Вы здесь

Свинцовые знаки судьбы

Владимир СЕМЕНЧИК
Владимир СЕМЕНЧИК


СВИНЦОВЫЕ ЗНАКИ СУДЬБЫ

* * *

И темно в этом доме, и душно, и гулко,
И часы на стене в такт шагам в переулке
Бесконечно идут…
Что мне делать с собой
В этой бочке пустой,
В этой темной шкатулке,
Ожидая, куда меня бросит прибой?
Что мне делать с собой?
Как в бессильные руки
По крупице собрать эти запахи, звуки?
Запах прелой земли, просочившийся в дом,
Шорох ветра, шаги в переулке глухом…


* * *

Чудна моя жизнь в этом теле, чудна и бедова,
Не то чтобы в тягость, а крылья расправишь — тесна...
Так в детстве бывает: под вечер примеришь обнову,
А утром наденешь — уже не по росту она.

Проснуться бы заново — где-то в ином измеренье,
Где небо просторно и зыбко, земля солона,
Где каждая речка вливается в стихотворенье,
И жизнь непонятна — как тело твое — и чудна.


* * *

Вгрызаясь в пасмурные своды,
Круша гранитные углы, —
Увы! — мы жаждем не свободы,
А лишь послаще кабалы.

Припав к немому изваянью,
Крестясь до третьих петухов,
Что ищем мы? Не покаянья,
Но — оправдания грехов.

И, восставая из могилы,
Являемся в бессонный час —
Увы! — не тем, кого любили,
Но тем, кто поминает нас.


* * *
Николаю Тарасову
Однажды и мы — загуляем!
По улице двинем гурьбой.
Всех кошек окрестных облаем,
А шавок прихватим с собой.
Хмельной раздобудем отравы
(плевать, что она не в чести!)
и выйдем на берег кудрявый,
понятно — не уток пасти!
Ах, реченька, сизая птаха,
Давай, веселее гляди!
У нас нараспашку рубахи
И долгий закат впереди.
Прости уж, мы выпьем немного.
И скука уйдет из души.
И скользкая тень водяного
Почудится сквозь камыши.
Гляди-ка — он мшистый и тонкий,
И нос как болотный сучок.
Эй, милый, не прячься в сторонке!
Плеснем и тебе, дурачок.
Не трусь — мы костер не разводим,
И так вся в ожогах земля.
Гуляем, бухтим, колобродим,
Не пьянства — веселия для...
Какие нам видятся бездны,
Какие напевы слышны!
И всякая тварь нам любезна,
Коль с нами не ищет войны.
Смелее, речное отродье,
Шагай, камышами шурша.
Пускай почудит на разводье
Твоя водяная душа,
Пусть воздухом вольным подышит,
Пробулькает что-то свое…
Тут каждый поймет и расслышит,
И даже полюбит ее.
Пока мы блаженны и зрячи,
Пока наши слезы легки,
Мы что-нибудь в мире да значим
У этой пресветлой реки.
Нам нынче и сгинуть не страшно:
Река до незримых высот
Беспечные облики наши
На крыльях своих донесет.
Недаром и нынешней ночью,
Как многие лета назад,
В волнах отраженные очи
С небес восхищенно глядят,
А рядом — усталые боги
Свою проклинают судьбу,
Завидев наш праздник убогий,
Минутную нашу гульбу.


* * *
Тишина, затравленная псами,
Вырвалась из темного двора
И, промчавшись гулкими лесами,
Нищенкой присела у костра.

Мы над ней отчаянно глумились,
Кружками и струнами звеня,
Словно доказать себе стремились
Превосходство крика и огня.

Пламени языческие трели
Сладко нас дурманили и жгли,
Чтоб до срока слушать мы не смели
Горькое молчание земли.


* * *
Господи Боже мой, голубь в окне
Что-то бормочет, воркует, картавит,
Словно душа встрепенулась во сне
И потянулась к любимой устами,

Словно по капле тягучая жизнь
Выпита к ночи — и в Божьей деснице
Только душа одиноко дрожит
Белою тенью на черной странице.


* * *

Любимая, что с нами будет
Когда мы разучимся жить?
Неужто нас небо осудит
По разным орбитам кружить?

Неужто в томлении праздном,
Под сводами звездной тюрьмы,
В обличье, немыслимо разном,
Друг другу объявимся мы?

Любимая, клёкот зловещий
Летит от вороньей избы.
Как смутно в ладонях трепещут
Свинцовые знаки судьбы.

Как мерно в мерцании круга
Вращается веретено.
Как долго мы любим друг друга,
Сливаясь в сиянье одно...



* * *

Впустую проносится время, но жизнь хороша!
Уж тем хороша, что впустую истративши годы,
Однажды увидишь: не истины просит душа,
Не хлеба и злата — а только любви и свободы.

Как две этих жажды мучительных мне утолить,
Мотаясь от синей звезды к твоему изголовью?
Я ради любови не в силах свободу забыть
И ради свободы не в силах расстаться с любовью…



* * *

Когда поэт стихов не пишет,
Он жабрами на суше дышит,
Он камни гложет, уксус пьет,
Из паутины шубу шьет,
Он талым снегом кроет крышу,
Бежит от света, словно крот...

И все-таки эпоху слышит
И судьбы видит наперед.
100-летие «Сибирских огней»