Вы здесь

«Разговоры беженцев»: раствориться в толпе и сгинуть

По просторам н-ского вокзала без видимой цели бродила подозрительна компания в наушниках, с видеокамерами и фотоаппаратами. То молча присаживалась в зале ожиданий, то заруливала в буфет, то устремлялась к перрону. Шпионы?

В помещении вокзала «Новосибирск-главный», больше похожем на дворец для народа, шпионаж невозможен по умолчанию. Здесь все подчинено строжайшему регламенту, даже фотоаппарат без особого на то разрешения достать нельзя. Но это случай особый. В рамках XII Рождественского фестиваля искусств дирекция вокзала и организаторы акции создали идеальные условия для променад-спектакля «Разговоры беженцев» в жанре site-specific.

Тебе и еще группе пассажиров с билетами (не на поезд – на спектакль) выдают наушники, и в них какие-то голоса о чем-то бормочут. Под это бормотание группа послушно следует за парнем с красным флагом, приходит в зал ожиданий, рассаживается на свободные места, сливается с контингентом: новобранцы в камуфляже, юные спортсмены в красной форме, гастарбайтеры с тюками и узлами.

Наушники продолжают бормотать на фоне невнятной музыки, и вдруг ты обнаруживаешь, что диалог происходит меж двух ребят с рюкзачками за плечами. Ничего в них нет примечательного, кроме контраста. Один светлый, вихрастый, славянской внешности, в бежевой парке; другой темненький, еврейского типа, в черной куртке. Разговор у них высокоинтеллектуальный, на общемировые темы. Изъясняются безо всякого пафоса, спокойно, даже где-то с ленцой. Сыплют афоризмами: «Религия – что алкоголь: нельзя его запретить, пока он кому-то нужен». Часто шутят: «Говорите яснее. Я ученый, поэтому туго соображаю». Во время диалога умудряются играть в шахматы, морской бой и с пассажирами.

Подсаживаются то к главрежу «Глобуса» Алексею Крикливому, то к симпатичным девушкам, то к гостям с юга, реагирующим доброжелательно и с любопытством. Задают вопросы, вовлекают в дискуссию, и, вроде бы, ничего особенного не происходит.

В буфете, рядом с Президентом, тоже решающим по телевизору глобальные вопросы, они устроились поудобнее и отхлебнули первый глоток пива. И т тут гражданин со шрамом через всю щеку взъерепенился и завозмущался. Он, как волк в загоне из красных флажков, оказался в окружении полутора десятка объективов, и не потерпел произвола. Назревал скандал. Актеры среагировали быстрее, чем полиция, так как находились ближе. Недопив пиво, оперативно покинули буфет, уводя за собой зрителей. «В вас нет буддийского смирения», – дружелюбно заметил брюнет фотографу, чуть ли не вплотную приблизившемуся к нарушителю спокойствия во время всеобщего побега с места возможного боя.

Из наушников слабо пробивается музыка Малера. Ловишь себя на том, что все больше вслушиваешься в смысл сказанного, переставая замечать, как красиво наряжен вокзал к Новому году. Эти двое бегут с родной земли, сейчас, если получится, они сядут в поезд, а ты, благополучный и сытый, остаешься наедине с их финальным умозаключением: «Мне надоело быть добродетельным – потому что ничего не клеится; полным самоотречения – потому что нигде ничего нет; трудолюбивым как пчела – потому что экономика дезорганизована; храбрым – потому что мой государственный строй заставляет меня воевать». Провожая их взглядом, думаешь, что же более всего привлекло тебя в этих двоих. А вот что – чувство собственного достоинства, с которым они рассуждали о мире, где им нет места. Это третий спектакль подряд (после «Человека из ресторана» и «Не все коту масленица»), где в разных ипостасях и на разных уровнях исследуется эта тема.

Спектакль-променад «Разговоры беженцев» с участием молодых актеров Максима Фомина и Владимира Кузнецова по тексту Бертольда Брехта был сделан в рамках первого Site-specific фестиваля «Точка доступа», что проходил прошлым летом в Петербурге. Постановки осуществлялись не на традиционной сцене, а в пространствах, не предназначенных для театра, – в музее, гараже, на улицах города, на ночной городской окраине. Кстати, новосибирский режиссер Сергей Чехов тогда показал в Доме композиторов психоделическую театральную вариацию на темы романа-утопии Юрия Арабова «Столкновение с бабочкой». Новосибирцы эту постановку не видели. В столицах новые формы театра осваиваются активно, Новосибирcк же увидел site-specific впервые на Рождественском фестивале.

Наутро в кафе кинотеатра «Победа» люди театра беседовали на тему независимых проектов и выхода искусства за границы культурных учреждений. Создатели «Разговоров» рассказали, как играют свой спектакль у себя на Ленинградском вокзале. Там встречаются персонажи похлеще наших. Например, святой отец порывался отобрать красный флаг. Оказывается, он постоянно тусуется в детском зале. «Если бы я такого попа-расстригу сыграл, мне бы сказали, что веду антирелигиозную пропаганду. Или: каждую пятницу появляется семья с девочкой в зеленом платье и с сачком. Такое только Виктюк отважился бы сыграть», – сказал автор идеи Алексей Учитель. Добавил, что наш вокзал – место бесконфликтное, гармоничное, он «вопиюще прекрасен», и даже этот гражданин со шрамом не выбивается из общей картины. Его можно понять: вахтовик, приехал домой отдыхать и вполне резонно не хочет, чтобы его снимали. Уважаемый гость не видел наш советский вокзал – сплошную помойку с вечными бомжами в тамбуре нижнего входа. Они тоже хвалили хозяев вокзала, но за другое: «Вот, приютили нас, разрешили здесь жить». Тоже своего рода театр, тоже жанр site-specific.

Согласно этому жанру, городское пространство становится частью театра, в который вовлекаются, не всегда это замечая, все, кто встречается на пути. Искусство перестает быть созерцательным, зритель больше не пассивный наблюдатель. Так театр сливается с жизнью, а жизнь становится частью театра. Бертольд Брехт, написавший «Разговоры беженцев» в 1944 году, актуален сегодня, а нынешняя благополучная жизнь входит в резкий контраст с ситуацией войны, во время которой автор создавал свой текст. И с тем самым страшным, что происходит не так уж далеко отсюда, но по какой-то высшей воле нас не затрагивает. Но проникает внутрь страхом, гневом, состраданием и осознанием невозможности что-либо изменить.

Яна Колесинская

Фото: Яна Колесинская

100-летие «Сибирских огней»