Тотальный автопробег. 11-12 марта. Уссурийск – Хабаровск

Дорожные записки Игоря Маранина с автопробега «Владивосток – Таллин», организованного в честь «Тотального диктанта».

11 марта. Уссурийск – Хабаровск

Бесснежная зима – беда Приморья. Трава – сухая, рыжая, мёртвая – любимое лакомство пожаров. В марте по сопкам и падям Дальнего Востока проносятся голодные огненные кони, оставляя за собой чёрные полосы выжженной земли. Огонь хорошо видно с трассы: то здесь, то там он пожирает траву и деревья. В засушливое лето леса могут гореть почти до заморозков. Ещё хуже в тех краях, где залегает торф или бурый уголь. В Шимановском районе Амурской области есть место под названием Горящие горы: за триста последних лет огонь там гас лишь однажды. Впрочем, расположены они вдалеке от селений и полей, никому не мешают, а потому являются не проблемой, а достопримечательностью. Полюбоваться на диковину возили еще Антона Павловича Чехова, путешествовавшего мимо тех мест на Сахалин.

Дороги в России напоминают погоду: даже самые хорошие могут испортиться совершенно неожиданно. В целом трасса от Владивостока до Хабаровска заслуживает добрых слов, но за Черниговкой наша машина попадает в недолгую дорожную непогоду, и пара абзацев моих путевых заметок, сделанных на тряской колдобистой дороге, навсегда останется нерасшифрованной. Я и так пишу, как курица лапой, а тут эту курицу ещё и потрясли за шиворот над чернильницей. Впрочем, ничего ценного в тех абзацах и не было. Так, ерунд339фвлф*?%;пдмлофа всякая.

У Спасска-Дальнего нас встречает и вовсе постапокалиптический вид – крепость местного цементного завода. Его корпуса похожи на стены средневекового города, взятого штурмом и разграбленного: серая пыль, тёмная гарь, погасшие трубы...

Черниговка, Спасск-Дальний, Лесозаводск, Переяславка – все эти посёлки основали в конце XIX века украинские переселенцы. Приморье охотно привечает приезжих. Во Владивостоке и Хабаровске учатся студенты из нескольких десятков стран. Как минимум четверть мировых государств, включая крошечный южно-африканский Свазиленд, представлена в местных вузах. Сюда едут туристы – из Японии, Китая, Кореи, США, Австралии. В поисках денег сюда устремляются гастарбайтеры из КНДР и Средней Азии. В игорной зоне (одной из четырёх официальных российских игровых зон) массово оставляют доллары и юани азартные китайцы северо-восточных провинций. Туристам, въезжающим в Приморский край из Китая организованными группами на автобусах, не требуется виз. Находчивые игроки организуют тургруппы из товарищей по азарту и всей толпой отправляются играть в русских казино.

Подъезжая к Летно-Хвалынскому, старожилы нашей команды вспомнили, что в этом году «Тотальному диктанту» исполняется пятнадцать лет. В маленьком кафе под названием «Фортуна» мы разлили по пластиковым стаканчикам сухое вино и подняли тост за случайную шутку гуманитариев, ставшую важным и нужным делом. Сегодня «Тотальный диктант» – это добровольный ликбез нового века. Из забавы новосибирских студентов, решивших проверить грамотность коллег-технарей, выросло целое международное движение, которое стремительно обрастает делами и смыслами. Поразительная самоорганизация людей, успех которой ещё ждёт своих аналитиков!

– «Грамотность с колёс», – читает один из заголовков, посвящённых пробегу, Слава Беляков.

– Хорошо хоть не «Колёса грамотности»! – откликается кто-то.

Успешного дела без шуток не бывает.

Главный хищник Приморья – тигр. Ещё во Владивостоке, заметив издали памятник какому-то животному, я спросил у Ирины Борисовны Череповской:

– Это медвель?

– Что вы?! – она казалась шокированной таким предположением. – Это тигр! Откуда у нас медведи?

Образы содержат важные смыслы: свирепая мощь сиволапого медведя эстетически проигрывает грациозной мягкой стремительности тигра. Эта грация, кажется, отражается даже в движениях приморцев. У Ирины Борисовны они мягкие, экономные. Точно также – точно и экономно – движется и наш добрый сопровождающий Вячеслав Беляков.

К 19.30 на сопки опускается мартовская дальневосточная ночь. Вскоре погасшие небеса соединяются с землёй, и лишь огни федеральной трассы горят двумя ровными рядами. Словно во всём мире осталась только одна освещённая дорога – из Владивостока в Хабаровск.

12 марта. Хабаровск

Преподаватель ДВФУ Наталья Сергеевна Милянчук, помогавшая нам во Владивостоке, припомнила характерную легенду времён русско-японской войны 1904-1905 гг. При попытке вражеского корабля обстрелять остров близ Владивостока, на одной из сопок города, словно в театральной ложе, расселась толпа горожан, наблюдавших за сражением. Они настолько были заворожены зрелищем и переживали за своих, что презрели очевидную опасность погибнуть.

– Мы – гедонисты и жизнелюбы! – говорит мне Наталья Сергеевна.

Хабаровск отличается от Владивостока, как подтянутый и сосредоточенный курсант военного училища от жизнерадостного пижона, одетого по последней моде. Хабаровск – строг и любит порядок, Владивосток – креативен и обожает волю. Хабаровск выполняет поставленные планы, Владивосток творит новые смыслы.

– Вольные они чересчур, – пренебрежительно отмахивается хабаровская студентка на мой вопрос о жителях Владивостока.

– Оне такое... – дурашливое коверкая слова, говорит про хабаровчан молодой человек на лекции во Владивостоке. – Скучное!

В этом преувеличенном, гиперболизированном представлении о хабаровском порядке и владивостокской свободе есть рациональное зерно. Владивосток даже во времена СССР не был полностью скрыт железным занавесом от остального мира: вместе с моряками торгового флота и иностранными судами сюда проникали дефицитные импортные вещи – диски, джинсы, журналы, видеокассеты, одежда, обувь. А вместе с ними – иной, свободный (во всём многообразии смыслов этого слова) образ жизни.

Вечные соперники, Владивосток и Хабаровск, соревнуются даже в мелочах. Первые назвали свой университет Дальневосточным (читай – главным на всём Дальнем Востоке), вторые – Тихоокеанским! В кои веки хабаровчане «перекреативили» своих оппонентов.

Тихоокеанский государственный университет (ТОГУ) занимает одно из самых больших зданий восточнее Новосибирска. Старый корпус, построенный еще в пятидесятые годы, ныне начинён самой современной техникой. Особая гордость ТОГУ – инновационный интерактивный зал: полукруглый, двухуровневый, напоминающий рубку инопланетного корабля. Но одновременно по-хабаровски строгий и абсолютно белый – никаких ненужных художественных излишеств, никакого цветового мусора, добрая старая классика.

В ТОГУ наша команда прочитала две лекции («В стране невыученных уроков» – филолог Елена Арутюнова, «Легенды сибирских городов» – писатель Игорь Маранин) и устроила мастер-класс для филологов (Ирина Череповская). Все выступления прошли при полных аудиториях: студенты слушали и соучаствовали вопросами не просто с интересом, а с хорошим здоровым любопытством. Жаль только, на сам Хабаровск времени у нас совсем не осталось. Быть может, я бы влюбился в него также, как во Владивосток: в отношении городов я очень и очень любвиобилен.

Накануне отъезда в команде автопробега произошли плановые замены: нас покинула Ирина Череповская (она вернулась в родной Владивосток) и временно оставили Ольга Ребковец и Вячеслав Беляков. На замену им пришли Юлия Швец и Елена Арутюнова.