«Свет золотой или золото?»

Головокружение

Я поднимаю голову вверх,

К синеющей пропасти неба.

Навстречу мне падает снег,

Вращаясь легко и нелепо.

 

Как я восторженно рад

Земной судьбе человека,

Когда, кружась, падает взгляд

Против падения снега.

 

Электрический храм

Когда-то я строил храм,

И мне не хватило золота.

Тогда в ход был пущен вольфрам,

Чтоб рядом с ним не было холодно.

 

И вот он — маяк для очей,

Высится башня-красавица.

В несколько тысяч свечей

Купол-свеча зажигается.

 

Но почему сгоряча

Люди плюются словами:

Храм, дескать, Сэнт-Ильича,

Где же тут святость? В вольфраме?

 

Люди, зачем? Почему?

Чем ваши души расколоты?

Что нужно душе и уму:

Свет золотой или золото?

 

Преступление и

Но вот беда случилась: старуха увернулась

И, обернувшись, встретила Раскольникова взгляд.

Раскольников весь обмер, попятился, сутулясь,

Старуха оказалась быстрее во сто крат.

 

Старуха завладела орудием убийства,

И в полумраке пыльном мелькнул на миг топор.

Всё разрешилось быстро, наверно, слишком быстро:

Старуха размахнулась — и страшный суд был скор.

 

Она звонила Васе — внучатому племяшке —

Он был серьёзный парень и выручал не раз.

У Васи были чётки и груз на сердце тяжкий.

У Васи был мобильник и брюки «Адидас».

 

В пяти пакетах крупных на новенькой «девятке»

Раскольников был вывезен в лес на исходе дня.

Орудуя лопатой, сказал Василий мягко:

«Ты, парень, тварь дрожащая, а право — у меня».

 

Раскольников закопан там, где мочили Ницше.

Не мучила ни совесть, ни тысяча идей.

«Девятка» укатила, в лесу вдруг стало тише.

Алёна и Василий — сверхлюди наших дней.

 

Прометей

Твой любимый цветок — это роза ветров.

Это мир духоты, мир без свежих идей.

Это мир беспросветных глухих тупиков,

Некрутых поворотов и торных путей.

 

Люди бьются, как рыбы, в электросетях,

Их связали электроцепями;

И от этого неба, от звёзд и от птах

Их закрыли электрощитами.

 

Мир электростатичен — чувствуешь ты,

И пока твоё время не истекло,

Покидай аварийно мир духоты,

Выдернув шнур, надавив на стекло.

 

Вдохни этот ветер, кричи на бегу,

И пусть этот бег будет дико нелеп,

Наплевав на инструкцию, как выжить в снегу,

Уходи поперёк направления ЛЭП.

 

Твой любимый цветок — это роза ветров,

Перспективы движенья предельно ясны.

Покидай духоту, электрический кров,

И, по горло в снегу, доползёшь до весны.

 

И вот — ты коснулся восхода рукой,

Обжёгся и рухнул, ослеп и ослаб.

Но поднимутся люди твоею тропой —

Покидать свой мирок электрических ламп.

 

Жилмассив

Район мой раёшный, бетонный лубок,

Гигантского города квёлый кусок.

Кубически ровный утилитарист,

По-русски пронзительнейше неказист.

Запененный пыльной листвой тополей.

Лоскутный, скреплённый стежками аллей.

Осколок эпохи космических грёз,

Когда футуризм принимался всерьёз.

Мучительно сладко пропахший землёй,

Зажатый зубастой фабричной горой.

Прозрачные двориков тесных мирки,

Как будто картинки — близки и ярки.

Край, сердце сжимающий, будто тиски,

Есенинско-Маяковсковский!

 

U

Истории рождения

Сценарий очень прост.

Змея от напряжения

Свой откусила хвост.

 

Разомкнутая вечность

Нас держит, как магнит.

Пустая бесконечность

Искрится и искрит.

 

Сижу я в этой вечности,

Сижу и чуда жду.

Гремит трамвай, увенчанный

Электробуквой U.

 

Живу в дурной эклектике,

Я в блоковском бреду.

За окнами электрики,

Напившись, воют U.

 

Сижу, от напряжения

Сжимаюсь я в дугу,

Не греют батарейные

Трубы буквой U.

 

Смотрю по телевиденью

Тупую ерунду.

Но не расслаблюсь, видимо,

Антенна — буква U.

 

Движенье утомительно,

Томителен привал,

Нужны путеводители,

Сидеть я так устал!

 

Я так хочу сорваться в путь,

А если вдруг в беду…

То мне поможет кто-нибудь,

Подкова — буква U!

 

Теперь уж не мучителен

Такой электроток.

Отныне он живителен,

Ведь я не одинок.

 

Я буду жив, бессуетен,

Смирившись с буквой U.

Ведь живо наше unity.

Я покажу «козу».

 

Сгущённая жизнь

Мы лёжа смотрели в синюю высь

И пили отвар, приготовленный знахарем.

И тут-то я понял, что счастье есть жизнь

Сгущенная цельная с сахаром.

 

И сосчитав километры и мили

Мною истоптанных длин,

Я понял, что я не противник ванили,

Но я не люблю ванилин.

 

Да — чтобы ломало и било, молю.

Желаешь мне счастья? Да сам ты!..

Мне нравится сахар, но я не люблю

Консервов и консервантов.

 

Самолёт

Давай угоним самолёт.

Понурые по норам спят.

В их «да-да-да» и ад, и яд,

А мы угоним самолёт.

 

Давай угоним самолёт.

Виной вино в потоке вен.

В их «нет-нет-нет» и тень, и тлен,

А мы угоним самолёт.

 

Мы проползём в аэропорт.

Я форму лётчиков украл.

Мы заберёмся за штурвал,

Покинем мы аэропорт.

 

Мы пробежимся по земле

И приземлимся на Луне.

Ты что-то тихо скажешь мне

При свете звёзд и при земле.

 

Здесь тесно, будто под землёй —

Давай угоним самолёт.

В другую жизнь нас занесёт:

Не под землёй, а под Землёй.

 

Пара

Если бы тебе водой родиться,

Я бы стал кувшинной ручкой тонкой.

Если б ты была киноактрисой,

Я бы был царапиной на плёнке.

 

Если б ты была звездой, пожалуй,

Я бы стал под телескопом тенью.

Мы с тобой всегда вдвоём, но парой

Нас назвать — дурацкая идея.

 

Если б музою была поэта,

Я бы был листком блокнота, видно,

Мы с тобой всегда вдвоём, и это

Для меня особенно обидно.

 

А-Я

Расставив ноги деловито,

Охраной встали на края

Большой линейки алфавита

Два брата: буквы «А» и «Я».

 

А жизнь есть азбука — и только.

Ты помнишь физику? Да-да —

Про то, как некий самолётик

Летел из некой точки «А».

 

Откуда ж мне начать движенье?

Найти пункт «А» я был бы рад.

Я изучал обозначенья

Дорожных и игральных карт.

 

Устав стоять на низком старте,

Устав от вечных серых морд,

Я букву «А» нашёл на карте,

И это был аэропорт.

 

Я убежал — так было надо,

И цепь дорожных знаков «А»,

Что означают автостраду,

Меня туда вела, вела.

 

Но по пути к аэродрому

Отчётливо услышал я,

Как птица, будто бы знакомо,

Курлыкала «А-я, а-я».

 

Ах, птица, глупая, смешная,

Ты не мечтай о высоте.

Там быть, поверь, я это знаю,

Из птиц возможно лишь еде.

 

Билет на А-три-сотни-двадцать.

Проверка ищет, кто не чист.

Ну что ж, пришла пора прощаться.

Письмо — вот А4 лист.

 

«…Нет, всё, что было, не забыто.

Но улетаю в точку “Я”.

Так сквозь страну и алфавиты

Я начинаю путь в себя.

 

Нет, птичка, милая-родная,

Ты не мечтай о том пути.

Поверь, я сам ещё не знаю,

Смогу ли я его пройти.

 

А ты была всем тем, что держит.

И всё же улетаю я.

Прощай». Две кляксы (мажет стержень).

Почтовый индекс и а/я.

 

На взлёте уши заложило,

И голова болит моя.

И кажется, что в каждой жиле

Звучит: «А я? А я? А я?»