Вы здесь
Ирина Куртмазова. Слова и образы любви
* * *
В городе лето. В городе где-то
Замерли, вымерли все или вся.
День раскален; он расплавлен, раздет он,
Жар раздавая и свет привнеся.
Рогом поводит троллейбус ленивый.
Снилось: он — парусник, мчащий к тебе.
Город — не город, а город — огниво,
Для извлечения пекла из тел.
И понимаю. Я все понимаю,
Воздух печеный, пьянея, ловлю:
Это — мой город. Да кто я такая
Вне этой пыли, вне гнуса, вне лю-
дей, торопящихся спрятаться в камни;
Лета, летящего в Лету; и вне
Всей нелюбви этой? Да и куда мне —
Новорожденной и любящей мне.
МАМЕ
Снова хочу быть маленькой:
Если зима – то игры!
Мам, надевай мне валенки –
Детство опять у Иры.
Драмы – по части Вильяма.
Мне надоели драмы.
Как я давно не видела
Снега белее, мама!
Сядем, да побеседуем.
Все ли ты мне простила?
Помнишь, когда к беседке я
Той – языком пристыла?
Это, конечно, мелочи.
Было и хуже следом…
Но, я все та же девочка,
Мам, что бежит по снегу.
* * *
Слепящее утро. Август - хитер, как лис:
Свернулся клубком и лижет ладони лета.
И город, влюбленный в хипстеров и актрис,
Возлюбленный город рокеров и поэтов,
Играет в фонтане, пьет ароматный чай;
Вдыхает дурманный дым электронной трубки.
Звенящее утро. Август - тебе не май,
Что сгинул в пучине той изумрудной юбки.
Он мягко крадется, чтобы лакать тепло.
Он тихо скулит в окно, принимая данность.
Звенящее небо. Раненое крыло.
И свежестью дышит вся мировая жадность.
И площади ждут явления всех плащей.
А тело спешит сгореть, предвкушая холод.
Останься со мной - я бросила быть ничьей
И знающей, что меня покидает город.
* * *
Сегодня невозможно снежно.
Сегодня больно невозмо...
И выйду я на воздух свежий,
и даже шапку не возьму.
И я увижу, я увижу,
как падает бескрайний снег.
И снег мне станет ближе, ближе,
И снег мне станет ближе всех.
И ляжет снег — тяжёл, как саван.
И станет снегом всё одним.
И я когда-нибудь им стану,
и лягу за окном твоим.
И всё исчезнет за снегами,
снегами белыми пройдёт.
Зима горячими губами
меня целует в тонкий лёд.
* * *
снег весну укрывал, опоздавший ни много ни мало
на порядок зимы, оскверняя собою кварталы,
подворотни и площади - так в середине апреля
снег ее обнимал и, волнуясь, казался метелью
и стонала весна, истекая истомою вешней
и сегодня она, как и я, перестала быть прежней
мы стояли с тобой в этом хаосе дня - невредимы
и наш замкнутый круг принимал очертанья интима
все у нас хорошо - мы с тобою случились на свете
и апрельский недуг увлекал нас в недужные сети
и тяжелые тучи туманом дурманным сочились
все теперь хорошо - мы с тобой друг у друга случились
* * *
весна приходит за любовью
и свет ощупывает щеки
люблю когда своим люголем
ты с моей болью сводишь счеты
когда накручиваешь жилы
на свои вилы как спагетти
и достаешь бутылку джина
и ролтона два из пакета
мурашки мечутся по коже
и мы замешкались у двери
и не могу я вспомнить кто же
ты в самом деле в самом деле
а мир вращается вращае…
«ведь жизнь кончается не завтра»
и я тебя за все прощаю
чтоб ролтон заварить на завтрак
* * *
В лесу дремучем,
В гнезде паучьем
Жила беззвучно.
Ждала напрасно.
А ты был лучшим.
Был самым лучшим.
Бессмертный лучик
В загробном царстве.
Но гнулись сосны,
Ломали спины;
Тянулись сосны
Ко мне губами.
Не просыпайся!
Поспи, Ирина.
С нами спокойней,
Надежней с нами.
Лакали лисы
Из моей боли.
Псалмы мне пели
Ночные лисы.
Мы не увидимся с тобою,
Ведь ты мне снился…
Всего лишь снился.
* * *
Не снись. Не воскресай.
Люблю - ну да.
Везет меня трамвай
Туда, туда,
Где травы по плечо
И в рост - цветы.
Люблю тебя. И чё!
А ты, а ты?
Трамвай несется - гля! -
Метели сквозь.
И вертится Земля,
Ломая ось.
И вертится земля
Тебя вокруг.
Тебя блин ради, для
Тебя, мой друг.
Поэтому - не снись.
Всего лишь - знай:
Несет меня сквозь жизнь
К тебе трамвай.
Несет меня.
И мир Обязан ждать.
Таких, как я вот - Ир -
Еще сыскать.
* * *
уснули сны у изголовья
зимовья перебитых псов
где бредит вечною любовью
любовь не видящая снов
основ не прочная основа
порочная игра всесил
спи и не вымолви ни слова
ни стона не произнеси
поземка по земле змеится
и ночь кривит беззвездный рот
а нам никак не распроститься
у разминувшихся дорог
и мировой волчок не дремлет
вот-вот укусит за бочок
здесь нечто по-древнее древней
любви с любовью сводит счет
а надо всем этим - Всеспящий
превыше неземной зимы
сны видит о не настоящем
далеком мире где есть мы
там снящаяся человеку
земля, лежит в перине войн
и из-под век стекают реки
и вздрагивают его веки
и мир дрожит над головой
* * *
рыжих карпов лови что гниют с головы
в тихом омуте ржи где утопленным жаль
не ходить не ходить по лугам трын-травы
на груди у земли не лежать не лежать
оцелованный мной до седых петухов
завещаю моим долгожданным не быть
ты учился забвенью у тени и мхов
ты у всякого зверя учился любить
твой осиновый стон твой осиновый стан
где надежды твои — бурелом бурелом
стал землею звездой путеводною стал
древо жизни твоей стало крепким крестом
рыжих карпов лови на пустом берегу
и смотри и смотри исподлобья берёз
так покой твой — зеницу пускай берегут
как любовь о земле ты ревниво берёг
* * *
Давай лежать, упавшие на снег,
И видеть сон,
Как вечной темноте уступит свет.
Исчезнет он.
И станет на земле черным-черно.
Не станет всех.
И это все, конечно, ничего,
Но как же снег?
Давай с тобой на следующей сойдём
С лица земли.
И чтобы нас искали днём с огнём.
И не нашли.
Исчезнем с лент вечерних новостных
К виску висок.
Но как же этот снег и этот стих;
И это всё?