Вдоль солнца

* * *

ничего не исправишь —

онемела рука...

пианино без клавиш

превращается в шкаф —

не стучат молоточки

строй не держат колки

и доходишь до точки

обнищанья строки

духи музыки ныне

не с тобой говорят

в заводной сердцевине

не гудит звукоряд —

так попавшее в невод

виртуальной тайги

мимикрирует небо

до вороньей лузги

вместо памяти — лета

вместо слов — сухостой

обращается флейта

деревяшкой простой

и вздыхаешь печально

у казенной стены

пригвожденным к молчанью

инструментом больным

* * *

снова вдоль солнца бредут моряки

бред мой бессмертный зеница оки

серверный сон до рассвета

я не смогу да и как не сказать

пепельный лед застилает глаза

звуки слезятся от ветра

сколько бессчетных пульсаций судьбы

от вожделения до ворожбы

день обезличен и матов

что обрету за чертой тишины

сизый сквозняк на задворках весны

май поперхнувшийся мартом

горы ли годы ли горя ли нет

кто-то заоблачный выключил свет

и полоса многоточий

встала на путь параллельной кривой

город неузнанный город живой

нынче стоит обесточен

вновь ожидать ничего впереди

мне ли не знать этой боли в груди

сталелетейского плача

нежного гнева щетинится еж

как же ты все-таки не устаешь

всюду себя обозначить

и не сбежать от земного пути

и бесконечно вдоль солнца брести

твердого темного солнца

питер палермо мадрид магадан

где за спокойствие душу продам

ночью вдоль окон гуляет беда

все что теперь остается

* * *

а потом не вспомнится ничего

ни огня ни темени ни лица

словно год украли под рождество

или сын забыл своего отца

словно голос был или город встал

на защиту тайных своих глубин

потому молчи принимай верстай

и гадай to be или not to be

отрекись оглохни для всех иных

слишком явных в небе твоих пустот

и познай младенческой седины

преснотелый взмах невесомый ток

выдыхай вдыхай

выплывай наверх

и пройдет вина и придет война

где в забвеньи зыбком зияет свет

тот что крепче памяти

глубже сна

* * *

Алексею Черникову

мимолетный ангел лей елей

отпуская воздух из щелей

мир взрывая флейтой родниковой

питерской серебряновековой

затопи земли кромешный зной

черноречной правдой ледяной

на крыле литейного моста

незнакомый взгляд из-под зонта

прелести его не убивай но

с гумилевским призвуком трамвайным

город твой — архангельский приют

что тебе архангелы поют?

что темнеют храмов купола

что родная улица мала

как ни надевай а все не к месту

спят провинциальные невесты

стих бежит по миру босиком

сигаретным кутаясь дымком

свет его печален — почему?

что там прозревается сквозь тьму?

кто шагает в венчике ли в шапке

словомир укачивая шаткий

золотой с серебряным в одно

тонкое сошьются полотно

мимолетный ангел лей елей...

* * *

засыпают низы а потом забывают верхи

из глухого огня вырастает треножник ольхи

распадается круг возникает забвенная зона

тень ложится на грудь горизонта

воспаленно дыша заболевшей удушьем весной

вырастаем из тел кочевых из обугленных снов

из ветрами потресканной кожи

на себя непохожи

на иных непохожи но кажется чем-то жива

корневая основа сверставшая годы в слова

опустившая веки веков в золотые порталы

ворожбой краснотала

полынной латынью сильны

голоса прирастают смешеньем вины и войны

серебрится сократовым смехом

безымянное эхо

в этой точке любой из ушедших

как прежде живой

и земная трава навсегда остается травой

поименно всплывают секунды события лица

тишина замирая в языческом небе троится

как десятки столетий назад

бесконечное время назад

как тогда

и уходит вода

но приходит другая вода

навсегда