Единый ресурс русскоязычных журналов и альманахов
Литературный подкаст
Увеличить
Решаем вместе
Считаете, что объекты культурного наследия находятся в плохом состоянии?
Расскажите об этом
Пн. 14:00 – 17:00
Вы здесь
Золотые свободы следы
Цикл стихов
Файл: 
10_zakusina_zss.zip (4.1 КБ)
10_zakusina_zss.zip (4.1 КБ)
Нелли ЗАКУСИНА
“Золотые свободы следы…”* * *
Вышиванье — не царское дело.
Но тогда
в подземелье, тайком
неуклюже еще, неумело
я лепила стежок за стежком.
Мешковину с трудом протыкая,
заскорузлою, ржавой иглой,
постепенно в узор проникая,
становилась веселой и злой.
Становилась отважной и дерзкой,
среди каменной серой нужды,
доставая из памяти детской
естество семицветной звезды,
торжество расцветающей розы,
золотые свободы следы...
И ...
по стенам сырым
словно слезы
затуманились капли воды.
Перестала иголка колоться...
И когда,
через тысячу лет
Я — воды напилась из колодца, —
поняла, — несвершенного нет.
Все вершится в начале невнятном.
Помню путь сквозь гордыню и мглу —
как на бешеном солнце закатном
я вдевала дорогу в иглу.
* * *
Трудно привыкнуть к беде и печали...
Вы уж поверьте,
в то, что сегодня мы все обнищали
в жизни и смерти.
Видим ли мы, что свеча золотая
у изголовья
гаснет.
И плачет глазница пустая
чистою кровью.
Если есть точка, то есть и отрезок
времени, боли,
нагромождения мумий и фресок,
света в неволе...
Купол святой устремляется в небо —
он отраженье
наших стремлений...
А наше рожденье —
зернышко хлеба.
* * *
Время тоски не избудет.
Делом тоску не займешь.
Тихая, утром разбудит
и проследит, как уснешь.
Ну а во сне — что б ни снилось —
не отдохнуть, не уйти...
Снега февральского стылость,
солнечный август в горсти,
ласковый свет листопада,
лужиц ноябрьских стекло...
В памяти этой — отрада.
Только дышать тяжело.
Все теперь странно не ново.
Жизни печален транзит.
Лишь чье-нибудь доброе слово
новою болью пронзит...
* * *
Каждый день и каждый час томим
Теми, кто ушел
и кто любим.
Трубку телефонную сниму,
Позвонить бы...
Только вот, кому?
О, звонков хватает!
Целый день
Легкая в квартире дребедень.
Я по пальцам сосчитать могу —
Кто еще на этом берегу.
* * *
В лодку твою переберусь
на середине реки.
Лодку мою привяжем к твоей,
пусть за нами плывет.
В ней нехитрые пожитки
и узелки,
там соль и мука,
но только не мёд.
А когда покраснеет солнце,
опускаясь за край воды,
и закатным румянцем
щеки мне обожжет,
будем берег выбирать, —
где цветут сады,
а быть может и дом
построенный ждет.
И там, где сливаются две реки,
услышим внезапно мы —
сохач любовную песню трубит
на берегу крутом,
скрипит коростель
посреди уремы,
рыба плещется за бортом...
Один берег крут,
а другой полог,
по нему ветер метет песок...
Если дом там построить — рассыплется он.
А другой берег корнями переплетен.
Сколько ж нам плыть
по бесконечной реке?
Безучастна тайга,
равнодушно светлеет песок.
И вёсел нет у тебя...
Лишь в одной руке
теплым медом наполненный
берестяной туесок.
Лодка твоя плывет вперед
туда, где всходит луна.
Лодка моя среди темных вод
уже совсем не видна.
* * *
Мы встретимся там. За границей надежд,
за памятью плоти,
познаем терпение белых одежд
в свободном полете.
И над суетой восходящей из тьмы
последнего лета
Сольемся в едином дыхании мы
в предчувствии света.
