Гадалка

1.

Аня стоит на остановке, напряженно всматриваясь в поворот, откуда должен появиться трамвай. Конец октября холодный и неприветливый, ветер крутит сухие листья между пыльными шпалами. А сверху нависает серенькое, опухшее от надвигающегося дождя небо. Девушка поминутно ежится, пытаясь плотнее запахнуться в короткое черно-белое пальто. Она забыла дома беретку, длинные волосы путаются и залезают в рот. Промозглый сквозняк продирает сквозь платье до колен и тонкий капрон колготок. И начинающаяся простуда напоминает о себе хлюпающим носом и тяжелой головой.

Дождей сегодня прогноз не обещал, хотя какой смысл ему верить. Тонкий зонт, клетчатый, как шотландский килт, ненужным отростком болтается на руке, на веревочке. От ливня он не спасет, сильный ветер вывернет и погнет спицы...

Аня торопливо роется в сумке, достает телефон — серый «Самсунг». Девять процентов зарядки, а до квартиры ехать пятьдесят минут, в другой конец Барнаула.

Леша не отвечает на звонки, игнорирует сообщения в соцсетях. Пора бы уже Ане понять, что он ее бросил, так нет, она все надеется. Как дура.

Блестящие трамвайные рельсы начинают темнеть от моросящего дождя. Небо гаснет, словно наверху вырубили электричество. Туфли на высокой платформе не спасают от сырости, Аня прячется под фанерную крышу остановки, брезгливо выискивая место посуше на сквозной деревянной скамье.

Она залетела. Это выяснилось пару недель назад. Все как в дешевой мелодраме с непродуманными диалогами. Позвонила Леше и надиктовала новость на автоответчик. Леша перезвонил два часа спустя и попросил о встрече. Здесь, возле пятой горбольницы, в маленьком скверике. Прибежал на пять минут и сказал Ане делать аборт.

И все. Он поднялся со скамейки и ушел, а она поплелась к остановке. На полдороге ее скрутило, она отбежала в кусты, там ее вырвало. Сейчас она стоит одна и ждет трамвая. Внизу, в серой пелене дождя, потерялся город, похожий на скелет древнего Левиафана, в котором копошатся тысячи муравьев. Мосты, подвесные опоры и рельсы — это его нервы и сухожилия, многоэтажки — его позвонки и суставы, а льющийся Ане за шиворот ледяной дождь обжигает, как горячая кровь.

Голова отяжелела, в горле жутко першит.

Идти в больницу страшно, но еще страшнее звонить матери и признаваться во всем... Нет, нужно записываться на прием, пусть гинеколог даст направление на аборт. И проблемы отпадут.

Остановка заклеена ободранными афишами. Приезд в город популярной музыкальной группы, какие-то пьесы в театрах, концерт в филармонии...

На глаза Ане попадается большое объявление: «Oкажу помощь в решении семейных проблем... Любые обряды черной и белой магии... Заговоры на удачу и быстрые деньги... Сделаю очень эффективный приворот... Гадание на картах. Снятие порчи, сглаза и многое другое...»

Аня в такое не верит, но продолжает вчитываться: «Я, Таисия, потомственная колдунья, маг, экстрасенс, парапсихолог, гадалка. Практикую белую и черную магию почти с детских лет. Могу помочь в великом множестве проблем (далее длинный список таковых, включая неурядицы на работе и безответную любовь)... Гарантирую проведение ритуалов на профессиональном уровне и в согласованный срок, а также конфиденциальность информации любого рода... В случае, если вы не получите должного результата, обязуюсь вернуть средства в полном объеме».

Надо же, как подробно. Еще и с гарантией... Смешно!

А в конце концов, что она теряет?

Аня украдкой оглядывается, срывает объявление, запихивает в карман и бежит навстречу подходящему желто-красному трамваю.

Дождь барабанит по облезлой крыше наземной мини-электрички азбуку Морзе.

2.

Гадалка жила на Взлетной, у черта на рогах. Аня едва успела забежать домой и поискать в ноутбуке сведения о ней. Иформации нашлось негусто, и, чтобы не передумать, Аня решила идти не откладывая.

Опять лил дождь. На Взлетную ходила «двойка», раздолбанный «пазик» бело-зеленого цвета, облезлый и тесный, как собачья конура. Сидячих мест не было, людей набилось — тьма. Автобус резко дернул с места — чтобы тут же «зависнуть» на светофоре. В нос Ане ткнулась чья-то мокрая подмышка, и от неожиданности девушку чуть не вывернуло.

Она цеплялась за поручень, нависая над женщиной лет шестидесяти с лишним, в нелепой черной юбке с кружевами и цветастой кофте. На коленях у тетки лежала сумка с продуктами из «Ленты» с торчащим наружу длинным батоном, и на весь салон автобуса воняло колбасой. У Ани закружилась голова. Из-за стоящего рядом мужика в заводской робе вынырнула кондуктор, молоденькая рыжая девчонка, и напустилась на тетку:

— Эй, вы не видите, девушке плохо! Место уступите!

— Что? Она молодая, постоит!

Бабки вокруг согласно закивали:

— Ты еще не знаешь, каково это — еле ноги передвигать!

Кондуктор не сдавалась:

— Она зеленая совсем. Блеванет на вас — что скажете тогда?

Перепалка продолжалась до остановки, потом кто-то вышел — и Аня с облегчением рухнула на освободившееся сиденье.

До Взлетной ехали сорок с лишним минут. Автобус остановился напротив пустого здания бывшего летного училища. Перед заброшкой возвышался памятник взлетающему самолету, ободранный, но еще довольно красивый.

Сжимая в руке объявление с адресом, Аня пошла дворами, кляня себя за то, что не позвонила и не записалась на прием. Уверенности у нее поубавилось.

 

Дом номер девятнадцать оказался обычной девятиэтажкой с выпирающими наружу балконами. В полутемном подъезде Аня не сразу заметила лифт, долго искала восемьдесят пятую квартиру, пока не обнаружила, что ошиблась корпусом: ей был нужен «А», а этот оказался «Б». Спрашивать дорогу у местных она постеснялась и побрела дальше искать. Ей казалось, что встречные смотрят на нее мрачно и неодобрительно. А мужчина с розово-серым питбулем вообще напомнил маньяка из фильма ужасов... Черт, хватит накручивать!

После дождя ноги вязли в грязи по щиколотку, дорога была плохая, изрытая ямами. Наверно, вон тот, абсолютно идентичный дом с таким же темным замызганным подъездом и есть корпус «А». Внутри так воняло кошками, что Анну опять начало тошнить. Дверь в восемьдесят пятую — деревянная, исписанная какими-то каракулями, еле различимая в полутьме...

Собравшись с духом, девушка неуверенно постучала.

 

Дверь открылась практически сразу. Аня нервно сглотнула, ожидая увидеть кого-то в духе «Битвы экстрасенсов» — в наколках и веригах. На пороге стояла молодая женщина, старше Ани лет на десять или, может, чуть больше. Черноволосая и черноглазая, без особых украшений, во вполне обычном, довольно строгом серо-стальном платье, перехваченном в талии узким черным ремешком.

— Добрый день. Вы на прием? — Голос у колдуньи оказался низким и довольно хриплым.

Ане мешала сосредоточиться разгулявшаяся простуда. Черт, похоже, у нее высокая температура, тело горит...

— Да,— сипло ответила она. — Наткнулась на ваше объявление, рискнула зайти...

Таисия молча кивнула и указала, где разуться. Аня запихнула в дальний угол изгвазданные туфли, с которых ошметками отваливалась грязь.

Гадалка жила в «однушке», довольно чистой и с малым количеством мебели. В центре комнаты, оклеенной типовыми серыми обоями с желтыми разводами, стояли тахта и стол — сразу и кухонный, и письменный. Рядом, на комоде, небольшой телевизор, у стены — шкаф с зеркальными дверцами.

— Вы замерзли и ехали издалека. Поставить чайник? — Голос Таисии донесся до Ани как сквозь вату. Голова гудела, словно внутри кто-то ритмично бил молотком. Тем не менее девушка нашла силы удивиться: сериалы на «ТВ-3» не рассказывали о чаепитиях с колдуньями.

— Да... спасибо.

— По какому вопросу вы ко мне? — Электрический чайник вскипел, гадалка протянула Ане темно-синюю кружку, стилизованную под гжель.

— Вы вроде как должны сами мне это сказать, — устало съязвила Аня. — Во всяком случае, так обычно делается...

В ней всколыхнулось упрямство. Даже больная и усталая, она не даст себя одурачить!

Гадалка внимательно всмотрелась в худое бледное лицо с пятнами лихорадочного румянца.

— Вас бросил парень, вы от него беременны и хотите его вернуть с помощью приворота, — спокойно сказала она, размешивая сахар и мерно постукивая ложкой о края кружки. — В мистику вы не верите, но ринулись сюда, ухватившись за мое объявление как за соломинку. Ваша семья не позволит вам оставить ребенка, а растить его в одиночку вы не решаетесь. Свою мать побаиваетесь. Она вряд ли поймет вас.

По спине Ани пополз липкий пот. Кружка обжигала ладони, но голова теперь соображала лучше.

— Как зовут моего парня?

Таисия осторожно взяла девушку за руку. Маникюра у колдуньи не было, ногти просто накрашены, и на среднем пальце левой руки единственное кольцо с агатом. По руке Ани пробежала, как слабый ток, теплая волна. Девушка от неожиданности вздрогнула.

— Алексей.

Аня лихорадочно кивала, уже не сдерживая рыданий. Голос внутри говорил ей, что это развод, обычные приемы мошенников, но она отмахнулась от него. Таисия отнеслась к ней с таким участием, не пугает жуткими заклятиями и прочей эзотерикой... Сама не замечая того, девушка уткнулась гадалке в плечо и плакала, а та осторожно гладила ее по спине.

— Простите... — стучала зубами Аня. — Я... я просто не знаю, как мне быть... Я люблю его, он нужен мне! Помогите, пожалуйста!

Таисия ушла в кухонный отсек и принесла оттуда несколько влажных салфеток.

— Он не ваша судьба, раз так легко от вас отказался, — покачала головой.

Глаза Ани недоверчиво округлились.

— Он мне нужен, я его люблю! Вы можете как-то помочь?! — это уже не с мольбой, а с растущим нетерпением и даже раздражением.

— Помочь могу, но счастливы вы не будете. Приворот идет против судьбы, он насильно вас повяжет. Потом наплачетесь.

— А про будущее скажете?

— Хотите, чтобы я сейчас принесла стеклянный шар и там прочла вашу судьбу? — колдунья усмехнулась. — Зачем? Кто знает будущее, придавлен его неизбежностью. Ужасы и несчастья сыплются на головы людей только в дешевых книжках. Реальная жизнь не так уж и плоха, если присмотреться... Так вот, приворот. — Гадалка машинально перешла на «ты». — Положи фотографию любимого под подушку. А в новолуние перенеси снимок на подоконник и поставь на него стакан с соленой водой. Пусть он там стоит двое суток.

Аня доверчиво слушала, открыв рот.

— Потом возьми это фото, выйди на перекресток и закопай. Тогда Леша к тебе вернется. А теперь давай про твое будущее...

Из верхнего ящика комода Таисия достала аккуратно сложенные карты Таро — большие, темно-синие, довольно потертые — и принялась их раскладывать, а поверх выкладывать обычные карты. Аня невольно подалась вперед. Гадалка посмотрела на нее искоса. Карты ложились на оклеенный клеенкой стол с глухим шелестом, обнажая непонятные символы и картинки.

— Вот твое будущее, — медленно заговорила Таисия, осторожно водя пальцами по картам. — Ребенка ты убить не сможешь, решишь рожать и признаешься матери. Будет тяжело, она не сразу примет, но смирится. Приворот сработает, Леша вернется, но вместе вы не останетесь: ты сама его бросишь. А через три года выпадет тебе встреча, хороший парень будет, только не упусти этот момент.

— Все это сбудется?

— У будущего много вариантов, — усмехнулась гадалка, — но этот по картам наиболее вероятен. Кстати, советую не мешкая идти в аптеку или сразу в больницу — пневмония тебе точно ни к чему. Потом еще придешь — эффект закрепить надо.

На пути к двери Аню шатало от слабости. Наверно, стоило вызвать такси, но телефон разрядился, когда она показывала Таисии Лешины фото. Ладно, доедет на автобусе. Нет, все же такси... Дойдет до остановки, а там разберется.

— Сколько с меня?

— Сколько сама захочешь отдать.

Девушка нервно покопалась в сумке, вынула кошелек. Она протянула Таисии банкноту, потом, поколебавшись, добавила вторую. И ушла торопливо, не оглядываясь.

Из темного дома на улицу Аня вырвалась, как душа из чистилища. Настроение поднялось, хотя голова болела ужасно. Даже прохожие уже не смахивали на монстров. Небо немного расчистилось, однако ветер еще усилился. Похоже, ночью будет целая буря. Главное теперь — быстрее выйти к остановке по этим закоулкам...

3.

За шесть лет после окончания университета Ольга Зимина, она же гадалка Таисия, успела сменить кучу профессий. Поступая на соцпедагога, особых надежд она не питала и амбиций не имела, просто хотела разобраться в себе. Общаться с книгами и компьютером ей всегда было проще, чем с людьми. Учеба давалась относительно легко, и вообще на первых порах казалось, что жизнь к Ольге расположена... А потом привычный размеренный уклад начал рушиться как карточный домик.

У мамы случился инсульт, а вскоре инсульт разбил и папу. Ольга, едва успев окончить университет, приехала к ним в Заринск. Оставлять родителей одних было нельзя, оставаться в Заринске всем троим — бессмысленно. Нужно было переезжать.

На «однушку» в областном центре ушли почти все их деньги.

Ольга устроилась на работу в воспитательную колонию и страшно боялась свое место потерять. Проблемы малолетних воров и поджигателей мало ее трогали; она обычно сидела за отчетами, замкнувшись в себе, или бесцельно смотрела в окно в обеденный перерыв. Но вскоре с этой работы пришлось уйти: с зарплатой восемь тысяч в месяц она не могла тянуть своих. Когда умер отец, Ольга пошла в частные сиделки — заниматься тем же, чем дома, только за деньги. Но долго не выдержала: не было сил выносить стариков, слушать часами одни и те же разговоры...

У матери обнаружилась болезнь Альцгеймера. Как выяснилось, она развивалась у нее с пятидесяти девяти лет, но отец, пока был жив, это скрывал.

Ольга приходила домой, мама заглядывала в ее комнату и спрашивала:

— Можно я с тобой посижу? — потом доходила до своей спальни, возвращалась и снова задавала тот же вопрос. За день это повторялось десятки раз. Ольга не могла ни отдохнуть, ни сосредоточиться и в конце концов сама уже стала бояться сойти с ума.

Мама быстро сдавала, вскоре она целыми днями просто сидела и смотрела в одну точку, однообразно шевеля губами. А потом слегла окончательно.

Жизнь Ольги теперь превратилась в невеселый обряд, в тупую последовательность повторяющихся действий. Утром она кормила маму, переворачивала ее, протирала, меняла памперс. Вечером кормила, меняла памперс, снова слегка поворачивала и протирала. Осторожно терла тонкую морщинистую кожу, похожую на сухую листву. Мама почти не реагировала на дочь, мало говорила. Только иногда начинала звать Жору (это папа) — и на выцветшие водянисто-зеленые глаза наворачивались слезы.

Любила ли Ольга маму? Любила, наверное, но только ту, которая у нее в детстве была. А эта женщина у нее с мамой не ассоциировалась. Ольга понимала, что та, что лежит на кровати, и есть ее мама, но душой этого принять не могла. Ей легче было отрешиться и думать о матери как о постороннем человеке, просто тяжелой лежачей больной.

Она могла бы... могла бы... Жить. Но отправить мать в дом престарелых не хотела из гордости. И потом, слухи расходятся быстро, неохота прослыть неблагодарной тварью.

Однажды ночью, шатаясь по Интернету, Зимина наткнулась на ссылку: «Курсы гадания, астрологии и магии». Сначала посмеялась, а потом задумалась. Чем черт не шутит, в конце концов? Курсы, к счастью, оказались не особо дорогими, Ольга получила свидетельство, от вида которого можно было свалиться в припадке истерического смеха. Купила карты, шар, еще пару аксессуаров — и дала объявление об услугах «колдуньи Таисии». Имя взяла первое попавшееся. За шар — обычную стекляшку — как ни обидно, пришлось выложить кучу денег.

О магии Ольга знала только из редких просмотренных ею сериалов. Мудреные заклинания и подробные описания ритуалов, найденные в Интернете, вызывали головную боль. Затея казалась бредовой, однажды в приступе паники Ольга даже хотела сорвать объявления и выбросить в мусоропровод. Ведь она точно знала: никаких паранормальных способностей у нее нет. И даже гадать толком она не умела.

Когда они жили в Заринске, тетя иногда рассказывала Ольге жутковатые истории про чертей в бане, призрачную белую лошадь и спускающихся с небес красных стариков. Повзрослев, Зимина окончательно убедилась, что подобные россказни — плод больного воображения, и только. Ей самой, даже в бреду, при высоченной температуре, никакие призраки не мерещились. Наоборот, она втайне гордилась своей способностью логически обосновать любое «паранормальное» явление.

Но то, что по объявлению повалил народ, логике не поддавалось. Раскладывая карты и глядя в стеклянный шар, Ольга еле удерживалась от ироничной улыбки: неужели людей так легко одурачить?

Зимина не умела предсказывать и колдовать, но психологом оказалась неплохим. Люди прежде всего хотели денег, затем шли запросы на счастье в любви и на здоровье. Зная психологию и кое-какие приемы манипуляции, можно за пару минут просчитать человека и примерно назвать его проблемы, почти для всех однотипные.

Так же и с только что ушедшей Анной, которая явно позабыла о временной и почти стершейся, но все же различимой татуировке на запястье: «Аня + Леша». Остальное додумать несложно, тем более рассказать «будущее»... Половине Ольгиных клиентов была прямая дорога к психиатру, а они зачем-то явились к ней. Странный парадокс: к колдунье пойдут скорее, чем к специалисту.

4.

Работала она так чуть меньше трех месяцев и наконец начала расплачиваться с многочисленными долгами. Правда, как оказалось, «коллег» у нее в городе полно и делить с ними сферы влияния довольно сложно. Уже несколько раз анонимные звонки сообщали, какую порчу наведут на нее и какие проклятья обрушат, если она не прекратит отнимать чужой хлеб.

Над одним звонком она смеялась до слез. В два часа ночи некто хриплым голосом читал ей в трубку заклинание для защиты от темных сил:

 

— Семь мучеников святых с города Иерусалима шли

И святыми руками святую икону несли.

Все двери пред ними сами растворялись,

Все колдуны и ведьмы наземь опускались.

Я — Божий раб, маг Евгений,

От премудрых ведунов и злых еретиков,

Кто начнет колдовать на меня из них,

Того семеро мучеников святых заставят

В море песок считать.

К тебе, Господи, взываю,

На защиту Твою уповаю.

Аминь!

 

— Какой ты, к чертовой матери, Божий раб, маг Евгений! Все религии со страху попутал? — хохотала Ольга в трубку, посылая чернокнижника куда подальше.

Но он нашел единомышленников. В Сети распространили информацию, что Ольга — ловкая мошенница, вымогающая деньги, а кроме того — бывшая стриптизерша. Выставили ей ультиматум: либо она платит, либо лишается клиентов. Начали со ста пятидесяти долларов, при этом никаких гарантий прекращения травли не дали. Зато создали сайт с якобы Ольгиными интимными фотографиями: нашли ее старое резюме психолога в колонии, взяли фото и приставили к телу Саши Грей.

В сообществе Таисии «ВКонтакте» комментаторы называли Ольгу «порноведьмой» и наперебой писали ей в личку, спрашивая, услуги какого рода она оказывает. Среди этих умников сразу обнаружились две колдуньи из соседнего квартала, ранее пересылавшие Зиминой порчу по интернет-кабелю. Ольга не знала, смеяться или плакать. Ну ладно, попросили бы местного хакера взломать аккаунт или запустить вирус, чтобы грохнуть ее компьютер, — это еще куда ни шло. Но регулярно приходящие в сообщениях заклинания и «псалмы», подкрепленные требованием денег...

В ответ поднаторевшая в юридической практике Ольга пригрозила, что сообщит полиции о факте травли и вымогательства и выступит с ответными разоблачениями в эфире местного телеканала. Временно звонки стихли: видимо, противники поняли, что их тактика не сработала. Ольга же теперь стала записывать все телефонные разговоры на диктофон, чтобы иметь потом возможность оправдаться.

Потом последовал новый раунд. В местной церковной газете вышла большая статья «Отступница», где Ольгу описали как еретичку, намеренно использующую христианские символы для получения коммерческой выгоды. «Мы уверены, отец Евгений сможет дать адекватную оценку использованию О. Зиминой священной символики в рекламе своей “предпринимательской” деятельности», — заявлял автор статьи, некий брат Михаил.

Ольга начала готовить документы для подачи искового заявления в суд о взыскании компенсации за моральный вред. Если уж колдуны нашли общий язык с церковниками, то она со своим бизнесом виновата меньше всех.

 

Сегодня удалось принять семнадцать человек. Все как обычно: минимум эзотерики, внимательность и спокойное доброжелательное обращение.

Но один случай Ольгу взбеленил. В обед приехала дородная тетка в красном пальто с ребенком под мышкой. Девочка, белая от боли, сама идти не может, ее ведет вправо. Стоит еле-еле, медленно сползает по стенке, пока мать гремит на весь этаж, не заходя в квартиру и не закрывая дверь за собой:

— С вечера мается, свекровь посоветовала к тебе пойти. Давай колдуй, только побыстрее — нам еще на рынок заехать надо!

Ольга оторопела, но все же попыталась осмотреть девочку. Той все равно — стоит зажмурившись и часто-часто дышит. Лоб в мелких капельках пота. За живот не дает даже взяться, на вид он твердый и вздутый. Кожа горячая, как печка. На психологии лечебному делу, конечно, не учат, но тут и доктором быть не надо!

— Девочке срочно нужно в больницу, — как можно спокойнее говорит Ольга.

— Там только уколы колоть могут, у меня там муж умер. Нечего им верить, зря налоги на них тратят. Колдуй, говорю! Боль снимешь — заплачу хорошо, не волнуйся.

— Вы соображаете, что говорите? У вас дочь умереть может!

— Еще какая-то проходимка меня учить будет! — Тетка побагровела, развернулась и удалилась, волоча на буксире безвольную дочь.

Ольга растерялась, не зная, куда звонить: в больницу или в полицию. Скрепя сердце решила промолчать. Все равно она даже имени этой тетки не знает...

Чайник вскипел. Ольга покосилась в сторону закутка, где спала мать. У прежних жильцов там была детская. Всколыхнулась старая горечь: ей стыдно даже думать о том, чтобы кого-то сюда привести. Квартира как зачумлена. Очередной вариант клетки.

В последнее время ее мечтой стал день, когда все это закончится и она освободится от давящего груза. Страшно, когда вроде бы и любишь, и мечтаешь избавиться. Как будто гниешь изнутри. Иногда Ольга даже представляла, как убивает безвольное тело в соседней каморке. И обе они будут свободны... Продумывала действо до мелочей. А потом грустно улыбалась сама себе и шла туда — в сотый раз мыть, кормить, переворачивать...

Ольга включила телевизор, свое недавнее приобретение, и погрузилась в просмотр новых серий ментовского боевика «След». Закурила прямо в квартире: «пожарка» отключена, а окно распахнуто настежь. По полу гуляли сквозняки, но ей все равно было жарко и душно. Снаружи полыхало вечернее солнце в кольце темно-синих туч, облетевшие тополя тянулись к небу темно-коричневыми, блестящими на свету ветками, и высокая красная церковь в отдалении сверкала золотыми куполами.

5.

С утра пятеро относительно обычных клиентов. Стандартный набор: несчастная любовь, отворот на алкоголь и просьба погадать на суженого. Странная профессия Ольге начинала нравиться, так можно и во вкус войти. И поднять цены, раз уж клиент повалил и удалось отстоять свою нишу в бизнесе.

За окном привычно лил дождь. Капли уныло ползли по стеклопакету, падая вниз, в скользкую траву. Чуть дальше шла дорога из города в сторону ее родного Заринска.

Снаружи — панорама типовых домов примерно одной высоты и целый лес перекошенных антенн, тарелок почти не видно. На фоне серого неба антенны кажутся мачтами и такелажем разбившихся в шторм кораблей, прибитых течением к берегу — ее дому. Так же, как ее клиенты.

К обеду поток усилился. Вести о новой, уж точно настоящей, гадалке разлетелись по району как горячие пирожки. Правильно, тут же рядом городская психушка — неудивительно, что услуги Таисии в тренде: кругом сплошные потенциальные, а может, и реальные психи. И какие-то глупцы по телику рассуждают о человеколюбии? Нет, если любить, так только кофе!

На пороге стоит осунувшаяся женщина неряшливого вида, промокшая, в потертом, облезлом пальто. Держит за руку высокого парня, вроде школьника. Блондин, даже в тусклом свете лампочки на этаже волосы чуть ли не сверкают.

— Таисия, — тихо, с придыханием, бормочет женщина, — мне рекомендовала вас Галина, сказала, вы очень ей помогли...

Еще бы вспомнить, что за Галина. Ну ладно, натянем на себя приветливую улыбку и сделаем сосредоточенный взгляд.

— По какому вопросу вы пришли?

— Таисия, а как часто вы ходите в храм?

— Я туда в принципе не хожу.

— А в Бога вы верите?

— Нет.

— Ну хорошо, а молельная комната у вас есть?

«Что за бред она несет?» У Ольги глаза на лоб лезут.

— У меня нет молельной комнаты.

— Моего мальчика прокляли! — доверительно шепчет посетительница, представившаяся Юлией Игоревной. — Сглазили. Боялась я к вам идти — нарушение первой заповеди все же. И в храме вы не бываете... А я его по всем церквям уже водила, нигде помочь не могут. Молюсь каждый день, колени уже в мозолях. Вот только Он не слышит... Вот и решилась на грех.

Да, грешит она долго и с чувством.

— Ведь вы же из светлых магов? Вы всего лишь проводник Высшего Разума, Бога! В Библии сказано: грех обращаться к магам. Потому что обычному человеку, а такие все в основном, невозможно отличить, к кому именно он обращается, и он может легко стать жертвой либо шарлатанов, либо еще хуже — черных колдунов! Они очень умело маскируются. А если попасть к черным, то можно и души лишиться, и беды на себя навлечь! Вот и грех! Не просто недоверие Богу, а обращение к силам зла, ненавидящим как Бога, так и человека, создание Его!..

— Не волнуйтесь, я служительница светлых сил.

Пока тетка заговаривает колдунье мозги, пацан тупо пялится на засиженный мухами плафон. Видно, что умственно отсталый, но так приветливо улыбается... Сглазили его, как же!

— А в больнице мальчик на учете состоит?

— Нет, они нам не нужны! Они служат Темному, Черному человеку. А вы должны знать светлые заклинания. Помогите, пусть он придет в себя! С рождения такой, сестра моя его прокляла — да и умерла, стерва, а мне теперь мучиться!

Так, надо сосредоточиться.

— Ведьмой ваша сестра была, порчу наложила на ребенка. — Для правдоподобия гадалка делает вокруг парня пару пассов.

Мальчик, Егор, рассеянно улыбается.

— А ты, тетя, не обращай на маму внимания, — бормочет он. — Она добрая, просто боится очень.

«С такой матерью — уж лучше в детдом», — фыркает про себя Ольга и продолжает ритуал:

— Юлия Игоревна, порча достаточно сильная, нужно отправить ее ведьме назад и запереть в ее гробу. Найдите осиновое полено или палку. В день проведения ритуала с утра нельзя есть. Позволительно только пить чистую воду с добавлением освященной в церкви. Запомнили?

— Да, — тетка подрывается за блокнотом, записывает импрессионистские откровения.

— В полдень закройте двери и окна. Фото ведьмы и полено положите на стол. Поставьте перед ними небольшое зеркало. Зажгите церковную свечу. Прочтите молитву «Отче наш» трижды. После нужно четко и уверенно произнести формулу: «Беды и несчастья, злые дни ненастья в зазеркалье собираю, ведьме снова отправляю. Лаской солнца ей не наслаждаться, миром ясным не любоваться. Что мне дала — себе возьми, свой черный дар обратно прими. Аминь!» Полено отнесите во двор и бросьте на кучу мусора. Фото порвите на мелкие кусочки. Зеркало закрепите так, чтобы в нем отражалась улица за окном. Можно приклеить его к внешней стене дома.

— Сработает?

— Естественно! В адовом огне гореть будет ваша сестра в ином мире. А для Егора подготовьте пятьсот грамм соли, высыпьте ее в ванну с теплой водой, опустите мальчика в эту воду и постарайтесь максимально его расслабить. Не кричите на него и не пугайте. Соль будет вытягивать из его тела всю накопленную негативную энергию. Пусть лежит в воде пятнадцать-двадцать минут, представляя мысленно, как все лишнее и ненужное уходит из него, растворяется в воде. И для закрепления эффекта все же стоит сводить его к психотерапевту и невропатологу, пусть посмотрят. Не всегда врачи служат Тьме, есть и там наши сторонники. Верьте и мужайтесь!

— Господи, спасибо тебе! — Тетка заливается слезами и едва ли не облизывает гадалке руку. Голосит так, что соседи, наверно, опять придут ругаться и грозить полицией. Вытаскивает кошелек и отстегивает десять тысяч чистоганом!

Гадалка еле сдерживается, чтобы не присвистнуть от изумления. Ладно, пацан, порчу не снимем, так хоть нервы успокоишь маленько. Каково тебе с такой истеричной родительницей?

Восемнадцать тысяч за день, жизнь удалась!

И ведь чокнутая фанатичка реально пойдет искать осиновые дрова, лишь бы помочь сыночку. И всерьез верит в козни покойной сестры. Каждый считает себя хорошим, а остальных плохими, вот в чем сложность жизни.

6.

Все классно, но холод в квартире — точно непорядок. У мамы в комнатенке — как в тундре. А сегодня надо ее мыть: волосы уже совсем засалились и одними влажными салфетками не обойдешься.

Кое-как Ольга перетаскивает койку матери в большую комнату — там потеплее. Закрывает наглухо двери. Пододвигает неподвижное тело к краю кровати, чтобы волосы свисали вниз. Под них на табуретку ставит тазик с водой — ополоснуть голову. Потом влажными тряпочками долго водит матери по лицу. Той мягкие прикосновения нравятся, она что-то лопочет и улыбается непонятно кому.

Поверх простыни Ольга с трудом просовывает клеенку, чтобы матрас не промок. Чистую губку смачивает в воде, затем протирает ею один участок тела, после чего тщательно ополаскивает губку и снова протирает. Одна губка на один участок. Вода быстро становится грязной и маслянистой. После купания Зимина промокает старческую кожу полотенцем и укрывает маму плотнее одеялом.

В комнате потеплело или это ей жарко? Даже в пот бросило.

— А где Аня? — шепчет мать.

Это что-то новенькое. Ольга от неожиданности вздрагивает:

— Какая Аня, мам?

— Которая к тебе приходила...

Мама опять проваливается в детство. Ольга торопливо оглядывается, стесняясь себя самой. О чем это?

Она убирает пролившуюся на пол воду. Под столом, прикрытый уголком ковра, валяется пыльный старый «Самсунг», разряженный в ноль. Ольга ворчит про себя на клиентов, забывающих свои вещи. Вот где она теперь найдет его владельца?

Откуда-то тянет гнилостной вонью. Вроде испортившейся кислой капусты. Наверное, это от соседей. С ними Ольга почти не общается, там одни бабульки живут. Они быстро пронюхали о роде ее занятий и шушукаются о ней, стыдливо умолкая при ее приближении. Сами записаться на магический сеанс боятся — ладно, лишь бы клиентов не распугали. Одно из преимуществ наступающего зрелого возраста — с каждым годом все больше плевать на мнение окружающих. Жаль только, рано она состарилась.

По телевизору, как обычно, концерт и шоу гипнотизеров, а в газетенке «Телепарк» — гороскоп на две недели. Однако конкуренция в магии жесткая, только успевай вертеться.

Вонь, которая ненадолго улетучилась, опять вернулась. Теперь она сладковатая, как от гниющих яблок. Нет, точно из квартиры напротив!

 

Увидев у себя на пороге колдунью Таисию, Антонина Сергеевна ужаснулась такой наглости. Ну надо же — столько людей облапошивает, теперь еще и соседке покоя не даст! Смазливая физиономия Таисии на объявлениях пенсионерке уже глаза проела.

— Что-то нужно?

Гадалка замялась:

— Скажите, пожалуйста, у вас никакие продукты не пропали? У меня вся квартира пропахла гнилью...

— В свой холодильник загляни! — сморщилась старуха, плотнее запахнувшись в шаль поверх потертого махрового халата. — Нормально у меня все. Наверно, это у тебя серой пахнет.

— А ты мне так говорить не боишься? — засмеялась вдруг ведьма, ощерив зубы. — Порчу наведу — попляшешь!

— Иди, иди отсюда! Ишь, прикинулась паинькой! — прошипела старуха, захлопывая дверь. В принципе, она и сама сошла бы за ведьму.

Зимина сквозь зубы выругалась и вернулась домой.

Вонь опять исчезла. Может, это очередные магические ухищрения Ольгиных «коллег»?

7.

Ольге не спалось. Она ворочалась, куталась в одеяло и пледы, накрывалась подушкой, пытаясь заставить себя заснуть. Но попытки успехом не увенчались. Еще и пьяная компания под окном горланила под музыку, а за полночь заорала сигнализация на стоянке автомобилей неподалеку.

Пришлось перевернуться на спину и просто лежать неподвижно. Ведь лучший способ заснуть — это вообще не думать о сне, а размышлять о всякой ерунде. Ольге обычно помогала прокрутка одного бесконечного сюжета про погони, перестрелки и тяжелые ранения. Она частенько засыпала под такие мысли... Нет, сегодня не срабатывает.

Резкий стук в дверь.

В соседней комнатке вздохнула мама.

Ольга вперила в темноту усталый взгляд, потом, ворча под нос что-то невразумительное, принялась отыскивать халат и тапочки.

Ну, если это клиенты притащились в три часа ночи, она их как липки обдерет!

— Кто там?

— Полиция. Откройте немедленно!

Ольга открыла. В квартиру впотьмах ввалились сразу трое. Дрожащей рукой она включила свет:

— Что происходит?

— Гражданка Зимина Ольга Георгиевна?

— Да.

— Старший лейтенант полиции Бауэр. — С ней разговаривал светловолосый человек в форме, лет на пять ее старше. — Поступил сигнал о пропаже девушки. По нашим данным, вы последняя, кто ее видел. — Он сунул Ольге под нос фотографию. — Поскольку дело срочное, мы не можем вызвать вас в отдел полиции для взятия объяснения.

Девушка на фотографии казалась смутно знакомой. Ну да, это та, что просила вернуть ей парня приворотом. Еще носом шмыгала постоянно.

— Вы знаете эту девушку?

— Да. Два дня назад она приходила ко мне на сеанс. Кажется, ее зовут Аня...

— Анна Крылова. О ее пропаже сообщила подруга, они вместе снимали квартиру. На звонки Крылова не отвечает. Соседка вспомнила, что, когда они в последний раз виделись, та смотрела в соцсетях координаты кого-то из гадалок Барнаула, полезла в ноутбук Крыловой и там нашла открытой вашу страничку.

Ольга вкратце рассказала, что было на сеансе.

— Я попыталась ее успокоить и отправить в больницу. Но куда она пошла потом, понятия не имею.

— Она ничего не оставляла? Какие-то вещи?

— Так, я вчера мыла мать, она лежачая... — бормочет Ольга. — Потом вытирала воду с пола, и под столом лежал телефон. Еще подумала: кто-то из клиентов забыл. Сейчас вспоминаю — он был у этой девушки в руках, она мне фото своего парня на нем показывала... Пойду принесу, он в комоде.

К счастью, у оперативников нашлась подходящая зарядка. Они едва дождались, пока телефон «оживет», и включили его. Там оказалась куча фотографий конспектов, домашних заданий — так, это ни к чему... Закаты и радуга — тоже не то... Фотографии парня с красивыми серыми глазами, без подписей и комментариев... В телефонной книге владелец номера был помечен как «Аня». И больше ничего.

Полицейские просидели у гадалки полтора часа и ушли, так ничего толком и не узнав.

 

Тишина. Теперь можно поспать. Только сзади, со стороны окна, опять надрывно визжит сигнализация. Кто-нибудь, украдите уже этот дурацкий автомобиль!

Только Ольга закрыла дверь за полицией и вернулась в постель — снова звонок, резкий, раздраженный.

— Да кто там? Что вам нужно?

За дверью никого. Видно, подростки балуются — наверняка их соседи подначили. Вот только... Гадалка вышла на лестничную клетку, светя фонариком телефона, и поискала кнопку звонка, при этом точно зная, что... Ну да, ее нет. Ольга убрала звонок два месяца назад, когда клиенты пошли косяком, — чтобы не тревожили мать. От недосыпа в голове трезвон начался? Или...

Ольга почувствовала, как по спине липким потом ползет страх. Она пересмотрела «ТВ-3» и теперь ей мерещатся привидения? Ну уж нет, в такой бред она точно не поверит!

Глубоко вдохнув, Зимина ринулась обратно в квартиру, закрылась и забралась поглубже под одеяло, твердо намереваясь заснуть.

8.

В дверь стучали и звонили до рассвета, но Ольга больше не открыла. В девять утра, злая, не выспавшаяся и растрепанная, она сидела на табуретке и пыталась залить в себя побольше кофе, чтобы не заснуть. Звуки прекратились, зато ее не покидало отчетливое ощущение, что в комнате есть кто-то еще. Похоже, пора завести себе хотя бы кошку: меньше будешь с ума сходить... Нет, ее буквально ели взглядом! Хотя так дурачить себя она и сама умеет.

День неудачный, клиентов мало. Раз на раз не приходится. На улице резко похолодало, после полудня повалил снег, пока еще тающий на подлете к бурой мокрой траве. Зима близко, однако; надо доставать из шкафа теплые вещи. Тем более что Ольгу, похоже, решили заморозить. В пластиковые окна бился ветер; казалось, что стеклопакеты надрывно стонут. Черт, вроде она никогда не отличалась склонностью драматизировать, теперь-то что происходит?

С четырех вечера начал звонить телефон.

— Да, кто это? — В ответ одни помехи. Снегопад линию повредил, наверно.

Звонили через каждые семь минут, хоть по часам сверяй. Прямо во время сеанса. Работа едва не сорвалась, клиентка отстегнула мало денег. Ольга боялась, что тетка увидит, как по ее лицу от злости ходят желваки, и вообще не даст ни рубля.

По телевизору показали большой сюжет про настоящих колдунов и шарлатанов, дружно идущих к черту. Упомянули и о ней — «лжецелительнице и прислужнице дьявола». Все, завтра она идет в суд, хватит с нее магических разборок...

И опять трещит телефон!

— Да кто мне звонит все время?! — рычит Ольга в трубку. — Отвечайте немедленно, или я заявлю в полицию! Кто вы?

Только шорох, похожий на неразборчивый шепот.

Ночью Ольга проснулась от хрипов мамы, побежала к ней. Та стонала и плакала, пыталась вертеть головой.

— Мам, что случилось?!

— Где... Ваня?

— Какой, к черту, Ваня?!

— Аня-я-я! — завыла старуха, широко раззявив рот.

Сам собой включился свет в кухонном блоке, потом в комнате. Лампа в плафоне мигала, шипела и искрилась. Пока Ольга соображала, как вызвать электриков, свет потух. Потом включился вновь. Отходить от маминой кровати она побоялась, сидела рядом скрючившись и закрыв глаза.

От двери потянуло холодом и знакомой мерзкой, гнилой вонью.

— Кто здесь?! — заорала Ольга. — Что вам нужно?!

Минуты на две повисла тишина.

Зимина осмелилась открыть глаза и поднять голову.

Прямо перед ней стояла девушка — пропавшая Анна Крылова. Бледная, в забрызганном дождем пальто. С виду обычный человек, ничем не примечательный. Вот только быть ее здесь никак не могло!

— Найди меня, — проговорила девушка. Ольга услышала ее голос приглушенно, издалека. — Я не знаю, где нахожусь...

Гадалка моргнула и в испуге осмотрелась — рядом уже никого не было. Она не могла поверить в то, что с ней происходит. Все это смахивало на дешевый ужастик, да еще и отдающий нафталином. Сейчас уже такой ерунды не снимают, везде спецэффекты. Господи, о чем она думает...

У нее нет никаких сверхспособностей, почему этот призрак заявился к ней?!

 

Утром Зимина отправилась в полицейский участок — узнать о ходе поисков Анны Крыловой. Ей сказали, что она пропавшей девушке никто, поэтому информацию ей не предоставят. Что делать дальше, гадалка не знала. Спустить все на тормозах — как в случае того ребенка с аппендицитом? А если призрак Ани явится снова?

Нет, таких посетителей ей больше не надо! Взвинченная до предела, Ольга, пытаясь успокоиться, расхаживала вперед-назад по комнате, обхватив себя руками за плечи. Впервые за всю ее жизнь привычная реальность таяла на глазах, открывая... Даже думать было страшно, что именно. Все, хватит, больше никакой магии! Черт знает кого можно оттуда вызвать.

Но эта девушка, Аня, просила о помощи... Ольга резко остановилась посреди комнаты. Она не умеет колдовать, что она может сделать? Стоп, но ведь видела же она призрака? Значит, какие-то способности у нее есть... И что теперь? Если она все-таки в силах помочь — то как?

Гадалка полезла в Интернет. Поисковик выдавал только заговоры на поиски потерянной или украденной вещи. Нет, не пойдет... Как найти пропавшего человека? Если даже ничего не получится, так, может, хоть отпустит этот парализующих страх. Липкий, холодный страх перед чем-то абсолютно неизвестным и невозможным.

Наконец, уже почти отчаявшись, Ольга наткнулась на обряд — «Поиск пропавшего человека посредством магического шара». Стеклянный шар лежал на подоконнике: когда не было сеансов, она им подпирала оконную створку, проветривая комнату.

Гадалка расчистила стол, пристроила шар в центре, следуя указаниям, почерпнутым на форуме доморощенных магов в Сети. Сжала прохладное стекло в руках и, закрыв глаза, сконцентрировалась. Сначала она совсем ничего не чувствовала. Потом ей показалось, что шар потеплел. Ольга открыла глаза и стала всматриваться в стеклянную глубину.

 

На комоде бормотал телевизор, Зимина не помнила, когда успела его включить. Отвлеклась от бесполезного шара, поискала глазами пульт, чтобы выключить...

По «Катуни», местному телеканалу, показывали срочный сюжет. Вслушавшись, гадалка замерла. Забытый шар, потеряв опору, откатился на край стола.

На экране появились болота за городом, в протоке Оби, на повороте от старого моста. В мутной воде, прикрытая ветками и травой, лежала девушка. Нетрудно было догадаться, что случилось. Скорее всего, ее поймала на улице компания пьяных парней, они развлекались с ней, насиловали, а потом, предварительно избив, выбросили в первую попавшуюся канаву.

Труп обнаружил какой-то водитель.

Лицо мертвой в прямом эфире, конечно, не показали. Мелькнули потемневшие от воды и грязи распущенные светлые волосы. Диктор за кадром говорил, что ведется расследование, требуется опознание... Но у гадалки не было сомнений: это Анна.