Песни на стихи сибирских поэтов в исполнении Татьяны Макаровой на стихи Станислава Михайлова

Анастасия в сад выходит,

Как повелось, поутру рано,

И молодой сентябрьский холод

Перчатки тянет из кармана.

Он проверяет документик,

Длину пальто и слой ватина

И и дерзко, как гусарский ментик,

Пылают губы георгина.

Анастасия век ненастный

Выносит в сад не столь понурый.

Не хриплое дыханье астмы

Стесняет грудь — то конь каурый

Хрипит и бьет копытом наледь

Поверх финальных слез и реплик.

Бог молодой разбился насмерть

О ребус каменный — поребрик.

О не любовь, о не обычай

Тупой удар равнять и острый.

О невозможность сердце вычесть

На счетах косточкой — бескостный

Удел смешон, уж лучше холод

И пальцы в каплях стеарина.

Анастасия в сад выходит.

Мы скоро свидимся, Марина.

* * *

Мне письмо написал друг,

Двух не прошло еще зим, лет.

Я своих отпустила немых слуг,

Я в ладони взяла свет.

Мне скупая судьба отдает долг:

Если можешь, бери, плачь,

И оттает тогда золотой слог,

И небес прошумит плащ.

Почти ничего не осталось, прости,

Слова бесполезны, но все же прочти.

Почти ничего не осталось, причин

Молчания не объясняю.

Почти ничего не осталось, прости,

Слова бесполезны, но все же прочти.

Почти ничего не осталось, прости,

Прочти, я тебя заклинаю.

Мне письмо написал враг,

Врат отворить ему нет сил.

Ни один на поля приходил град,

Ни один дождь в ночи лил.

Может, масть моих карт — месть

И немая печать уст.

Никогда до тебя не дойдет весть,

Как мой мир без тебя пуст.

Почти ничего не осталось, прости,

Слова бесполезны, но все же прочти.

Почти ничего не осталось, причин

Молчания не объясняю.

Почти ничего не осталось, прости,

Слова бесполезны, но все же прочти.

Почти ничего не осталось, прости,

Прочти, я тебя заклинаю.

* * *

Николай Александрович Лернер,

Из дворян, из последних дворян,

В «Гранд Отеле», «Марселе», вы кельнер

И, хотя бы поэтому, гранд.

Вы живете вполне бесполезно,

Но пенсне на багровом носу

Промокает, когда «Марсельезу»

Вам играют за несколько су.

Николай Александрович, русский

Или, пудель в прислугах, француз?

Пьет галлон «Божоле» без закуски

И брюссельской капустой обрюзг.

Всё смешалось: сантимы и центы

На бега, на бега, на бега,

Но насколько ж нежны сантименты,

И печалью душа всеблага.

И живут под лакейскою цацкой

Истомленная астмою грудь,

Приближенность фамилии царской,

Путь в Россию — несбыточный путь.

* * *

Николай Александрович Лернер,

Из дворян, из последних дворян,

В «Гранд Отеле», «Марселе», вы кельнер

И, хотя бы поэтому, гранд.

Вы живете вполне бесполезно,

Но пенсне на багровом носу

Промокает, когда «Марсельезу»

Вам играют за несколько су.

Николай Александрович, русский

Или, пудель в прислугах, француз?

Пьет галлон «Божоле» без закуски

И брюссельской капустой обрюзг.

Всё смешалось: сантимы и центы

На бега, на бега, на бега,

Но насколько ж нежны сантименты,

И печалью душа всеблага.

И живут под лакейскою цацкой

Истомленная астмою грудь,

Приближенность фамилии царской,

Путь в Россию — несбыточный путь.