Ночная трава

***

Проснись, торопит река.

Последний осенний лист

Цепляется за рукав.

Пора уходить, проснись.

Над городом снег с дождем.

Нагие деревья спят.

У пристани лодка ждет

Последняя, ждет тебя.

И желтый горит фонарь,

Как будто зовет домой,

И вьется ночной туман

По стеблям травы речной,

А лодочник, старый друг,

Нальет вина на пятак.

Однажды, когда умру,

Все будет именно так.

***

Ночное небо накрывало дома,

Ночная птица прилетала из тьмы.

Откуда точно, и не знала сама,

И пела песни триста лет, до весны.

И мы старели и вздыхали во сне,

И наши дети возвращались домой,

И рисовали облака на стене,

Обычным мелом на стене голубой.

***

Там, где кончается старость

И начинается тень,

Лодка к причалу пристанет,

Скрипнет в кустах коростель,

В доме проснется собака,

Чашку столкнет со стола,

Дряхлая, в ветхой рубахе,

Встанет над крышами мгла.

Кто там поет за рекою,

Музыка сводит с ума...

Там, где кончается поле

И начинается тьма.

***

1.

Двум старикам, на прошлом берегу

Оставленным, привозит катер хлеб,

Табак и спички. С озера туман

Еще бесцветной улицей течет,

Еще пусты подъезды и мосты,

А у причала кашляет движок,

И в дом напротив приоткрыта дверь.

2.

Мы жили рядом, на краю земли,

Один и тот же ветер пел в окно,

Шумел травой, раскачивал фонарь

За облаком. И снились голоса

В прихожей, и бродили сквозняки

По темным коридорам первых нот,

Под сонный лепет часовых пружин.

3.

Теперь здесь пусто. Расскажи, когда

Потерян ключ, затоптаны цветы

И выбито стекло. Который год

Ты собираешь вещи, старый плед

Латаешь затупившейся иглой,

Качаешь на коленях и молчишь.

И все никак не едешь. Старики,

Конечно, умерли. Конечно, все прошло.

***

Безжизненная туша парохода

Лежит в песке, и объедает время

С его боков соленое железо.

Под тень его, закрывшую полсвета,

Стекаются со всей округи камни,

Огни дорог и голоса деревьев,

И то ли снятся, то ли тихо плачут,

Что прожит век, что стоптан подорожник,

Что край земли кончается с причалом,

И не успеть за отступившим морем.

***

Пересвистываясь на восьми языках,

В приоткрытую тень улетели птенцы

Свиристелей, и жаворонков, и синиц,

И качается ветка, и нет никого,

Только ветер вздыхает и мне говорит:

«Мы с тобой почирикаем позже, прощай!

Есть другие дела и иные слова,

И шиповника куст, зацепивший рукав,

И ночная трава, и камыш на реке,

И звезда над холмами на том берегу».

***

Даниилу Хармсу

На Пискаревском кладбище

В голодной тишине

Тень шутника и бабника

Стихи читает мне.

Чужие, непохожие

На прежнюю игру,

Они скрипят галошами

По мерзлому двору.

Они скребутся ветками,

Кричат в окно совой

И занавеской ветхою

Шуршат над головой.

А ты лежишь без имени

В дурацком колпаке

И пуговицу синюю

Качаешь в кулаке,

Как будто ей обещаны

И темное окно,

И чистый лист, и женщина,

Забытая давно,

И свет луны над городом,

И метеора путь...

И даже птица черная,

Слетевшая на грудь.

***

На позднюю осень похоже —

Дожди, ледяные деревья

И темные спины прохожих —

Последнее стихотворенье.

Не знаю, куда уезжаю,

В какие туманы и горы,

Но волчьими смотрят глазами

Дворы, перекрестки, заборы,

Ревнуя к луне и дороге,

И птице, притихшей во мраке...

Когда просыпаются строки

И грустно бредут по бумаге.

***

Пустые скорлупки имен

Рассыпаны всюду, где жили,

Где пели и видели сны,

Где снег на дороге лежал,

По снегу ходили сороки,

И дети смотрели в окно

На яблони, на облака,

Собаку, коляску, соседа

В бесцветном вчерашнем пальто...

Когда еще были полны

Пустые скорлупки имен.

Галке Медведевой

Галке Медведевой, в память

Прошлой холодной земли,

Тянутся льды под мостами

Белые, как корабли.

Мимо ограды, аптеки,

Липы у ваших ворот,

Катятся вешние реки,

Синие, как небосвод.

Тают последние тени,

Пахнет травой от земли.

Вот и кончается время,

Серое, как журавли.