* * *
Вы, фламандцы, творцы золотой полумглы,
даровали мне милость:
ведь мирские обиды не так тяжелы,
если сердце любовью омылось.
Как звучало красиво и строго: «реглан»,
и, с дождями согласно,
возникало певучее имя Легран
и шербурские зонтики, ясно.
И ветрами весенними мне принесло
новый образ свободы,
потому и ахейской триремы весло
опускал я в сибирские воды.
Сколько бы ни пытались меня укатать
мастера телерадиоблуда,
мне мерцает надежда в зрачках у кота —
несгибаемого Робин Гуда.
...
