизнь товарища, которого можно погубить собственной неосторожностью, совместные восхождения на одной веревке, жизнь в одной палатке создают крепкое товарищество, приучают к коллективности. А далекое путешествие, красота и разнообразие видов природы, величие ледяных пустынь, широта кругозора с вершин — все это не только оставляет неизгладимое впечатление, но расширяет и внутренние горизонты человека далеко за пределы личного, мелкого, повседневного».

Была подведена и идеологическая база под преимущества советского альпинизма. В противовес «буржуазному» альпинизму, где на вершину карабкаются спортсмены-индивидуалисты, малые по составу группки, — в СССР стали практиковаться массовые восхождения, воспитывающие коллективизм и товарищество. Штурм горных вершин шел в разных уголках страны — на Кавказе, на Памире, на сопках Дальнего Востока. Неудивительно, что и в Сибири в 1935 г. газетой «Советская Сибирь» и Обществом пролетарского туризма и экскурсий была организована массовая альпиниада по штурму Белухи.

Помимо нескольких более-менее опытных восходителей, в составе этой сотни отважных сибирских альпинистов (не забывайте, что даже к подножию Белухи тогда добраться через малопроходимую горно-лесистую местность Ойротии было не так-то просто, а на вершине горы за 100 лет изучения побывало всего лишь 14 человек) отправлялись на штурм Белухи шахтеры, рабочие, крестьяне, военные. Было развернуто целое соревнование за право участия в походе. В число избранных попадали лучшие ударники производства, сдавшие нормы ГТО. Был создан штаб альпиниады. В числе организаторов был и Юрий Замятин, чья фигура идеально подходила для этой экспедиции: врач, ученый, исследователь, отличный спортсмен, уже имеющий некоторый опыт горных восхождений.

Разведка показала, что условия восхождения чрезвычайно трудны. Грозы чередовались с туманами, путь проходил среди сплошного хаоса нагромождений льда, изорванного глубокими трещинами. Часть пути к вершине закрывалась густыми туманами, и тогда продвижение становилось совершенно невозможным.
И это малая часть тех трудностей, которые встретились на пути разведывательной группы и которые предстояло преодолеть участникам альпиниады.

Восхождение на вершину запланировали провести двумя колоннами. На самом леднике было организовано 3 стана для ночевок участников. В этих станах содержалось продовольствие, дополнительное снаряжение, обувь, теплое белье, штурмовые костюмы, спальные мешки; было организовано медико-санитарное обслуживание, установлены научные приборы. В связи со сложными метеоусловиями были разработаны специальные высокогорные пайки.

В ночь с пятого на шестое июля 1935 г. на штурм вершины выдвинулась первая группа численностью 40 человек. Альпинисты взяли восточную вершину Белухи, водрузили на ней бюст Сталина и знамя Ойротского обкома партии. Вообще, на седло Белухи, к ее главным вершинам, поднялись 83 человека, а штурм восточной вершины врачи разрешили совершить — по состоянию здоровья и самочувствию — 43 участникам. Все они достигли заветной цели и 8 июля бодрыми и здоровыми вернулись в лагерь. Среди стоявших на вершине был и врач Юрий Замятин, получивший за восхождение значок «Альпинист СССР» первой ступени.

Новосибирск встречал альпинистов как героев. По итогам экспедиции был сделан кинофильм и выпущена книга «Штурм Белухи», в которую вошла статья врача Замятина «Влияние восхождения на организм человека». Экспедиция, помимо собственно покорения вершины, собрала очень ценный научный материал о малоизученной местности. Альпиниада дала мощный толчок развитию горного туризма в Сибири. Многие люди увлеклись альпинизмом и сами познали, что «лучше гор могут быть только горы, на которых еще не бывал», — за 30 лет до создания этой песни.

Война и мирные походы

Юрий Константинович Замятин, спустившись с гор, вновь окунулся в будничную врачебную, педагогическую и исследовательскую работу. Но мирным будням оставалось длиться уже недолго: в 1941-м грянула Великая война. И уже 23 июня Юрий Замятин, как врач-специалист, был мобилизован и направлен в распоряжение Новосибирского военного госпиталя, который вскоре стал принимать первых тяжелораненых бойцов. Помимо многочасовой работы в госпитале, прославленный лыжник и врач, по словам его ученика томича Дмитрия Владимировича Моравецкого (командир лыжных и пехотных батальонов на фронте), участвовал в подготовке воинов-лыжников для специальных сибирских батальонов, прославивших себя в годы Великой Отечественной.

На фронт Юрия Константиновича, вопреки его просьбам, не взяли, и для него линия фронта была в Новосибирске. Главной задачей для Замятина, старшего инструктора по лечебной физкультуре, было быстрое восстановление и возвращение раненых бойцов в строй. И с этой задачей опытный спортивный врач справлялся успешно. В марте 1943 г. Юрию Константиновичу было присвоено звание «майор медицинской службы». Награжден медалью «За победу над Германией».

После войны, пожалуй, самым важным делом для Замятина стала работа в спортивной медицине. Демобилизованный в декабре 1945 г., он был назначен заведующим городского физкультурного кабинета горздрава Новосибирска. По совместительству был преподавателем медицинских дисциплин техникума физической культуры. По сути, для него это было продолжение той работы в области спортивной медицины, которой он занимался в 30-х гг. в краевом научно-исследовательском кабинете, в лыжных и горных экспедициях по Алтаю и при восхождениях на Белуху. С любимыми лыжами Юрий Константинович не расставался и после 50 лет.

Пожалуй, последний его яркий и запоминающийся спортивный старт состоялся в декабре 1954 г., когда в честь 30-летия первого лыжного перехода Томск — Новосибирск был организован особый, «гвардейский» можно сказать, поход. Дело в том, что «в бой пошли одни старики». В 240-километровый путь от Новосибирска до Томска отправились ветераны лыжного спорта, победители и призеры сибирских соревнований 20—30-х гг., участники первых лыжных переходов в Сибири. «Семерку отважных» возглавляли сам главный организатор Юрий Замятин (56 лет) и командир перехода Алексей Гулида (47 лет), с ними отправились также Николай Чудинов (54 года), Сергей Цитович (50 лет), Борис Чарухин (54 года), Георгий Степанов (46 лет) и еще один врач, тоже лыжный чемпион 30-х гг., Виктор Баранов (47 лет). Как посчитали сами «гвардейцы», приплюсовав к годам месяцы-«хвостики», общий возраст участников перехода составил ровно 350 лет! По пути следования и после пробега оба врача, Замятин и Баранов, проводили тщательное обследование состояния здоровья всех лыжников, заполняли специальные карточки. И надо сказать, несмотря на непростой путь и 20-градусные морозы, «гвардейцы» сибирского спорта успешно преодолели все трудности.

Торжественный старт переходу был дан 5 декабря, в день Конституции СССР, на площади имени Сталина (ныне — Ленина), а финишировали ветераны-лыжники через неделю, 12 декабря, на площади Революции (ныне Новособорная) в Томске. Как сообщала томская газета «Красное знамя», помимо митинга, приветственных речей и наград, «спортивная общественность Томска оказала своим старым друзьям теплую встречу». Еще бы! Ведь все семеро были бывшими жителями Томска, его гордостью и чемпионами!

В последние годы Юрий Константинович Замятин много занимался историей спорта Сибири. Он написал воспоминания об основателе сибирского спорта и физической культуры, знаменитом томском враче Владиславе Пирусском, создавшем в 1895 г. третье во всей огромной Российской империи Общество содействия физическому развитию. Воспоминания были включены в сборник, посвященный 100-летию великого подвижника физической культуры.

В газетах Новосибирска в конце 50-х гг. начали появляться публикации по истории развития сибирского спорта, и одним из инициаторов этого был именно Замятин. Он выступал с различными докладами на эту тему. Об альпиниаде 1935 г. и штурме Белухи он собрал отличный альбом с фотографиями участника экспедиции, альпиниста и фотохудожника Ивана Моторина. А написанные Замятиным спортивная автобиография и статьи о дореволюционном спорте в Сибири, о периоде становления «красного» спорта (1920—1924 гг.), о его дальнейшем развитии в Западной Сибири — просто пестрят жемчужинками интересных фактов и событий, которых не найти ни в редких газетных отчетах, ни в уцелевших архивных документах. Из уст самого участника, одного из главных действующих лиц эти рассказы о первых шагах спорта звучат особенно убедительно и впечатляюще.

Дальнейших планов у Юрия Константиновича было немало, и он собирался поведать читателям еще много интересного, однако старого спортсмена подкараулила внезапная смерть. Не выдержало сердце, бесперебойно стучавшее почти 66 лет. Врачи зафиксировали скоропостижную смерть от атеросклероза — коварной болезни, при которой люди еще незадолго до кончины чувствуют себя вполне здоровыми. Хотя и правду сказать — сердцу Юрия Замятина пришлось пережить немало: три войны, две революции, «эпоху извечного страха» во время репрессий 30-х гг. (с его происхождением «из семьи священнослужителей» и службой у Колчака!), потерю родных, предательство, уход близких людей. Многое, многое было…

Проводить Юрия Константиновича в последний путь пришли многие. И пока были живы спортсмены старшего поколения и его ученики — имя Замятина было на слуху. Одно время даже проводились лыжные соревнования в его память и на именные призы знаменитого ветерана. Но пришла иная эпоха, другие герои, другие летописцы, и где-то эта ниточка памяти оборвалась. Следы рода Замятиных из сибирских священнослужителей, врачей, спортсменов занесены снегами былых и новых времен. И будет очень жаль, если судьба, дела и достижения великолепного спортсмена, «сибирского метеора» Юрия Замятина обратятся в пыль.

Родоначальник сибирского спорта, первым достигший всесоюзных высот, заслуживает самой благодарной памяти потомков, любителей спорта и новых героев, успешно штурмующих олимпийские пьедесталы. Наш очерк — малый кирпичик будущего памятника великому сибирскому спортсмену Юрию Константиновичу Замятину.

100-летие «Сибирских огней»