Вы здесь

«Жить не умолкая...»

К 75-летию А.Романова
Файл: Иконка пакета 11_yarantsev_zhnu.zip (6.56 КБ)
«ЖИТЬ НЕ УМОЛКАЯ…» «ЖИТЬ НЕ УМОЛКАЯ…»
К 75-летию А.Романова

Александр Александрович Романов, отмечающий 18 мая своё 75-летие, поэт, хорошо известный в Сибири и Новосибирске. Начал печататься он в «оттепельные» годы: в газете «Советская Сибирь» (1956 г.) и «Сибирских огнях» (1958 г.). 60-е годы становятся для поэта временем становления его таланта, выработки своего поэтического голоса, лирического по основному тембру. Так, в одной из первых журнальных подборок Романов публикует стихи с характерными названиями: «Счастье», «Музыка», «Яблоки», наполненные «обещаниями жизни новой», «мозаикой расцветок», беспокойной мыслью начинающего автора: «Но если ни о чем не размышлять, \ То, безусловно, все на свете просто».
В то же время его талант стихотворца чужд бесплодной мечтательности и восторженности. Тем более что развитию творчества А. Романова в духе реализма способствовали ведущие и авторитетные мастера сибирской поэзии, коллеги по журналу, — Е. Стюарт, А. Смердов, И. Ветлугин, Л. Решетников, Н. Перевалов и др. Как говорилось в предисловии к публикации стихов молодых поэтов, чьими руководителями на областном семинаре «молодых» были эти поэты, только тот добьется многого, кто «берется за разрешение важнейших тем современности, за поэтическое воплощение собственного жизненного, трудового опыта» («СО» 1960, № 3). Не случайно в этой подборке под именем А. Романова значилось «топограф». В этом слове отразилась не только специальность молодого поэта, но и его биография бывшего ленинградца, вывезенного вместе с детским домом из блокадного города в Сибирь, потерявшего родителей, но успевшего вобрать в себя их любовь к Сибири и Крайнему Северу, которым они занимались профессионально. Эта поэтическая «одержимость» Севером звучит в его стихах середины 60-х: «Мы в гору лезли по спирали, \ Переходили реки вброд… Но изыскательская доля — \ Совсем особенный уют, \ Так называемое «поле», \ Где ветры пляшут и поют».
К концу десятилетия, когда вышли уже две книги его стихов: «Ожидание встречи» (Новосибирск, 1962) и «Свет вдали» (Новосибирск, 1964), талант поэта созревает для эпического творчества. Вслед за поэмой «Письма» (1967 г.) выходит одна из самых оптимистических поэм А. Романова «Сердце весны» («СО», 1969, № 10 и одноименная книга 1970 года). В ней ощущение эпохи, молодости и весны в стране и в себе сливается с романтикой и бытом геодезистов, живущих в поселке на реке Индигирке: «Жить, \ Жить не умолкая мне бы, пока \ Зовет Земля — кусище хлеба, \ Снежком посыпанный слегка…». Здесь уже видна уверенная рука зрелого мастера-поэта, чье настроение и стих оказались созвучны В. Маяковскому и «комсомольским» 20-м годам. Теперь фамилию А. Романова называют в одном ряду с другими известными поэтами послевоенного поколения: А. Кухно, Н. Созинова, В. Крещик, И. Фоняков и более младшего — А. Плитченко и Г. Карпунин. Своеобразие творчества А. Романова при этом определяется тем, что, как пишет А. Никульков в «Книге о поэтах» (Новосибирск, 1972), он «начал писать сравнительно поздно, когда обжился в Сибири после Ленинграда». Именно потому, продолжает автор, «специфически сибирской тематики» у А. Романова «нет вовсе, хотя он много пишет о геологах и геодезистах…». Объясняется это просто: А. Романов — «горожанин и к природе относится с особой нежностью горожанина», а уже «городское начало» сообщает его поэзии «культуру и тонкость эмоций», «мягкую, ласковую нотку, которой… не было у Решетникова, Ветлугина, Чикина…Стюарт и Перевалова». Хотя, как заключает А. Никульков, стихи поэта не лишены некоторой «монотонности».
Но это совсем не означало «монотонности» содержания поэзии А. Романова. Наоборот, со временем стало очевидно, что поэт этот многогранного, многостороннего дарования. И почти три десятилетия спустя, когда вышло еще несколько книг А. Романова, в том числе в Москве («Стихотворения и поэмы» в серии «Библиотека сибирской поэзии», Новосибирск, 1972, «Успейте наглядеться на любимых», Новосибирск, 1980, «Лежит между нами река. Книга стихов», М., 1981, «Поле зрения», М., 1981), в предисловии к недавней публикации в «СО» новых стихов поэта об этом достаточно ясно говорится. «Оптимистический созидательный пафос», чуткость «к изменениям в социальном климате» и реагирование «на злободневные проблемы и противоречия нашей жизни» вместе с «тонким проникновенным лиризмом» — такой, поистине всеобъемлющей, видится поэзия А. Романова с точки зрения современности. Большую роль тут сыграло и то, что поэт, несмотря на поиски и даже эксперименты в сфере формы стиха, остался верен русской поэтической традиции. Как в стихотворениях и поэмах («Госпиталь», «Завод») 70-80-х годов, так и в поздних стихах. Может, только изменилась интонация: вместо романтического «пафоса» мечтателя и созидателя начала 60-х в начале ХХI века явственней слышится философическая грусть в таком, например, стихотворении: «Жива звезда, что путь бы указала / Туда, где тлеет ожиданья свет. / Есть и вокзал. / Дорога от вокзала. / И только человека / Нет и нет».
И все-таки одной из главных тем, категорий, доминант поэзии А. Романова является память. Об этом наиболее явно поэт заявил еще в цикле стихов, а по сути, поэме под названием «Остановленные мгновенья (из тетрадей памяти)» (1978), где, как в моментальных фото, перед нами возникают эпизоды и образы предвоенного, военного и «сибирского» детства поэта: «голубая погода», «кукушка», «незабудки» (названия стихов-главок) и др. Именно она продиктовала поэту строки поэмы «Госпиталь» (1970), где он торжественно пишет: «Я не забуду о войне. / Она прошла, а боль осталась. / И эта боль жива во мне / Как запоздалая усталость». И, может быть, благодаря этому острому чувству памяти, поэт так много и прекрасно пишет о любви: к Сибири и сибирской природе, народам края (большое место в творчестве А. Романова занимают переводы, особенно с якутского языка), к женщине, детям (кроме «детских» стихов у поэта также много прозаических сказок и сказочных повестей). Настоящим девизом, который можно поставить ко всему творчеству поэта, звучит известное стихотворение: «Люблю России шум лесной. \ Рассвет над городами и полями / И даже — чахлый скверик с тополями, / захваченный бушующей весной. / Я не спешу мгновения ловить. / Я жить хочу. / А там, когда случится, / и умереть — / проснуться, возвратиться. / Чтоб вновь / Страдать, / Надеяться, / Любить!»
Эти главные в стихотворении слова с больших букв являются главными и в творчестве поэта, вот уже четверть века живущего в Москве. Еще раз поздравляя Александра Александровича Романова с днем рождения, желая ему здоровья и творческого долголетия, надеемся, что он, более двадцати лет отработавший в журнале, в том числе зав. отделом поэзии, еще порадует «Сибирские огни» новыми стихами.


Владимир Яранцев
100-летие «Сибирских огней»