Вы здесь

Рождественский рассказ

Традиция рождественских рассказов — очень давняя, ей не одна сотня лет. И, поздравляя всех читателей «Сибирских огней» с Новым годом и приближающимися Рождеством и столетием нашего журнала, традицию нарушать не хочется, только вот в моей коллекции новогодний этот сюжет с печальным оттенком.

Среди десятков великолепных русских живописцев ХХ века (самый трагический век русской истории дал нам самых великих русских художников) имя Ивана Яковлевича Билибина в первом десятке. Биография его изучена под микроскопом и выложена в интернет для всех желающих. Родился 16 августа 1876 года, умер от голода в блокадном Ленинграде 7 февраля 1942 года. Каждый из нас сегодня общается с Билибиным несколько раз в день. Вытащите из кармана любую монетку: выше надписи «Банк России» странная двухголовая птичка, но не без изящества. Это рисунок Билибина, сделанный по заказу первого главы Временного правительства князя Львова в 1917 году, когда требовалось убрать с царского орла корону. Иван Яковлевич — один из основателей знаменитого художественного объединения «Мир искусства» и активный участник тоже знаменитого издательства Общины святой Евгении, в котором у него вышло 52 художественных открытки, в основном в технике хромолитографии, ныне утерянной (изображение печатается последовательно с четырех камней разных цветов, точность до сотых долей миллиметра). Эти открытки красивы и эффектны, очень популярны и активно собираются филокартистами. К счастью, они не очень редки и дороги, нужно только озаботиться их коллекционной сохранностью, и при некоторой настойчивости все можно собрать за год-два. А вот собрать полную прижизненную коллекцию (чуть больше сотни карточек, включая эмигрантские) — задача значительно более сложная, и у меня ушло на это много лет. Изюминкой коллекции являются шесть открыток издания Общины святой Евгении с автографами-комментариями художника на обороте и датой: 30 декабря 1941 года. Чуть больше месяца до смерти и за день до нового, 1942 года. Явный новогодний оттенок. Итак, по порядку.

 

Комментарий Билибина:

Трум — тум-тум,

Трум — тум-тум

Трум турум ту-ту-тум!

Это — марш Черномора.

 

Комментарий Билибина:

1915 г. Второй год войны. Постановка «Руслана» в Народном Доме.

 

Комментарий Билибина:

Это замечательная по архитектуре древняя церковь Тотемск. у. Вологодск. губ.

 

Комментарий Билибина:

Это — из архитектурной серии, из моей поездки на Север (Олонецк. губ.) в 1904 г., в Вологодскую и Арх[ангельскую] — в 1902 и 1903.

 

Комментарий Билибина:

Это — земская станция на реке Кемь. Только вместо тарантасов и лошадей — лодки.

 

Комментарий Билибина:

Церковь сгорела.

 

Теперь о провенансе этих карточек. Билибин родился, учился в лучшей гимназии, окончил университет и рисовал в Петербурге. Жить без этого города он не смог. Кистью и пером он помогал белому движению, работал в ОСВАГе. Самые большие деньги зарабатывал, оказавшись в эмиграции в Каире; попав по настоянию третьей жены, художницы по фарфору Щекатихиной-Потоцкой, в Париж, затосковал. Это был не его город. Послом СССР в Париже в это время был Владимир Потанин, друг Сталина по Южному фронту Гражданской войны. Билибин нарисовал для посольства огромное патриотическое панно «Микула Селянинович» и получил советский паспорт. (Панно пропало во времена гитлеровской оккупации Парижа, акварель с изображением панно, подаренная художником Потанину, сохранилась.) В СССР не получил больших должностей и больших денег, но вернулся в родной город, была возможность работать и жить в квартире на Петроградской стороне (ул. Гулярная, сегодня Лизы Чайкиной, дом 25, кв. 46). В первые месяцы войны в этот дом попала бомба, и художник с женой переехали в общежитие Академии художеств, в очень трудные условия. Отсутствие должностей означало в блокаду и отсутствие карточек первой и высшей категории. Зимой 1941 года это был приговор. Полковник Василий Иванович Цветков (1900—1975), который в это время занимал должность начальника агитационно-пропагандистского отдела политуправления Ленинградского фронта, был большим любителем автографов. В его архиве сохранилось несколько альбомов с записями на память, авторами которых являлись артисты, писатели и художники блокадного Ленинграда. Несколько раз он посещал и Ивана Яковлевича — с кулинарными подарками и алкоголем, с которым у Билибина были наши национальные отношения, что послужило в свое время даже причиной краха первого, очень счастливого брака. Тридцатого декабря 1941 года полковник с художником и его женой встретили Новый год, тогда и были подписаны эти открытки. Отсутствие имени полковника и некоторая холодность надписей для меня с очевидностью говорят об отсутствии теплоты в этих визитах. Согласно мемуарам Цветкова, последний раз он посетил Билибина 6 февраля (тоже с вином), жена художника была в госпитале (и поэтому выжила), сам художник был очень слаб и отказался от еды и вина. На следующий день он умер, похоронен без гроба в общей могиле. Открыток было подписано больше, около двух десятков, и после ухода Цветкова они попали в великую коллекцию автографов Серебряного века Аркадия Михайловича Луценко (1940—2008), с которым я был дружен много лет. С его барского стола шесть карточек попали в мой альбом. Судьба остальных стандартна. Жена Аркадия Ольга Луценко — великолепная, красивая женщина, отличный кулинар, но не Анна Григорьевна Достоевская…

 

P. S. Автографы русского художника Ивана Яковлевича Билибина воспроизводятся впервые. Исследователям его творчества они неизвестны. Ссылка на меня, Савченко Станислава Алексеевича, и журнал «Сибирские огни» обязательна.

 

P. P. S. Не хочется бросать текст на грустной ноте, вдруг в 2022-м кончится эпидемия и у нас начнется счастливая прежняя жизнь, поэтому поздравляю всех читателей и коллектив «Сибирских огней» юмористической новогодней открыткой 1910 года (еще четыре года до войны) работы замечательного русского художника, ученика Ивана Билибина Бориса Зворыкина (1872—1942). О юморе в дореволюционных открытках — следующая статья.

Станислав Савченко

100-летие «Сибирских огней»