Увеличить
Пн. 14:00 – 17:00
Вы здесь
Песни на стихи сибирских поэтов в исполнении Татьяны Макаровой
Когда-то, на сломе столетий, в конце 90-х и в начале 2000-х, звучали — в радиоэфире, в залах библиотек на литературных мероприятиях, из колонок магнитофонов — наши, стопроцентно новосибирские песни. Наша землячка (ныне москвичка) Татьяна Макарова, прекрасно разбирающаяся в современной сибирской поэзии и знающая многих поэтов лично, писала на понравившиеся ей стихи музыку. А потом исполняла. Успех был значительный. Благодаря ее песням Новосибирск узнал о своих поэтах. Оказалось, что рядом живут и творят потрясающе одаренные люди. Татьяна пела и известного многим Александра Плитченко, и ценимого в узком профессиональном кругу Ивана Овчинникова, и молодого Антона Сурнина, о котором почти никто не слышал. Сложился целый цикл «новосибирских» песен. И цикл этот, как теперь видится в ретроспекции, был (и является!) уникальнейшим явлением культурной жизни города.
Был выпущен диск, содержащий 15 песен на стихи Пивоварой, Денисенко, Лазарчука, Степаненко, Берязева, Зыряновой, Сурнина, Михайлова, Греховой, Плитченко. И было еще столько же песен, что на этот диск не попали. Они сохранились лишь в любительских записях. И диск, и уж тем более любительские записи не были ранее доступны широкой аудитории.
Мы собрали воедино все существующие композиции, улучшили, насколько это возможно, качество звучания, в ряде случаев дали несколько вариантов исполнения одной и той же песни. И сопроводили музыкальные треки текстами. Эта работа была бы невозможна без помощи многих и многих людей.
Редакция благодарит за содействие в подготовке этого проекта Татьяну Макарову, Владимира Берязева, Виктора Сайдакова, Александра Денисенко, Евгения Иорданского, а также всех поэтов, чьи стихи стали песней, их друзей и родственников.
- на стихи Александра Денисенко
- на стихи Александра Плитченко
- на стихи Антона Сурнина
- на стихи Владимира Берязева
- на стихи Евгения Лазарчука
- на стихи Жанны Зыряновой
- на стихи Ивана Овчинникова
- на стихи Михаила Степаненко
- на стихи Нины Греховой
- на стихи Станислава Михайлова
- на стихи Юлии Пивоваровой
- на стихи Юниля Булатова
- «в будний день с портретом боженьки…»
Текст
* * *
в будний день с портретом боженьки
со стихами до колен
все хорошие художники
перейдут в соседний плен
осень
видно
далеко
видно
клен
далекий
он
уходит
над
рекой
в
обморок
глубокий
где художник да поэт запрягая ветер
возят людям ясный свет
что живет в портрете
- «За деревней, в цветах, лебеде и крапиве…»
Текст
Николаю Шипилову
За деревней, в цветах, лебеде и крапиве
Умер конь вороной во цвету, во хмелю, на лугу.
Он хотел отдохнуть, но его всякий раз торопили,
Как торопят меня, а я больше бежать не могу.
От веселой реки, по траве, из последних силенок,
Огибая цветы, торопя черноглазую мать,
К вороному коню, задыхаясь, бежит жеребенок,
Но ему перед батей уже никогда не сплясать.
Председатель вздохнет, и закроет лиловые очи,
И погладит звезду, и кузнечика с гривы смахнет,
Похоронит коня, выйдет в сад покурить среди ночи,
А потом до утра своих глаз вороных не сомкнет.
Затуманится луг. Все товарищи выйдут в ночное,
А во лбу жеребенка в ту ночь загорится звезда,
И при свете ее он увидит вдали городское
Незнакомое поле. Вороного тянуло туда.
За заставой, в цветах, лебеде и крапиве
Умер русский поэт во цвету, во хмелю, на лугу.
Он лежал на траве, и в его разметавшейся гриве
Спал кузнечик ночной, не улегшийся, видно, в строку.
И когда на заре поднимали поэты поэта,
Уронили в цветы небольшую живую тетрадь,
А когда все ушли, из соседнего нежного лета
Прибежал жеребенок, нагнулся и начал читать.
- «Чей чей чей это конь…»
Текст
* * *
Чей
чей
чей
это конь
это конь
этот конь
Оторва Оторвался от железного кольца
И летит — грива льется, как гармонь,
Молодого, убитого Германией отца.
Я рвану
этот ситец
этот ситец
от плеча,
На которрром цветут русские цветы —
И пойдет он по кругу сгоряча,
Как невест обходя яблонь белые кусты.
Вот уж бабы завыли
завыли
уж сердцу невмочь,
Пляшет с бабами конь вороной вороной —
Все быстрей и быстрей — уж ничем нельзя помочь,
Как тогда, перед самою войной.
Плачь, гармонь,
да плачь, хорошая,
во все цветы
навзрыд —
В саду Сталина осыпался на гриву весь ранет.
Сам товарищ Сталин на учет сейчас закрыт,
А откроют, когда будет мясоед.
Все пройдет...
солдатка
слезы
черной гривой
оботрет
И прибьет к столбу свое железное венчальное кольцо
Чтобы конь, хрипя, не рвался из распахнутых ворот
По дорожке,
занесенной
лепестками
за отцом
- «Чей чей чей это конь…» (концертная запись)
Текст
* * *
Чей
чей
чей
это конь
это конь
этот конь
Оторва Оторвался от железного кольца
И летит — грива льется, как гармонь,
Молодого, убитого Германией отца.
Я рвану
этот ситец
этот ситец
от плеча,
На которрром цветут русские цветы —
И пойдет он по кругу сгоряча,
Как невест обходя яблонь белые кусты.
Вот уж бабы завыли
завыли
уж сердцу невмочь,
Пляшет с бабами конь вороной вороной —
Все быстрей и быстрей — уж ничем нельзя помочь,
Как тогда, перед самою войной.
Плачь, гармонь,
да плачь, хорошая,
во все цветы
навзрыд —
В саду Сталина осыпался на гриву весь ранет.
Сам товарищ Сталин на учет сейчас закрыт,
А откроют, когда будет мясоед.
Все пройдет...
солдатка
слезы
черной гривой
оботрет
И прибьет к столбу свое железное венчальное кольцо
Чтобы конь, хрипя, не рвался из распахнутых ворот
По дорожке,
занесенной
лепестками
за отцом
- Миша
Текст
Мишина доля хренова,
Мишина доля горька —
Выпьет стакан разливного,
Ляжет в бурьян у ларька.
Нюхают Мишу собаки,
Бродят по Мише жуки...
Рядом то ругань, то драки,
Пьют, говорят мужики.
Миша в бурьяне тоскует,
Думает думу опять,
Горькую думу, какую —
Где мне, счастливому, знать?
Взгляд его, как на иконах
Старых — поник и потух.
Миша и плотник, и конюх,
Миша печник и пастух,
Миша Равеля не знает,
Миша Рембо не читал,
Миша в траве засыпает,
Миша от жизни устал.
Все ее беды и бури
Выпали Мише сполна...
Дети, тянитесь к культуре,
Пейте поменьше вина!
- Август
Текст
Август. Хочу на крышу.
Утро. Хочу сидеть.
Пламя зари. На небо
долго хочу глядеть.
Лестница. Семь ступенек.
Дым из трубы столбом.
Ноги хочу свесить,
к коньку прислониться лбом.
Эй! Отвори окошки!
Слышишь? Довольно спать.
Я на губной гармошке
буду тебе играть.
- «Подари мне город…»
Текст
Подари мне город
тихий и живой
с синими домами
с белой мостовой
Подари мне небо
небо без луны
чтобы только звезды
были в нем видны
чтоб сплетенья улиц
сна хранили тишь
чтобы свет прозрачный
чуть касался крыш
- «Подари мне город…» (квартирник)
Текст
Подари мне город
тихий и живой
с синими домами
с белой мостовой
Подари мне небо
небо без луны
чтобы только звезды
были в нем видны
чтоб сплетенья улиц
сна хранили тишь
чтобы свет прозрачный
чуть касался крыш
- Романс
Текст
А на левом берегу —
Все в снегу,
Все упрятано, укрыто,
Укромно.
Черным-черную возьми
Кочергу,
Белым-бело всё кругом,
Ровным ровно.
Черным-черным ты коснись
До снегов.
Растревожь мою пустыню
Пустую.
Если нету ни друзей,
Ни врагов,
Значит, мимо все летит —
Вхолостую.
Значит, кончилось большое
Жнивье,
Значит, заново тужить
И томиться...
Не проси любви во имя
Свое,
Умолить бы душу к дому
Прибиться.
Снег засыплет нас до самой
Трубы...
Запоют огонь и лед
На перине.
Мы едины, ангел мой,
Без борьбы,
Ни грозы, ни страха нет
И в помине.
- «Во сне поющий человек…»
Текст
* * *
Владимиру Квасову
Во сне поющий человек —
Как снег, идущий ниоткуда,
Как поле в ожиданье чуда,
Сквозь прах стремящее побег.
Куда ты грезишь убежать?
И для чего, во тьме блуждая,
Ты, словно золото Алтая,
Хранишь нетленную печать?
Ты сир, ты нищ, ты бос и брошен,
Ты спишь на гробовой доске,
Но лоб твой светом припорошен
И — крошка хлеба в кулаке.
Во сне поющий!.. Боже правый,
Прости роптания мои.
Он слышит звуки горней Славы!
А я — на дне земной канавы,
В пустом оглохшем забытьи…
- На вступление Александра Невского в Новосибирск. Январь 1994 года
Текст
По церковной легенде-преданию Александр
Невский в последний год своей жизни побывал
в Каракоруме в ставке хана Гуюка, а путь его
в Монголию пролегал через Западную Сибирь.
В этом свете перенесение мощей через 730 лет
после смерти в храм своего имени на берег Оби
выглядит для Святого благоверного князя
Александра Невского далеко не случайным.
Великий духовный путь символически
повторяется уже на уровне державы.
I
Княже Невский, постой у Обского порога
По дороге из Нижнего в Каракорум.
В этой мерзлой степи — ни погоста, ни стога,
Только снег да сума тяжкокняжеских дум.
Ты в стране, где венчались Простор и Свобода,
Где «судьбой» называли Войну — не «бедой»...
Так постой перед зовом полдневного свода,
Пусть лучи, как телята, бодают ладонь.
Пусть звенит о каблук серебрённое стремя,
Пусть плывут на Восток стаи белых ладей!
Ты ли первый познал ледовитое время,
В коем хлад надвигался на души людей?
II
Был и глум, был и кнут, и полон, и баланда,
В струпьях и власянице — блаженный юрод...
Но такой высоты и такого таланта
Не знавал, не слыхал самый знатный народ.
Что ж, примай подаянье, убогий и сирый,
Будешь сыт и бездомен, покуда блажен...
Нет и не было вовсе великой России
В 25 триллионов квадратных сажен.
Я приму за тобой долгий стыд подаяний,
Тот, кто не был унижен, не будет спасен.
С Богом, князь! Впереди — свежий ток расстояний,
Колокольный, кандальный, лазоревый звон…
- На вступление Александра Невского в Новосибирск. Январь 1994 года (любительская запись)
Текст
По церковной легенде-преданию Александр
Невский в последний год своей жизни побывал
в Каракоруме в ставке хана Гуюка, а путь его
в Монголию пролегал через Западную Сибирь.
В этом свете перенесение мощей через 730 лет
после смерти в храм своего имени на берег Оби
выглядит для Святого благоверного князя
Александра Невского далеко не случайным.
Великий духовный путь символически
повторяется уже на уровне державы.
I
Княже Невский, постой у Обского порога
По дороге из Нижнего в Каракорум.
В этой мерзлой степи — ни погоста, ни стога,
Только снег да сума тяжкокняжеских дум.
Ты в стране, где венчались Простор и Свобода,
Где «судьбой» называли Войну — не «бедой»...
Так постой перед зовом полдневного свода,
Пусть лучи, как телята, бодают ладонь.
Пусть звенит о каблук серебрённое стремя,
Пусть плывут на Восток стаи белых ладей!
Ты ли первый познал ледовитое время,
В коем хлад надвигался на души людей?
II
Был и глум, был и кнут, и полон, и баланда,
В струпьях и власянице — блаженный юрод...
Но такой высоты и такого таланта
Не знавал, не слыхал самый знатный народ.
Что ж, примай подаянье, убогий и сирый,
Будешь сыт и бездомен, покуда блажен...
Нет и не было вовсе великой России
В 25 триллионов квадратных сажен.
Я приму за тобой долгий стыд подаяний,
Тот, кто не был унижен, не будет спасен.
С Богом, князь! Впереди — свежий ток расстояний,
Колокольный, кандальный, лазоревый звон…
- Посланец
Текст
о. Александру Новопашину
Пропустите отца Александра ко Гробу Господню.
Завтра в Убинке горько прольется Родительский день.
Завтра русский солдат ненароком скользнет в преисподню
И на холмах Чечни зацветет куполами сирень.
Византийская синь упадает на Отчую пашню.
Колокольная даль окликает невольных сирот.
Но пока еще можно, пока еще больно и страшно,
Пропустите его в узкий створ заповедных ворот.
Он не вспомнит вам то, что вы крови хотели и казни,
Он простит вам побои и брань, и проклятья вослед.
Бьет Георгий копьем, над Кремлем разгорается праздник
С чередой Воскресений, с венком сокровенных побед.
Я боюсь промолчать. Я боюсь и обмолвиться всуе.
Я не ведаю всей ужасающей бездны потерь.
Но я знаю еще — если я перед словом спасую,
Не пройдет Александр сквозь зажатую злобою дверь.
Каждый должен сказать, поддержать, подкрепить, помолиться.
Он ведь вправду воскрес! Значит, можно просить за родню.
Мы с тобой, Александр, на дороге Иерусалимской.
Послужи, Александр, полнарода горит на корню.
Им вольно не любить. Нам ступить без любови опасно.
Послужи, Александр, там, где в муке измаялся Спас.
...Это пламень выходит из камня на Светлую Пасху.
Это плачет икона златыми слезами за нас.
- Посланец (вариант)
Текст
о. Александру Новопашину
Пропустите отца Александра ко Гробу Господню.
Завтра в Убинке горько прольется Родительский день.
Завтра русский солдат ненароком скользнет в преисподню
И на холмах Чечни зацветет куполами сирень.
Византийская синь упадает на Отчую пашню.
Колокольная даль окликает невольных сирот.
Но пока еще можно, пока еще больно и страшно,
Пропустите его в узкий створ заповедных ворот.
Он не вспомнит вам то, что вы крови хотели и казни,
Он простит вам побои и брань, и проклятья вослед.
Бьет Георгий копьем, над Кремлем разгорается праздник
С чередой Воскресений, с венком сокровенных побед.
Я боюсь промолчать. Я боюсь и обмолвиться всуе.
Я не ведаю всей ужасающей бездны потерь.
Но я знаю еще — если я перед словом спасую,
Не пройдет Александр сквозь зажатую злобою дверь.
Каждый должен сказать, поддержать, подкрепить, помолиться.
Он ведь вправду воскрес! Значит, можно просить за родню.
Мы с тобой, Александр, на дороге Иерусалимской.
Послужи, Александр, полнарода горит на корню.
Им вольно не любить. Нам ступить без любови опасно.
Послужи, Александр, там, где в муке измаялся Спас.
...Это пламень выходит из камня на Светлую Пасху.
Это плачет икона златыми слезами за нас.
- «Сентиментален был вздох…»
Текст
* * *
Станиславу Михайлову
Сентиментален был вздох,
Что ж...
Просто на даче был дождь.
Дождь.
Просто клубника цвела
Так,
Как выпускница, — любви
В такт.
Господи Боже! Прошел
Май.
Негою душу не выни-
Май.
Это не правда, что грозен
Рок.
Но невозможно любить
Впрок.
Дождь ниспадает с берез
Плеч.
Дождь норовит на ладонь
Лечь.
Троица, Троица! Дух
Свят
Капля за каплей нисходит
В сад.
- Вальс-снегопад
Текст
Я напишу романс
О Вас.
Пусть это будет вальс,
Да — вальс!
Пусть этот вальс плывет
Как снег.
Я Вас веду, и вот —
Нас нет.
Мы выше белых крыш
И крон,
Мы там, где только тишь
И звон.
Мы кружимся, кружим,
Кружа.
И суждена душе —
Душа.
- Алый бант
Текст
Как входила в Красново банда,
Хоронился народ, кто куда.
Не хватило девчонке банта
Кумачового.
Не беда!
Комячейка палит с колокольни:
За Советы — во веки веков!
И несут одуревшие кони
Окровавленных седоков.
Не тоскуйте, лесные тропы,
По веселым ее ногам —
У нее в подоле патроны,
В загорелой руке — наган.
Не зови ты, рожок пастуший,
Солнцем залитый березняк…
Обвисают бандитские туши,
Как мучные мешки, на плетнях.
Медоносны луга в июле,
И росисты цветы — только тронь…
Но все гуще ложатся пули,
Все прицельней идет огонь.
Пошатнулась...
Под сердцем взмокло…
Рана — огненные края.
Легкой смерти тебе, комсомолка,
Журавлинка, кувшинка моя!
Летний ветер,
Теплый и пряный,
Прикасался к поблекшим губам.
На груди пламенела рана,
Трепетала, как алый бант.
Как входила в Красново банда —
Хоронился народ, кто куда.
Не хватило девчонке банта
Кумачового. Не беда.
- Алый бант (квартирник)
Текст
Как входила в Красново банда,
Хоронился народ, кто куда.
Не хватило девчонке банта
Кумачового.
Не беда!
Комячейка палит с колокольни:
За Советы — во веки веков!
И несут одуревшие кони
Окровавленных седоков.
Не тоскуйте, лесные тропы,
По веселым ее ногам —
У нее в подоле патроны,
В загорелой руке — наган.
Не зови ты, рожок пастуший,
Солнцем залитый березняк…
Обвисают бандитские туши,
Как мучные мешки, на плетнях.
Медоносны луга в июле,
И росисты цветы — только тронь…
Но все гуще ложатся пули,
Все прицельней идет огонь.
Пошатнулась...
Под сердцем взмокло…
Рана — огненные края.
Легкой смерти тебе, комсомолка,
Журавлинка, кувшинка моя!
Летний ветер,
Теплый и пряный,
Прикасался к поблекшим губам.
На груди пламенела рана,
Трепетала, как алый бант.
Как входила в Красново банда —
Хоронился народ, кто куда.
Не хватило девчонке банта
Кумачового. Не беда.
- «Добреду, как собака усталая…»
Текст
* * *
Добреду, как собака усталая,
На дымочек людского жилья.
Это будет деревня старая.
Это буду в ней старая я.
Будет там не обидно. Обыденно:
Печка, лавка, капустный кочан.
И навстречу береза выйдет
И пожарная каланча.
И кирпичная водокачка,
И плетеная городьба.
Будет радиопередача
Из районного городка.
Будет воздух такой целебный!
Будет скука — что сам измор.
...И еще до скончанья лета
Принесет почтальон письмо.
В палисад, где черна малина,
(Почтальон будет тоже стар).
«Каравелла Санта-Мария» —
Будет старая марка там.
Зарябит на ранетке ветер.
Скрипнет тоненько желтая дверь...
Положу на траву конвертик.
А зачем мне письмо теперь?
- «Может, перед смертью вижу сон…»
Текст
* * *
Может, перед смертью вижу сон.
Раз его гляжу уже четвертый.
В этом сне мне имя Марион,
Марион. И я — в прямом и черном.
Снится мне, четвертый снится раз —
Тишина разъята трубным рогом.
Снится меч и шрам вдоль ясных глаз,
Снится черный конь за черным бродом.
Снится колебание свечи,
Пол вишневый, вянущая ветка,
Снится мне, что музыка звучит,
Это отпевание, наверно…
Я совсем не знаю, сколько лет
По земле струится траур шелка.
Снится, что он занял белый свет,
Потому пожизненна решетка.
Это монастырь. За ним земля.
Розы там красны, янтарны осы.
Снится: я — кузина короля.
(Он потом умрет от черной оспы).
- Полустанок
Текст
Ну, вот полустанок. И старого дома не чудится.
И мы отправленья в чудесные дали не ждем.
Вот туча стоит, как тоскливое черное чудище.
Дай бог ей пролиться последним алмазным дождем.
Ну, вот полустанок. И хватит. Не будем гостями.
Ближайший пригорок пушистый, как мишка-медведь.
Ну, вот полустанок. Пейзажи с травой и гусями.
И воздух, как мед. И горячая крыша, как медь.
Ну, вот полустанок. И воздух зеленый и синий.
И светятся-плавятся окна зареченских сел.
И свет на рябине. И рябь на зеленой осине.
Ну, вот полустанок. И это как будто бы все.
- Полустанок (вариант)
Текст
Ну, вот полустанок. И старого дома не чудится.
И мы отправленья в чудесные дали не ждем.
Вот туча стоит, как тоскливое черное чудище.
Дай бог ей пролиться последним алмазным дождем.
Ну, вот полустанок. И хватит. Не будем гостями.
Ближайший пригорок пушистый, как мишка-медведь.
Ну, вот полустанок. Пейзажи с травой и гусями.
И воздух, как мед. И горячая крыша, как медь.
Ну, вот полустанок. И воздух зеленый и синий.
И светятся-плавятся окна зареченских сел.
И свет на рябине. И рябь на зеленой осине.
Ну, вот полустанок. И это как будто бы все.
- «И, все вместе — влево!..»
Текст
* * *
И, все вместе — влево!
И, все вместе — вправо!
Ветки над хмельным четвертым этажом
целый день, качаясь, это повторяют
на ветру июля тихом, небольшом.
Спинки листьев то и дело серебрятся.
В небе светловатом север облаков.
Скоро, значит, будем осыпаться, братцы,
но отдельно, потому что мир таков.
Час уже такой, что некуда податься
в гости. Весь июль кончается везде.
Надо, что уж, откровенно оставаться,
к занавескам руки честные воздев.
- «Воскреси, Господь, воскреси…»
Текст
* * *
Воскреси, Господь, воскреси,
Кто всечасно Имя Твое
Славил Словом Святой Руси,
Охранил Твой Дух и Житье.
Воскреси, Господь, воскреси,
Кто восславил Имя Твое,
Даже если мрак на Руси,
Даже если каждый плюет,
Если день прощеный в грязи,
Даже если мир не поет,
Даже если крест унесли…
Воскреси, Господь, воскреси!
- «Воскреси, Господь, воскреси…» (квартирник)
Текст
* * *
Воскреси, Господь, воскреси,
Кто всечасно Имя Твое
Славил Словом Святой Руси,
Охранил Твой Дух и Житье.
Воскреси, Господь, воскреси,
Кто восславил Имя Твое,
Даже если мрак на Руси,
Даже если каждый плюет,
Если день прощеный в грязи,
Даже если мир не поет,
Даже если крест унесли…
Воскреси, Господь, воскреси!
- «Отливала бабка ворона…»
Текст
* * *
Отливала бабка ворона.
Воск шипел. Вода мутна.
Думал ворон: вороненому
Есть на свете белизна.
Приносила бабка ворону
Мед, голодную кутью,
Умоляла бабка боженьку
Снять заклятье воронью.
Со свечой вокруг ходила
О двенадцати молитв,
То водой его кропила,
То свечою окрестит.
Воск остыл. Они увидели
Всадника с копьем в руке,
Отражение обители
И ворожью тень на дне.
Бабка кружку опрокинула
И слезами облилась:
— Видно, многих вы обидели
И не каялись ни разу.
Зашумели крылья ворона.
Бабку обнял, словно мать,
Посмотрел на небо холодно,
На лазоревую гладь...
- «Виноватых поставим к стене…»
Текст
* * *
Виноватых
поставим к стене.
Непричастных
оставим в саду,
где сегодня так холодно мне.
Я сюда никогда не приду.
Палачи же
иным не чета.
Не жалеют
нательных рубах.
Между нами
всего лишь черта,
да слеза
на разбитых губах.
Успокойся, —
шепчу, — дорогой.
На восходе прощального дня
не забудь
помахать мне рукой,
когда целиться будешь
в меня...
Виноватые
спят под плитой.
Непричастные
стонут в поту,
приготовясь негрешной пятой
раздавить
роковую черту.
Невиновных
у Времени нет.
Только Вечность
не рубит сплеча.
Я иду,
и летит мне вослед
неприкаянный смех
палача.
Все достойны мы
этой земли.
Наши помыслы вечно чисты.
Вот и дети
уже подросли...
Не дай бог им
дойти до черты.
- «Виноватых поставим к стене…» (любительская запись)
Текст
* * *
Виноватых
поставим к стене.
Непричастных
оставим в саду,
где сегодня так холодно мне.
Я сюда никогда не приду.
Палачи же
иным не чета.
Не жалеют
нательных рубах.
Между нами
всего лишь черта,
да слеза
на разбитых губах.
Успокойся, —
шепчу, — дорогой.
На восходе прощального дня
не забудь
помахать мне рукой,
когда целиться будешь
в меня...
Виноватые
спят под плитой.
Непричастные
стонут в поту,
приготовясь негрешной пятой
раздавить
роковую черту.
Невиновных
у Времени нет.
Только Вечность
не рубит сплеча.
Я иду,
и летит мне вослед
неприкаянный смех
палача.
Все достойны мы
этой земли.
Наши помыслы вечно чисты.
Вот и дети
уже подросли...
Не дай бог им
дойти до черты.
- «Тревожная ночь уходит…»
Текст
* * *
Тревожная ночь
уходит.
О ветер,
мой бледный рыцарь,
безумны твои ладони,
протянутые ко мне.
Во имя одной минуты,
если ты бескорыстен,
построй мне
воздушный замок
на голубом холме.
Какой удивительный город!
Жилища его наивны,
прозрачные в середине
и розовые с боков.
Еще погоди немного,
пока не упали ливни,
пока не разрушились замки,
замки из облаков.
Еще погоди немного,
пока просыпаться рано.
Но четкою полосою
уже горизонт окаймлен.
Позволь мне войти с тобою
в ворота последнего храма,
семью цветами горящие
над голубым холмом.
- «Тревожная ночь уходит…» (любительская запись)
Текст
* * *
Тревожная ночь
уходит.
О ветер,
мой бледный рыцарь,
безумны твои ладони,
протянутые ко мне.
Во имя одной минуты,
если ты бескорыстен,
построй мне
воздушный замок
на голубом холме.
Какой удивительный город!
Жилища его наивны,
прозрачные в середине
и розовые с боков.
Еще погоди немного,
пока не упали ливни,
пока не разрушились замки,
замки из облаков.
Еще погоди немного,
пока просыпаться рано.
Но четкою полосою
уже горизонт окаймлен.
Позволь мне войти с тобою
в ворота последнего храма,
семью цветами горящие
над голубым холмом.
- Анастасия
Текст
Анастасия в сад выходит,
Как повелось, поутру рано,
И молодой сентябрьский холод
Перчатки тянет из кармана.
Он проверяет документик,
Длину пальто и слой ватина
И и дерзко, как гусарский ментик,
Пылают губы георгина.
Анастасия век ненастный
Выносит в сад не столь понурый.
Не хриплое дыханье астмы
Стесняет грудь — то конь каурый
Хрипит и бьет копытом наледь
Поверх финальных слез и реплик.
Бог молодой разбился насмерть
О ребус каменный — поребрик.
О не любовь, о не обычай
Тупой удар равнять и острый.
О невозможность сердце вычесть
На счетах косточкой — бескостный
Удел смешон, уж лучше холод
И пальцы в каплях стеарина.
Анастасия в сад выходит.
Мы скоро свидимся, Марина.
- Анастасия (любительская запись)
Текст
Анастасия в сад выходит,
Как повелось, поутру рано,
И молодой сентябрьский холод
Перчатки тянет из кармана.
Он проверяет документик,
Длину пальто и слой ватина
И и дерзко, как гусарский ментик,
Пылают губы георгина.
Анастасия век ненастный
Выносит в сад не столь понурый.
Не хриплое дыханье астмы
Стесняет грудь — то конь каурый
Хрипит и бьет копытом наледь
Поверх финальных слез и реплик.
Бог молодой разбился насмерть
О ребус каменный — поребрик.
О не любовь, о не обычай
Тупой удар равнять и острый.
О невозможность сердце вычесть
На счетах косточкой — бескостный
Удел смешон, уж лучше холод
И пальцы в каплях стеарина.
Анастасия в сад выходит.
Мы скоро свидимся, Марина.
- «Мне письмо написал друг…»
Текст
* * *
Мне письмо написал друг,
Двух не прошло еще зим, лет.
Я своих отпустила немых слуг,
Я в ладони взяла свет.
Мне скупая судьба отдает долг:
Если можешь, бери, плачь,
И оттает тогда золотой слог,
И небес прошумит плащ.
Почти ничего не осталось, прости,
Слова бесполезны, но все же прочти.
Почти ничего не осталось, причин
Молчания не объясняю.
Почти ничего не осталось, прости,
Слова бесполезны, но все же прочти.
Почти ничего не осталось, прости,
Прочти, я тебя заклинаю.
Мне письмо написал враг,
Врат отворить ему нет сил.
Ни один на поля приходил град,
Ни один дождь в ночи лил.
Может, масть моих карт — месть
И немая печать уст.
Никогда до тебя не дойдет весть,
Как мой мир без тебя пуст.
Почти ничего не осталось, прости,
Слова бесполезны, но все же прочти.
Почти ничего не осталось, причин
Молчания не объясняю.
Почти ничего не осталось, прости,
Слова бесполезны, но все же прочти.
Почти ничего не осталось, прости,
Прочти, я тебя заклинаю.
- «Николай Александрович Лернер…»
Текст
* * *
Николай Александрович Лернер,
Из дворян, из последних дворян,
В «Гранд Отеле», «Марселе», вы кельнер
И, хотя бы поэтому, гранд.
Вы живете вполне бесполезно,
Но пенсне на багровом носу
Промокает, когда «Марсельезу»
Вам играют за несколько су.
Николай Александрович, русский
Или, пудель в прислугах, француз?
Пьет галлон «Божоле» без закуски
И брюссельской капустой обрюзг.
Всё смешалось: сантимы и центы
На бега, на бега, на бега,
Но насколько ж нежны сантименты,
И печалью душа всеблага.
И живут под лакейскою цацкой
Истомленная астмою грудь,
Приближенность фамилии царской,
Путь в Россию — несбыточный путь.
- «Николай Александрович Лернер…» (концертная запись)
Текст
* * *
Николай Александрович Лернер,
Из дворян, из последних дворян,
В «Гранд Отеле», «Марселе», вы кельнер
И, хотя бы поэтому, гранд.
Вы живете вполне бесполезно,
Но пенсне на багровом носу
Промокает, когда «Марсельезу»
Вам играют за несколько су.
Николай Александрович, русский
Или, пудель в прислугах, француз?
Пьет галлон «Божоле» без закуски
И брюссельской капустой обрюзг.
Всё смешалось: сантимы и центы
На бега, на бега, на бега,
Но насколько ж нежны сантименты,
И печалью душа всеблага.
И живут под лакейскою цацкой
Истомленная астмою грудь,
Приближенность фамилии царской,
Путь в Россию — несбыточный путь.
- «Просит керосин на пропитанье…»
Текст
* * *
Просит керосин на пропитанье
Лампа. Ладно, лампа, ладно, ладно.
Только бы язык не заплетался.
Керосина нет — напьемся яду.
Хочешь, лодку спросим у китайца,
Золотую лодку с балдахином.
Уплывем от сплетен и нотаций,
Уплывем за сладким керосином.
Ты еще полюбишь, выйдешь замуж,
Будут дети — гранды-канделябры.
Обернут тебя в сафьян и замшу
Ароматы мускуса и амбры.
Вся в оборках кружевных, как роза,
Ты потом состаришься надменно:
Как же, как же — родовая бронза.
А была ведь просто лампой медной.
Ну и ладно, лампа, ну и ладно.
Лучший друг — всегда неблагодарный.
Ничего нет слаще для таланта
Жалобы на этот мир бездарный.
- «Вброд переходим мы хладную воду…»
Текст
* * *
(из цикла «Речнику — моряку — человеку»)
Вброд переходим мы хладную воду.
Впрок закупаем еду.
— Ярмарка, Вася, идем к народу!
Он отвечает: — Иду...
Вот мы подходим, золотом платим…
Вася купил карабин.
— Вася! Купи мне платье
Красное, словно рубин!
Это я пользуюсь женской властью.
Месяц завернут в фольгу.
Месяц слоняется по небу...
— Вася!
Вася, купи коньяку!
Холодно ночью мулатке в палатке.
Ветер играет в песках.
— Васька! Купи мне платье
Красное, как Москва.
- Угрюмый
Текст
(из цикла «Еженощник Миллера»)
Увидеть себя во сне мрачным предвещает, что,
однажды проснувшись, вы обнаружите, что мир,
по вашему мнению, катится в тартарары.
Как будто бы волна, нахлынула из трюма
На тонущий корабль Красавица Весна.
Зачем взираем мы так мрачно, так угрюмо
На стаю голубей в зеленом небе сна?
Откуда корабли? Откуда эти волны?
Как хочется понять какой-нибудь пустяк!
Зачем в тартарары летим так добровольно?
Зачем нам тошен свет, покуда все не так?
Ей-богу, все равно, такси или маршрутка…
Без разницы совсем — Земля или Вода,
Когда звучит как щит ужасно злая шутка,
Когда где надо «Нет» мы восклицаем «Да».
Метель летит в постель.
Земля чернее ночи.
И пудель без прикрас
Гуляет между плит.
Ну, здравствуй, Карусель!
С тобою путь короче.
И мать в окошко касс
Всё цены говорит.
- Угрюмый (концертная запись)
Текст
(из цикла «Еженощник Миллера»)
Увидеть себя во сне мрачным предвещает, что,
однажды проснувшись, вы обнаружите, что мир,
по вашему мнению, катится в тартарары.
Как будто бы волна, нахлынула из трюма
На тонущий корабль Красавица Весна.
Зачем взираем мы так мрачно, так угрюмо
На стаю голубей в зеленом небе сна?
Откуда корабли? Откуда эти волны?
Как хочется понять какой-нибудь пустяк!
Зачем в тартарары летим так добровольно?
Зачем нам тошен свет, покуда все не так?
Ей-богу, все равно, такси или маршрутка…
Без разницы совсем — Земля или Вода,
Когда звучит как щит ужасно злая шутка,
Когда где надо «Нет» мы восклицаем «Да».
Метель летит в постель.
Земля чернее ночи.
И пудель без прикрас
Гуляет между плит.
Ну, здравствуй, Карусель!
С тобою путь короче.
И мать в окошко касс
Всё цены говорит.
- Угрюмый (любительская запись)
Текст
(из цикла «Еженощник Миллера»)
Увидеть себя во сне мрачным предвещает, что,
однажды проснувшись, вы обнаружите, что мир,
по вашему мнению, катится в тартарары.
Как будто бы волна, нахлынула из трюма
На тонущий корабль Красавица Весна.
Зачем взираем мы так мрачно, так угрюмо
На стаю голубей в зеленом небе сна?
Откуда корабли? Откуда эти волны?
Как хочется понять какой-нибудь пустяк!
Зачем в тартарары летим так добровольно?
Зачем нам тошен свет, покуда все не так?
Ей-богу, все равно, такси или маршрутка…
Без разницы совсем — Земля или Вода,
Когда звучит как щит ужасно злая шутка,
Когда где надо «Нет» мы восклицаем «Да».
Метель летит в постель.
Земля чернее ночи.
И пудель без прикрас
Гуляет между плит.
Ну, здравствуй, Карусель!
С тобою путь короче.
И мать в окошко касс
Всё цены говорит.
- Журавли
Текст
(из цикла «Еженощник Миллера»)
Видеть журавлей,
опускающихся на землю,
предвещает
необычные события.
На землю сядут журавли,
Уснут, и им приснятся люди:
Императрицы, короли
И царь Востока на верблюде.
Летит очнувшийся журавль,
Весь — клином, крыльями листая…
Но перед фильмом есть журнал,
И в нем снималась та же стая.
Учти, перед любым кино
Та стая пронесется тоже.
И каждый видел (но давно)
Во сне летящую ее же.
- Я
Текст
(из цикла «Еженощник Миллера»)
Только психи знают, к чему они.
Я пишу стихи для стариков,
Детям не давать моих стихов!
Я плету гамак для пауков,
Хватит мухам этих гамаков!
Я живу на солнце под луной,
Я дружу с машиной поливной.
Мне смешны гримасы на монетах,
Я пою слова людей отпетых.
Я не знаю в точности — кто я,
Может быть, я женщина твоя.
- Призрак любви
Текст
Фонарь гуляет, ветер злится,
Проходят домом сквозняки:
То скрипнет дверь, то половица,
То слышу легкие шаги.
Вдруг тень мелькнет на фоне света.
Он спросит тихо: «Это ты?»
Но вместо смеха и ответа
Лишь легкий вздох из темноты.
Из темноты, из сновиденья
Ее лицо к нему плывет
И сквозь эфирное гуденье
Его по имени зовет.
И колдовством неясной речи
Метнется ветер из окна.
Он гладит волосы и плечи,
И тает под рукой она.
А утром прибрано повсюду
Его унылое жилье.
На кухне чистая посуда
И стопкой свежее белье.
