Вы здесь

Алтайская тетрадь

Цикл стихов
Файл: Иконка пакета 05_ukachin_altay.zip (6.75 КБ)


АЛТАЙСКАЯ ТЕТРАДЬ


Борис УКАЧИН

Русский язык

Леса, птицы,
птичьи гнезда
Шептали мне по-
алтайски;
Солнце,
луна и звезды
Светили мне по-алтайски.

И волки в горах
спросонья
Выли лишь по-алтайски;
И знали коровы и
кони
Одну алтайскую ласку.

... Но вот я покинул горы
В
дальний уехал город.
И мука мне сжала горло,
И мукой я был поборот.

Казалось, неизлечимо,
Бессильный,
несчастный,
мрачный,
Я вдруг захворал, мужчина,
Предродовой горячкой.

И вот мою грудь
внезапно,
Как молнией, раскололо.
Тогда-то с болью сказал я
По-русски первое слово.

И тотчас
мне стало страшно
И хрящ во мне
главный
хрустнул...
Однако со мной пространство
С тех пор говорит по-русски.

... А прежде, в ребячьи годы,
Когда мир был схож со сказкой,
Считал я: леса и воды,
И горы, и вся природа —
Все думают
по-алтайски.

Перевел с алтайского
Владимир КОРНИЛОВ.




Мои стихи убьют меня...

Они
однажды убьют меня,
Они однажды сожгут меня,
Однажды испепелят меня,
А сами выскочат из огня.

Я это
знаю все наперед:
Ведь каждая из настоящих строк
Частицу жизненных сил берет
И сокращает жизненный срок.

Ведь я отдавал им и день, и
ночь,
Усталость и сон
прогоняя прочь,
Я в мире
многим хотел помочь,
И только себе не умел помочь.

Они однажды убьют
меня,
Они однажды сожгут меня,
Чтобы самим спастись из огня
И жить остаться вместо
меня.

Перевел с алтайского
Илья ФОНЯКОВ.


Писал я эту книгу не один

Писал я эту книгу не один,
Со мною заодно ее писали
Цветы и травы отческих долин
И облака, и горных троп спирали,
Посменных зорь подоблачный кармин
И стаи птиц, связующие дали.

Я слышал в
поле,
лежа на траве,
Как движутся в зеленых стеблях соки
Гармонии извечной в голове
Являлся образ.
Мчались с гор потоки,
Мерцали звезды в темной синеве,
И вновь перо нанизывало строки.

И ласточки пронзали вышину,
Дождя иль вёдра выказав примету,
К
недолгому приученные сну,
Они со мной писали книгу эту.
Там,
где кладет под голову луну
Любовь, противясь давнему запрету.

Над стойбищами вновь
кизячный дым
Плывет по ветру.
Миг причастен к мигу.
Отрадно льну я к голосам людским,
Они со мною пишут эту книгу,
В которой воркованию и рыку
Дань отдана с
пристрастьем молодым.

В кругу событий и в кругу молвы
Душа познала радость и напасти.
Но даже у
земных страстей во власти,
Не преклонял пред сильным головы.
И подбирать слова мне звездной масти
Для этой книги помогали вы.

Перевел с алтайского
Яков КОЗЛОВСКИЙ.



Алексей ТАДИНОВ



Песнь Синего Волка

Стынет звезда на вершине сосны,
Песня тоски и боли,
Зов одинокий, зов со скалы,
Плач об утраченной воле...

Мы были когда-то с горами одно,
И степь была нам колыбелью,
Мы были всегда и во всем заодно,
И песни одни мы пели.

Как мы хмелели от первых побед!
Вольная стая сугробами мчится,
Верили: — свято хранит нас от бед
Мать — Голубая Волчица.

Гордым и сильным не ведом страх.
Дети Великой Волчицы,
Пусто гнездо наше в Синих Горах...
Как мы могли разлучиться?

Где ж ты, мой брат, оглянись, отзовись!
Мы тебя ждем, мы тебя ждем.
Где ж ты, мой брат, вернись, вернись!
Мы тебя ждем, мы тебя ждем.

Где затерялся след наших сестер?
Где растворился их ласковый голос?
Времени ветер в их памяти стер
Матери первое Слово...

Вольную степь на асфальт городов
Ты ни за что навсегда променял
За теплый зверинец, куски со столов,
Ты дрессированным стал.

Если собакам в бою уступил.
Имя забыл и не помнишь, однако,
Законы Природы ты преступил,
Не волк ты теперь, не собака.

...Там, где снега лижет алый закат,
Память Рода уходит назад.
Отступает, шатаясь, кровью плюя,
Одинокой волчицей Свобода твоя.

Где ж ты, мой брат, оглянись, отзовись
Мы тебя ждем, мы тебя ждем,
Где ж ты, мой брат, вернись, вернись!
Мы тебя ждем, мы тебя ждем.


Чага-Байрам

С нарождением новой луны
Досыпаем последние сны,
Льет покой тишину горам.
Белый месяц — Чага-Байрам.

Он в мерцанье высокой звезды,
Он в дыхании спящей воды...
Что такое Чага-Байрам
Знает только усталый чабан.

Млечный путь над его головой —
Звездных пастбищ маршрут круговой,
И всю ночь пьют его табуны
По полям молоко луны.

Благослови нас, Чаган! Из-за гор
Уж плывет круторогий Кочкор,

Только наше моленье тебе,
Что бы нас уберег в себе.

Этот жертвенный стол для огня —
Изобилью грядущего дня!
Белых лент на ветвях новизна —
Наших помыслов белизна!

Окропи нас к приходу весны,
Белый рог молодой луны!..
Льет покой, тишину горам
Белый месяц Чага-Байрам.



Последний лист

Среди голых ветвей отраженьем
Золотясь в неподвижной реке,
Словно споря с земным притяженьем,

Он висит на одной руке.

Вся листва потихоньку сдается.
Землю молча, устлав собой,
Только он непокорный бьется
Один на один с судьбой.

Он горит над землей упрямо,
Огонек белоствольной свечи.
Он не может уйти так рано,
Чтоб погибнуть во тьме ночи

Он еще не успел напиться
Предрассветных холодных рос,
Он еще не успел влюбиться
В перезвоны июльских гроз.

Он мечтает увидеть страну,
Где ломается стебель тюльпана,
Где рассвет под покровом тумана
Обнимает нагую луну.

Не упасть, дотянуть до рассвета
И еще раз увидеть восход...
Притяженьем сгоревшего лета
Его хрупкое сердце живет!


Монолог горного ветра

Спустился в долину погонщик медлительных дней
простуженный вечер,
Туман осыпает деревья белесой золой.
Покидаю сырое ущелье — я, Странник Ветер,
Неслышно плыву над уснувшей, усталой землей.

Путь мой далек и осенняя ночь, как тоска, бесконечна.
Не спи, братец дождь, до утра тишину карауль,
Пусть, пока на вершинах
лежит
безмятежная вечность,
Я мир осмотрю, я сегодня небесный патруль.

На пустых перевалах поют,
отпевают закат погребальные звуки,
У пещер начинаются танцы оживших теней,
У холодных кострищ молчаливые горные духи
Окропляют слезами осколки священных камней.

Шепчут седые легенды гранитные скалы.
Лижет свои берега Серебристый дракон.
Вспоминают ушедших героев,

что больше не встали,
А живых победил и пленил летаргический сон.

Братец мой Дождь,
будь со мной, до утра еще долго
Нам еще нужно Луну расспросить обо всем,
Печальную песнь последнего Синего волка
К братьям его до Больших городов донесем.

Слышишь, над лесом дудит и дудит монотонно,
Плачет, о чем-то рыдает отшельник Удод,
Ему через ночь Коростель откликается сонно:
«Ничто в этом мире не
вечно
и все в свое время уйдет».

Там, за горами ночует рассвет
В доме не прожитых лет.
Там, где тепло и загадочный свет,
Нас ожидает рассвет.

Нас ожидает рассвет
В доме, которого нет...

100-летие «Сибирских огней»