* * *
Стало слово бледным и бессильным,
истрепалось, плача и греша...
По дворам, по переулкам пыльным
с кем скиталась ты, моя душа?
С кем ты хлеб отравленный делила,
с кем вино прокисшее пила
и кого от смерти исцелила
плоть твоя и белых два крыла?
Ангел светлый, нищенка и скряга,
что ты копишь жизнь на черный день?
Все сгорит — и мысли, и бумага,
расцветет персидская сирень.
И она твоей душе сожженной
дверь откроет в самый лучший сад,
где горит огонь, преображенный
в несказанный свет и...