Русская агитбригада

Поэты Евгений Бабиков и Дмитрий Рябов, члены Правления новосибирского отделения Союза писателей России, в составе творческой агитбригады 10 дней находились в Луганске и Луганской области.

В рамках народной патриотической акции «Мы — русские! Мы победим!» Евгений Бабиков и Дмитрий Рябов совместно с сотрудниками новосибирского Областного центра русского фольклора и этнографии, ансамблем традиционной казачьей культуры «Майдан» и вокально-инструментальным дуэтом участвовали в концертах в прифронтовых госпиталях Лисичанска, Горского, Сватово, Старобельска, а кроме того выступили перед личным составом действующей армии.

Дополнительно участники агитбригады занимались доставкой гуманитарного груза и медикаментов.

Евгений Бабиков, поэт, член Союза писателей России:

— Когда транспортный самолет 41-й армии оторвался от земли, мы все отчетливо поняли — сбылось! Мы летим на Донбасс, куда рвались ещё задолго до начала СВО. Мы — это пятеро казаков из ансамбля «Майдан», двое артистов-волонтеров и два новосибирских поэта.

Сбылось, потому что сошлись воедино придуманная нами и воплощенная в реальные концертные программы народная патриотическая акция «Мы — русские! Мы победим!», воля командующего 41-й армии и поддержка министерства культуры Новосибирской области.

Впереди нас ждали военный аэродром в Ростове, 10 дней в Луганске, сотни километров дорог на разной военной технике, концерты в прифронтовых госпиталях и на танковых полигонах, в воинских частях и сельских клубах, и, конечно же, навсегда сохраненные в душе и сердце воспоминания об опаленных войной земле и людях.

…На выезде из Луганска — обычного русского рабочего города (что-то вроде Бердска или Искитима, но побольше) — сначала поразило узнавание: да это же точно такие, как у нас в Сибири, села, улочки, дома и магазины, СТОшки и небольшие предприятия. Всё знакомое и родное!

Когда ближе к линии фронта мы увидели сожженные и разрушенные города и села, брошенные дома и квартиры, щербатые от пуль и осколков столбы, расстрелянные дорожные знаки, взорванные и обрушенные мосты, перебитые снарядами и минами деревья — пришел ужас: как же можно так изуродовать творения Божьих и человеческих рук! А потом волна гнева захлестнула сознание: это же наша русская земля, это наши дома и деревья! Почему же так долго мы позволяли нацистской мрази и подонкам-сатанистам издеваться над русским миром и русской правдой?!

Мы освободим эту землю, мы заново отстроим дома, сюда вернутся люди, будут растить детей и хлеба, добывать уголь и петь песни, но для этого ещё надо пройти до конца страшный путь испытания войной и смертью.

В голову лезли аналогии с Фениксом, с Ванькой-встанькой… И вдруг словно озарило память: сибиряки знают, что старые кедрачи нуждаются в пожарах — это когда неимоверно размножившиеся жуки-короеды просто съедают деревья, кедры становятся пустотелыми. И тогда по Божьей воле приходит пожар, сгорают огромные участки тайги. Но! Шишки кедров раскрываются только при высокой температуре! И на месте выгоревших лесов сразу же вырастает новое поколение молодых и здоровых кедров, а все жуки-короеды сгорают и новые не селятся на пожарищах.

«Кто сказал, что сгорела Земля? Нет, она затаилась на время». Слова этой песни Владимира Высоцкого я, как молитву, шептал тогда и повторяю сейчас.

***
Не думай вообще
о любви к Родине —
она
растет не в уме —
в душе,
как смородина
и бузина:
ухода не требует,
вроде бы,
а не выкорчуешь ни хрена.

Песня Леньки Королева

Наш Король, как король, он кепчонку, как корону — набекрень, и пошел на войну.

Булат Окуджава

Очень трудно унять эту боль,
Словно кровь небинтованых ран:
Для друзей я, конечно, — Король,
На войне я обычный пацан.

И не слышу я голос небес,
И не верю уже в чудеса,
У меня ещё есть АКС
И до схватки почти полчаса.

Мочит арта железным дождем,
Врос в окоп, как в утробу и гроб,
Горьким потом пропах чернозем,
Крестит снайпер прицелом мой лоб.

И не слышу я голос небес,
И не верю уже в чудеса,
У меня ещё есть АКС
И до схватки почти полчаса.

Нам в атаку? Ну, ладно, пошли.
Фронтовая простая судьба —
Мы польем кровью поле земли,
Чтобы завтра взошли здесь хлеба.

И услышу я голос небес:
«Верь, надейся, люби и дерись.
У тебя ещё есть АКС,
А до смерти есть целая жизнь».

***
Моя религия — Россия!
Молюсь на сотнях языков
За дочерей и за сынов:
Дай, Бог, им жизнь!
Дай, Бог, им силу!
Пусть в смертной битве с адским «рейхом»
Звучит в небесной высоте:
«Христос воскрес!», « Шалом алейхем!»,
«Аллах акбар!» и «Намасте!»

Дмитрий Рябов, поэт, драматург член Союза писателей России:

…Когда поехали из Луганска в Старобельск, было немного не по себе, потому что едешь — и окопы старые вдоль дороги. На обочине валяются противотанковые мины с выкрученными взрывателями, башня от танка, бетонные телеграфные столбы — одни как будто подломленные, а другие — как собака погрызла. И у населенных пунктов вывески с названиями все в дырках от пуль.

Как только мы приехали в старобельский госпиталь, привезли раненых. Наше выступление сначала хотели отменить, но потом главврач разрешил — из палат вышли ребята — кто как смог, — начался собственно концерт. Мы немного опасались из-за острого содержания частушек, которые мы привезли, но почему-то как раз частушки зашли очень хорошо.

Что такое частушка в военное время? Это оружие, так сказать, ментального применения, они замечательно боевой дух поднимают, смех убивает противника в сознании бойца еще до реального выстрела. И пусть это грубо, пусть иногда и резко, но в данных обстоятельствах, я считаю, нечего стесняться. Высмеивание противника — это вполне нормальная практика в режиме военных действий.

Когда мы выступали в одной части, половина зала там было женщин и ползала — мужчин, то есть солдат. Кроме того, пришел еще священник и вот тут мы стали стали сомневаться — можно ли петь подобные частушки перед ним? Офицер, который нас сопровождал, специально сходил с этим вопросом к батюшке, и тот пожал плечами: «А почему нет?» И пока мы пели, я со сцены видел — священник тоже улыбался. Видимо, потому что отнесся к частушкам нашим, несмотря на всю их резкость, не как к бездумному охальничанью, а как к оружию особого свойства.

Этот батюшка, кстати, носит на военной шапке шеврон с надписью «Мы попадем в рай, а они просто сдохнут!» Так что священники там тоже особенные — боевые.

…Выступали мы даже на улице, а в одном месте командир части обрадовал: «Мы вам клуб открыли, — говорит. — Клуб стоял полгода закрытый, там ни воды, ни света. А сейчас мы его открыли, чтобы нормально все, чтобы выступали на сцене». Правда, в клубе этом холодина — аж пар изо рта! Но ни нас, ни зрителей это не смутило. Да и как смутишь этих зрителей, если они полчаса как из окопов? Впечатление, конечно, потрясающее: выходишь на сцену, а наши парни сидят и почти у каждого автомат у кресла стоит, например, а у двери, как мне показалось, еще и ручной пулемет пристроился...

Ребят, которые сейчас воюют или лежат в госпиталях, не надо принудительно мотивировать, они и так мотивированы выше крыши, у них тяжелая работа — им надо дать немного отдохнуть, развлечь их.

Во время Великой Отечественной войны существовал такой орган — Главное политическое управление Советской армии и Военно-морского флота (ГлавПУР). Оно занималось организацией агитбригад, газетами, писателями, артистами. Все писатели проходили по его ведомству, через ГлавПУР они попадали с агитбригадами на фронт. У ГлавПУР был свой ресурс, свои деньги и пайки, слушались его беспрекословно.

Сейчас этим по идее должно заниматься Главное военно-политическое управление ВС РФ — не знаю, делается ли что-то и насколько успешно. Да, есть отдельные выступления писателей и артистов, но массово это не происходит.

Нельзя и сказать, что вообще ничего не делается — вот, к примеру, в нашей поездке нам очень хорошо помогали с организацией и многими вещами как раз армейские структуры, но кто будет заниматься фронтовыми агитбригадами системно? Вопрос остается открытым. А ведь бойцам это надо!

***
Зимой в России всё едино,
Где Петербург, а где Тамбов —
Промерзла русская равнина
До самых отческих гробов.

Две чаши пунша шумно выдув
И амуницией звеня,
Денис Васильевич Давыдов
Взлетает махом на коня.

И на ветру трепещет карта –
Россия в снежной кутерьме
Наполеона Бонапарта
Как зайца гонит по зиме.

Такие славные морозы,
Ну просто дьявол их возьми!
Трещат французские обозы,
Хрустя французскими костьми.

Среди снегов, луной объятых,
Тревожит сон чужих полков
Отряд гусар щеголеватых
И зверовидных казаков.

В ночи ничем себя не выдав,
Замыслив гибельный урон,
Денис Васильевич Давыдов
Заходит с четырех сторон,

И пламя дерзкого налета
До неба вспарывает ночь,
И вражья сонная пехота,
Сигает по сугробам прочь!

Остатки Пьера или Жана
Растащат волки до утра.
Оскалясь весело и жадно,
Война хохочет у костра.

Таких-то навидавшись видов,
Считая смерть за мишуру,
Денис Васильевич Давыдов
Берет гитару на пиру.

И в жарком рокоте гитары,
Фортуну взяв под локотки,
Кутят развязные гусары
И разбитные казаки.

Свистят шальные небылицы,
Пыхтят высокие чины,
И переходят все границы
Отчизны верные сыны.

От их притопа и прихлопа
Трясется в будуарах пол
И просвещенная Европа,
Дрожа, сморкается в подол.

Ведь даже Богу неизвестны
Пути гусар и казаков —
Предвечный холод русской бездны
У них на лезвиях клинков.

И ужас гнева московитов
Рождая в западных князьях,
Денис Васильевич Давыдов
Идет по небу на рысях.

PS

Кстати, один из участников ансамбля «Майдан» и нашей агитбригады буквально на днях снова отправился в зону проведения спецоперации, но теперь уже — в качестве добровольца.

При подготовке использованы материалы газеты «Советская Сибирь» (“ПОЗЫВНОЙ «КУЛЬТУРА», ИЛИ ЧТО ДЕЛАТЬ И ПЕТЬ АРТИСТАМ НА ПЕРЕДОВОЙ?”, http://www.sovsibir.ru/news/175501​​​​​​​, автор Светлана Фролова)