Вы здесь

Чудо гороховое

Рассказ
Файл: Иконка пакета 06_andreev_4g.zip (20.42 КБ)

Вскопал я в огороде грядку под горох, стал борозды заправлять. Лопатой землю подгребаю, прихлопываю бока у грядки, покряхтываю от усердия. И вспомнилось, что отец, когда уже пожилым был, тоже кряхтел во время работы. Я его как-то спросил: «Чего ты, батя, кряхтишь?» А он только посмотрел на меня и ничего не сказал. Теперь-то я понял его молчаливый взгляд: «Доживешь до моих лет — посмотрим, как сам закряхтишь».

Задумался об отце, по колени в землю зарылся. Ну, это дело поправимое. Потом отошел в сторонку, гляжу на результаты своего труда. Да, не зря моя покойная теща, когда в гости приезжала, говорила: «Вы в Шукве грядки делаете точно могилы». А и правда, похоже. Я тогда, после ее слов, заинтересовался: почему мы, действительно, такие высокие грядки делаем, что они могилы напоминают? Решил у местных старожилов поспрашивать.

И мне рассказали, что давным-давно был на Руси разбойник. Могилы грабил. Разроет могилу и лапти с портянками с покойного снимет. А у женщин порой и гребешок, украшения какие. Затем обратно все в порядок приведет, чтобы не заметили. Но попался в конце концов. А за такое паскудство тогда и убить запросто могли. Сослали этого татя на каторгу в глухую уральскую тайгу и оставили его у речки Шуквы. Что в переводе с мансийского значит — «гнилая вода». Потому что речка из черного болота начало берет.

Стал этот преступник пожизненный срок в тайге отбывать. Обустроился с годами как мог. И захотел вырастить что-нибудь себе на пропитание. А ведь крестьянским трудом никогда не занимался. Только могилы грабил. И начал он делать грядки по старой привычке как могилы. После в это место других преступников присылали. А те тоже: кто коней воровал, кто с ножиком последнюю копеечку у сирот отбирал, кто у дороги в кустах с дубиной прятался, чтобы проезжему путнику по черепушке треснуть. Те еще колхознички! Вот они и переняли у могильного вора опыт приусадебного хозяйства: у всех огороды будто кладбища.

А потом произошла революция! Некоторые ссыльные тут же надели кожаные куртки, через плечо маузер в деревянной кобуре. Пришло наше время — гуляй, братва! Но во время Гражданской войны город заняли белые и тех, кто не убежал, постреляли... Много воды с той поры утекло. Живем худо-бедно. Однако гены первопоселенцев у нас, коренных шуквинцев, мне кажется, до сих пор в крови бродят.

Был в нашей области главный начальник Борис Николаевич Ельцин. И надумал он построить дорогу от Свердловска далеко на север. И начал. Строит и строит. Километров семьдесят уже построил.

Как-то вечером откатил он тачку на обочину, лопату в землю воткнул и постучал мне в калитку:

Хозяин, дай воды напиться!

Заходи, — говорю, — Борис Николаич. А чего воду хлебать? У меня фляга браги на горохе подошла.

Я ковш почерпнул, сели за стол. И Ельцин не побрезговал, выпил по-русски. Простой был человек.

Спрашиваю:

А что, Николаич, далеко ли дорога твоя дойдет?

Не бзди! Мне если мешать не будут, до самого Карского моря построю.

Ушел Ельцин, но его брезентовые рукавицы я все-таки спер. Вот тебе и лженаука генетика! Не хотел ведь — само получилось. А лопату у него уже потом приговорил. В хозяйстве пригодится.

А в те времена дороги в России строить еще не умели. И вдруг в Кремле узнают, что есть такой человек, который то ли пятьдесят, то ли сто километров хорошей дороги построил. Ельцина взяли под локотки, посадили в черную машину и увезли в Москву. И назначили президентом всей страны, чтобы жилось народу богато и счастливо!

Второй раз я встретился с ним уже в Москве, в аэропорту Домодедово. У шоферов есть привычка — попинать ногой колесо. А у Ельцина была привычка после приземления помочиться на колесо самолета. Вот он подошел, ширинку расстегнул и видит: с другой стороны колеса я сижу на корточках. И он меня узнал.

Чего опять украсть надумал, анчутка шуквинский?

Да золотник с ниппелем хотел выкрутить, для велосипеда. Не в магазин же идти.

Выкручивай. Я сегодня никуда больше не полечу. И поклонись от меня родной уральской земле! Скучаю я, понимаешь.

А Домодедово тогда контролировала уралмашевская ОПГ. И я был там наводчиком. Но не тем, который у артиллеристов, а который на богатых пассажиров наводит.

Прихожу я вечером на отчетное к своему бригадиру, рассказываю все как есть о встрече с Ельциным. Он выслушал, потеребил золотую цепь на шее и говорит:

У нас с властью все ровно. Мы им не мешаем, они — нам. Но если тебе Дед сказал поклониться родине, значит, иди и делай.

А дальше как в песне поется: «Вернулся я на родину. Шумят березки встречные».

Со следующим президентом Владимиром Путиным мне пока встретиться не довелось. Хотя, оказывается, он тайно в Шукве бывал. Я об этом случайно узнал.

Выгружали мы однажды бригадой шпалы из вагона. Сели перекурить. И кто-то спрашивает у новенького парня:

Ты ведь раньше в ГАИ работал. За каким чертом тебя в путейцы понесло?

Путина я остановил. За это и уволили.

Как так?

Стою раз на дороге, жезлом помахиваю. Вижу, зеленая «нива» идет. Я ее остановил для проверки. А там Путин.

Так ведь ни в газетах, ни по радио ничего не сообщалось!

Не знаю, — потупил голову новенький.

Стали все наперебой версии приезда Путина обсуждать. Для чего, зачем? И остановились на двух вариантах: либо к любовнице, либо по секретным государственным делам. А нам в тайные государственные дела нос совать негоже. На этом и порешили.

Сижу я нынче на завалинке, самокруткой с махоркой дымлю. Вижу, идет по улице писательница Раиса Снежковская.

Кричу ей:

Что, Раиса Ивановна, написала какой новый рассказ или роман? А то почитала бы мне перед сном!

Ничего я не написала. Не до этого. У меня еще горох не посажен!

Горох — это да! Горох всему голова! Это первый продукт, который человечество начало выращивать и употреблять в пищу. Появился раньше пшеницы, кукурузы, а тем более картофеля. Задели меня слова писательницы за живое. Взял я лопату и пошел грядку под горох копать.

В Шукве во все времена горох был самой почитаемой культурой. Гороховый суп, гороховая каша, пироги с горохом, гороховый кисель — это любимые традиционные блюда наших жителей. А горох в чистом виде! Горох сушеный, горох моченый, горох мозговой, горох сахарный, горох пророщенный, горох маринованный, горох толченый...

Каждый ребенок в городе знает строки знаменитого поэта:

 

Крошка сын к отцу пришел,

И сказала кроха:

Жить с горохом — хорошо!

Без гороха — плохо!

 

На гербе Челябинска нарисован верблюд. Зачем, почему — не знаю. А у нас на гербе города — старинная пушка и рядом ядра сушеного гороха. Раньше горох крупный вырастал, с голову ребенка. Вот и подбирали горох под размер дула. Чугуна-то при Петре Первом не хватало еще. А сушеный горох удивительной прочностью обладает. Заряжали этим горохом пушку и лупили по деревянным стенам вражеской крепости так, что только щепки летели! Отсюда и пошло выражение «как об стену горохом». Недруги русской культуры со временем переиначили смысл этого фразеологизма, но, по сути, он тот же, что и у выражения «как серпом по яйцам».

Некоторые недоверчивые люди скажут: не бывает такого крупного гороха. Хочу возразить. Раньше землю чем удобряли? Правильно, навозом. Скотина-то почитай в каждом дворе была: лошади, коровы, свиньи. А птицу и не считали! Теперь же сыпанем в лунку щепотку белой химии в гранулах и лежим на диване, телевизор смотрим. Ждем урожая. А потом жалуемся, что с волос перхоть сыплется, все зубы кариес издырявил, а зрение такое, что без очков непечатное слово на заборе прочитать не можем.

Сейчас в городе на 1735 человек населения только одна корова. У моей бывшей жены. Она эту корову в карты выиграла у заезжих цыган. Жена в поездах работала. В бригаде картежников. А цыгане остановились табором возле ее дома в поселке Чикаго. Сами виноваты: не играйте с незнакомыми людьми!

Но не только при Петре Первом горох помогал с врагами воевать. В Великую Отечественную войну моему отцу было двенадцать лет. Как-то ночью на Черном море ловил он рыбу с лодки, сетку бросал. И видит, идет из Турции фашистский корабль в свою Германию. Ночь темная, южная, и дождь начался. Мой батя и думает: подберусь к вражескому кораблю, сопру что-нибудь, пока фашисты дрыхнут. Подплыл на лодочке, на корабль забрался, открыл загрузочный люк трюма и шмыгнул внутрь. Руками щупает в темноте, а там все мешками забито! Он ножичком один мешок, другой. Вот же не повезло! Сушеный горох везут для гитлеровской армии. Батя вылез наружу, с расстройства снял немецкий топор с пожарного щита, десять метров веревки на пояс намотал, прыгнул в лодку и погреб к берегу. А люк-то не закрыл! Дождь как из ведра поливает, вода с палубы тоже в трюм потоком хлынула. Горох от воды стал набухать, увеличиваться в размерах и в конце концов до того разбух, что фашистский корабль разорвало на куски, будто бомба внутри взорвалась!

Я однажды спросил отца:

А что, батя, за потопленный немецкий корабль дали тебе какую-нибудь награду, орден там или медаль?

Потрепал он меня по короткостриженым волосам:

Не за награды, сынок, воевали! За Родину, за Сталина!

Ты, дорогой читатель, скажешь мне, что прыгаю я во времени туда-сюда? То сегодняшний день, то Петр Первый, то Ельцин, то Великая Отечественная. Мол, еще пирамиды Хеопса для полного счастья не хватает! Что я точно заяц, который бежит, бежит по тропинке, а потом скакнет на три метра в сторону и затаится в кустах. Замечание твое, любезный читатель, принимаю. И пока я из кустов выбираюсь, вспомни русские народные сказки. Там если хотят сказать, что дело было в стародавние времена, то говорят: во времена царя Гороха... Царь Горох! Горох — царь! Неспроста такое уважение.

В середине семидесятых годов прошлого века окончил я школу. Однако родители не дали мне наслаждаться беззаботной жизнью, а сложили в узелок картошек, луковиц с солью, буханку черного хлеба и отправили учиться в город Свердловск в Лесной институт, находящийся на Сибирском тракте. По этому тракту раньше гнали этапы каторжан, по нему же шли переселенцы в Сибирь и на Дальний Восток. Крестьяне-переселенцы сеяли вдоль тракта горох, чтобы и следующие путники могли подкормиться.

Как нас, студентов, выручал этот горох! Бывает ведь, и стипендии лишат на полгода, и с девчонками денежки прогуляешь. А тут сварим ведерную кастрюлю гороховой каши, покрошим туда палку ливерной колбасы и перемешаем хорошенько. Такая вкуснотища получается — пальчики оближешь! Но не зря говорят: «Горох в поле что девка в доме: кто ни пройдет, всяк щипнет». Поэтому, чтобы уберечь посевы гороха от наглых и голодных студентов других институтов, у нас постоянно дежурил оперативный отряд «Зеленый патруль». Посторонние налетчики тогда уходили по тракту далеко на восток, и многие пропадали там навсегда. Тех, кто не погибал в тайге, а доходил до Сибири, селили в казармах бывшего уланского полка. На этом месте впоследствии образовался новосибирский Академгородок.

У меня было два друга детства, которые в это же время учились в Свердловске в других вузах. Придут, бывало, ко мне — бледные, худые, руки дрожат с похмелья. Я пару наволочек с подушек сниму — пойдемте, говорю, друзья мои дорогие, самого лучшего гороха вам наберем, и есть можете от пуза! Потом провожаю их, смотрю, как они полные наволочки гороха на горбу волокут, и так тепло на душе становится! Теперь выживут, теперь уж не пропадут!

Посмотрел недавно передачу по телевизору. Там ученые разных стран объясняли, что дикорастущих аналогов капусты в природе не существует и что капусту нам прислали инопланетяне. Что капуста — это живое мыслящее существо и от ее поедания у человечества увеличивается активность мозга и люди научаются делать автомобили, компьютеры и айфоны. Я с учеными спорить не собираюсь, они больше знают. Но, возможно, я пропустил на РЕН ТВ передачу про горох. Ведь он появился на Земле еще раньше. Я думаю, это тоже дело рук инопланетян. Горох находится в стручке, в капсуле. Разве это не напоминает корпус ракеты, где горошины — члены экипажа? Когда инопланетяне пирамиду Хеопса построили, они же не случайно рядом с телом фараона мешочек гороха положили. А мудрецы древности еще в ранние века говорили друг другу: «Не учи ученого, а поешь гороха толченого».

Благодаря гороху было совершено немало научных открытий. Просто люди не всегда это осознают. Дмитрий Иванович Менделеев схлебал за обедом две тарелки горохового супа с мясной косточкой, а потом погрузился в послеобеденный сон. Так ему сразу и приснилась периодическая таблица химических элементов, о которой он постоянно думал.

Расскажу историю, что произошла в нашем городе. В стране тогда случилась перестройка. Началась беспощадная борьба с пьянством. Из Москвы пришел указ о массовом закрытии многих предприятий, производящих алкогольную продукцию. Шуквинский пивзавод в этот список не попал, потому что пиво здесь делали очень хорошее и оно неоднократно занимало призовые места на международных конкурсах. Но наш глава города тоже хотел быть в первых рядах перестройщиков, разрушителей социализма! И он издал приказ: закрыть пивзавод. Производство остановили, работников пинками выгнали за ворота. А главе города из Кремля прислали почетную грамоту. Он ее в рамочку под стекло вставил и повесил в кабинете на самое видное место. Под портретом Горбачева. Да к стене гвоздями прибил, чтобы завистники не утащили.

На территории завода осталась непонятно откуда взявшаяся цистерна со спиртом. На замок закрыта, пломбы висят, но все равно поставили у цистерны сторожей. И вот охраняют они поочередно. Особенно стараются двое, в кирзовых сапогах и телогрейках, глаз с цистерны не спускают, ходят вокруг нее днем и ночью, точно коты возле кувшина со сметаной. Ведь спирт же там! Питьевой. Как его оттуда взять? И в конце концов нашли способ: не нарушая замков и пломб, при помощи обычного велосипедного насоса через предохранительный воздушный клапан стали качать из цистерны спирт.

То-то наступило счастье для жителей района! Глухой ночью кто с канистрой, кто с ведром, кто с тазиком из-под белья — все тащили спирт, не жалея моральных и физических сил. Месяц длился этот праздник жизни! Однако, как в песне поется, «недолго музыка играла, недолго фраер танцевал». Тогдашняя милиция схватила воришек за руки. И тут возник вопрос: как два необразованных мужика, используя закон Паскаля, метод Эйлера и принцип гидравлической декомпрессии, смогли реализовать свой воровской план? Как у них ума хватило? Ведь они даже фамилий этих ученых сроду не слыхали! А все благодаря гороху. В перестройку, чтобы с голоду не умереть, вся Шуква сидела на горохе. Правда, иногда по линии гуманитарной помощи еще давали килограмм фасоли. Но ели ее недоверчиво и без должного уважения.

У нас в Шукве День города и День гороха отмечаются всегда одновременно в определенную дату — на пятьдесят восьмой день после Пасхи. Накануне праздника грейдером ровняют центральную площадь возле здания администрации, пятнадцатисуточники выкашивают вокруг бурьян, собирают бутылки и мусор. И вот — праздник!

Радостное возбуждение царит в воздухе! Женщины одеты в желтое и зеленое, у девушек на головах венки из гороха, из полевых цветов, на мужчинах поглаженные рубашки, интеллигентные люди в костюмах и галстуках. Стебельки гороха с цветами и листьями у кого в руках, у кого на лацкане пиджака, у кого за козырьком фуражки. Вокруг площади, как положено, полиция с автоматами.

Из репродуктора звучит гимн города — песня «Баба сеяла горох». Многие под музыку уже танцуют, встанут на носок, а потом на пятку, станут русского плясать, а потом вприсядку. Вскоре музыка смолкает и на дощатую сцену выходит мэр и говорит торжественную речь. На нем линялая футболка, в какой картошку копают, и рваные штаны, будто их собаки драли. Дыры на коленях, на ляжках, на заднице. Сквозь дыры проглядывает бледная кожа с редким волосом. Это что, мода такая? Или надеть ему нечего? В конце праздничной речи мэр предлагает собрать деньги на памятник Ермаку, который с ватагой шел через эти места покорять Сибирь. Деньги складывать в посылочный ящик возле сцены.

Народ безмолвствует и не делает ни шага к месту пожертвования. Словно невидимая нить, всех связывает одна мысль: разворуют. Может, лучше собрать деньги на штаны мэру? У себя ведь не украдешь... За предыдущие пятнадцать лет всех мэров нашего города прямо из кабинета уводили в тюрьму. Потому что в воровстве пределов не знали. Может, этот мэр не хочет за решетку? И кричит своей одеждой: я честный и бедный, не надо меня в тюрьму!

Как-то стоял я у магазина, сигаретки у прохожих стрелял. Идут мимо два крупных чиновника из областного министерства. Они приехали решать вопрос по строительству хоккейного корта.

Один другому говорит:

Я бы этой Шукве копейки не дал! Ведь все разворуют, черти!

Да... — отвечает другой. — И какой мутный город! Ни одно предприятие не работает, а каждая пятая машина на дороге — «лексус»!

И вспомнилась мне заметка в городской газете. Один молодой человек уехал из Шуквы жить в Австралию. А через шестнадцать лет приехал сюда навестить пожилых родителей. И что его поразило: половина города лежит в развалинах, дороги как после бомбежки, кругом репей и крапива в человеческий рост, работы никакой, но по улицам ездят такие крутые иномарки, каких он в благополучной Австралии в глаза не видел! Когда же ему сказали, что во многих семьях не по одной, а по две таких машины, он молча дохлебал из миски редьку с квасом и пошел покупать обратный билет в свою Австралию.

Такой вот город Шуква стоит у восточного подножия Уральских гор на берегу бывшего Западно-Сибирского моря. Город странный и непонятный. Такое вот чудо гороховое.

100-летие «Сибирских огней»